Ветреный (СИ) - Черно Адалин - Страница 28

Я, кажется, даже слепну, потому что не сразу вижу ее лицо. Ангелина. Она изменилась, немного поправилась и смотрит больше зло и уже не так затравленно, как раньше.

Но едва она понимает кто перед ней, резко толкается руками, и я отпускаю ее.

— Ник, боже, — она отходит назад, шаг за шагом отдаляется, а затем разворачивается, бросает пакет с покупками на пол и убегает.

Я подбираю пакет и бегу за ней. Как ненормальный включаю максимальную скорость и догоняю ее. Хватаю за руку и разворачиваю, вбивая в свое тело.

— Отпусти, — она вырывается.

— Отпущу, если перестанешь убегать, — она кивает и прекращает биться в моих руках, а я протягиваю ей пакет и спрашиваю:

— Как ты?

Она молча приподнимает брови, вытягивает лицо в удивлении, а я наслаждаюсь ею. Смотрю на каштановые волосы, всматриваюсь в родные глаза и впитываю образ. Заново.

Кому я вру?

Я ведь не забыл ее!

Меня до сих пор шатает от одного взгляда на нее, а от пары чертовых касаний хочется завыть, потому что тело будто скручивает узлами. В груди сжимаются спазмы, не позволяющие сделать глубокий вдох, там все сжимает и сдавливает. Мне плохо без нее.

И алкоголь не помогает.

— Прости, мне нужно идти, — она не отвечает на мой вопрос. Напрочь игнорирует желание узнать о ней хоть что-нибудь и разворачивается.

В слабом освещении улицы мне кажется, что я заметил живот, как у беременной. А потом смеюсь сам над собой. Да, конечно, она ведь не может иметь детей.

Ангелина уходит, а я делаю вид, что не слежу, хотя иду за ней. Провожаю до подъезда какой-то дешевой многоэтажки и нихрена не понимаю. Почему она здесь? Сбежала от Антона? Или он ее отпустил? Лиза же говорила, что папа души в ней не чает, на руках носит. Зажили, в общем, заново. И это было две недели назад, когда Лиза уезжала домой, чтобы забрать вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Блять!

Я запускаю руки в волосы и смотрю на табличку с адресом. Вбиваю его в блокнот телефона и разворачиваюсь, чтобы уйти домой. Не знаю, зачем сохраняю адрес, ведь точно не собираюсь возвращаться. Эта встреча случайна. Ошибка, которой не должно было быть. Я не должен был ее видеть снова, не должен был трогать, потому что назад уже не вернуть.

Я то ли влюблен, то ли помешан. Ни хрена не понимаю и чем дальше отхожу от захолустья, в котором она теперь живет, тем сильнее хочется рвануть назад. Но я держусь. Забиваю все хорошое подальше и возвращаюсь к Лизе. Трахаю ее до истошных криков и громких стонов на всю квартиру, а после хватаю телефон и выхожу на балкон, набирая того самого доктора, которому звонил в отеле.

Он вначале рычит на меня, просит посмотреть на время, но я отмахиваюсь и говорю, что нет еще и часа ночи. Он чертыхается, но все же спрашивает, что стряслось. В двух словах я обрисовываю ему ситуацию, после чего он цедит в трубку:

— Она сказала что не может иметь детей, так?

— Да.

— И ты не видел ее медкарту, поверил на слово?

— Да.

— Ты идиот, Ник.

Я швыряю телефон на кресло слева и зло впиваюсь руками в железное ограждение. Не дай бог ей меня обмануть.

Ник…

Он вдруг появился в моей жизни снова, вынырнул из прошлого и надвинулся надо мной. Я обомлела, не поверив сперва, что это он, а потом выдала идиотское “Боже”. Я все-таки вырвалась и пошла своей дорогой дальше, только вот мысли все равно остались с ним.

Вернее, со всем, что происходило тогда.

Я сижу на кухне и не могу решить, какой чай хочу. Зеленый и черный. Мысли заняты другим и я начинаю припоминать ужасные дни, которые случились после Парижа. Антон решил сделать вид, что ничего не случилось и наш брак немного постоял на паузе и всего-то. Я снова его жена, его любовница и его больная радость. Он постоянно лез ко мне, а когда встречал отказ или холодное пренебрежение, заводился и ломал всё, что попадало под руку.

Мебель, посуду, памятные статуэтки.

Он не трогал меня первое время. Мне даже показалось, что он умеет испытывать чувство вины, но нет. Его прорвало вскоре и Антон затащил меня в спальню, чтобы отыграться за всё сразу. Муж подмял меня под себя и жестко поимел, изорвав низ юбки и сдавив ладони на моем горле. Он не душил, но зафиксировал меня на месте, как куклу, и вдалбливался в меня, пока не кончил с утробным рычанием.

Я не могла встать с кровати больше двух часов. Антон ушел почти сразу, застегнув брюки и бросив на меня победный взгляд. А я лежала и смотрела в потолок. Тело ныло, хотя не полыхало болью. Антон прошелся по самой грани, не оставил на мне синяков, но выкрутил наизнанку душу, так что я боялась пошевелиться лишний раз. Я оцепенела и не решалась даже поправить одежду, почему-то казалось, что если задвигаюсь, расплачусь и уже не смогу успокоиться.

А потом побежал день за днем. Я научилась смотреть в пол, чтобы не столкнуться глазами с мужем, и слышать его шаги еще на подступах. Я старалась не пересекаться с ним лишний раз и не заводить разговором. Только если пустых, о погоде, его бизнесе или рабочих, которые сломали стремянку и поцарапали ворота, когда грузили бордюрный камень.

Антон сперва не обращал внимание, но потом начал мрачнеть. Он не лапал меня и, видимо, давал время отойти после последнего супружеского секса, но вскоре ему наскучило благородство. Он грубил и срывался, вспоминал Ника и пытал меня распросами. Что Ник делал со мной, куда водил и где брал, как трахал и как мне было… Бесконечный список, которым он дышал мне прямо в лицо и требовал ответы раз за разом.

Я устала сопротивляться и отвечала ему. Честно, не в силах придумывать правильную ложь. Да и мне уже было плевать на всё. Я даже надеялась, что от подробностей близости с Ником, в Антоне проснется брезгливость и он отстанет от меня окончательно.

Так и произошло. Антон лишь пару раз попробовал нагнуть меня, подловив то в душе, то в коридоре, когда он выпил лишнего, а на мне оказался слишком короткий халат. Он водил жадными руками по моему телу и смотрел в глаза, словно действительно верил, что я могу откликаться на его ласки.

После всего…

Мне было противно, и он это понял. Впечатал кулак в стенку с размаху и рванул мой халат так, что ткань жалобно затрещала. Потом надавил на мои плечи и буквально бросил на пол. Я закрылась, решив, что сейчас последует удар уже по моему телу, но Антон продышался и только сплюнул на пол. После чего резко развернулся и укатил на несколько дней, он где-то кутил и отрывался, а я получила долгожданную передышку.

И где-то в этих числах я поняла, что со мной что-то не так. Я не понимала, что происходит, потому что этого не могло быть. Нет и точка. Но купленный тайком в аптеке тест на беременность показал положительный результат. Помню, как зажала его в ладони и обессиленно сползла по стенке ванной комнаты. Я плакала и смеялась от счастья одновременно, толком не понимая, сколько различных эмоций скрутилось внутри.

Страшно. Радостно. Непонятно…

Ведь как? Как?! Я же не могу иметь детей. Я уже смирилась с этой страшной правдой, хотя и не научилась принимать ее без содрогания. Меня накрывало порой, когда я видела чужих детишек или рекламу с милыми малышами, которые задевали в моей душе самые тонкие струны. Также, как их задел разговор с Ником, когда я призналась ему, что бездетна.

Когда он кончил в меня и забеспокоился, да так, что нашел нужные таблетки.

Я вспомнила ту нашу ночь и посчитала по календарю срок. Сделала еще один анализ и пошла к врачу, чтобы уже развеять все сомнения. Там я впервые осознала, что у меня будет ребенок… Так странно и удивительно прекрасно, я дышать не могла, когда впустила эту правду в сердце, позволила себе поверить и задышать полной грудью.

Я столько мечтала об этом! Плакала! Молилась!

И вот оно. Чудо, самое настоящее и светлое чудо. И все равно, как оно случилось, даже с кем все равно. Ник или Антон, они оба подходили по срокам, но внутренняя уверенность выбрала именно Ника. Ведь я жила с мужем не один год и ничего, а с Ником хватило одного уик-энда. Одного секса без защиты.