Дикая орда - Робертс Джон Мэддокс - Страница 20

Каган откинулся назад. На мгновение установилась тишина.

– Ну ладно, – нарушил молчание гирканиец, – перейдем к делам дня сегодняшнего. Ты умеешь читать на каких-нибудь языках Запада?

– Не велик я грамотей, – буркнул Конан. Потом добавил: – Но все же могу читать на нескольких наречиях. Лишь глупцы уверяют, будто от книг мужчина слабеет.

– Мудрые слова. Читаешь ли ты по-турански?

– Я служил в Туране в офицерском чине. А там нельзя стать офицером, не умея читать.

Каган достал из-за пазухи небольшой свиток:

– Мои воины перехватили это ранней весной у гонца, скакавшего из Хоарезма в Согарию, Гонец погиб, а никто из моих приближенных не умеет читать по-турански. Переведи.

Конан развернул документ и начал читать. Он быстро вспомнил буквы, хотя уже прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз имел с ними дело.

– Это послание от царя Ездигерда к его восточному союзнику, князю Туранскому. В нем говорится, что царя очень беспокоит местонахождение некоего туранского колдуна, изменника и смутьяна по имени Хондемир, учинившего предательский заговор против Ездигерда и бежавшего из страны, когда мятеж провалился. Если он объявится где-то во владениях князя, то царь просит арестовать его и выдать царским посланцам, дабы они доставили его в Туран для суда и наказания. Дальше идут обычные пожелания. – Он вернул свиток Бартатуе. – Выглядит так, будто это послание по нескольку раз переписывали писцы, меняя только имена адресатов и названия стран. Потом его рассылали во все соседние державы.

– Значит, Ездигерд тоже не ладит со своими жрецами, – пробормотал себе под нос каган.

Конан промолчал. Воевать под началом кагана – одно, а уж встревать в его ссору с шаманами…

– Согария – наша ближайшая цель, – громко заговорил Бартатуя. – С нее начнется завоевание мира. Ты не догадываешься, почему я выбрал именно ее, а, киммериец?

– Как и все города на караванных путях, – пожал плечами Конан, Согария очень богата, там есть чем поживиться.

– Верно, – согласился Бартатуя. – А еще? Конан призадумался:

– Такие города не привыкли к войне, их довольно легко покорить. Твоим людям придется научиться вести осаду.

– И это тоже, – кивнул Бартатуя. – А еще – это самый западный из торговых городов. Через него с Востока на Запад проходит большая часть товаров. И все сведения – тоже. Когда я двинусь походом на запад, я смогу заранее распустить там любые слухи о себе и своем войске.

Конан понимающе хмыкнул. План был удивительно глубок для простого вождя кочевников. Наверняка Бартатуя – помимо собственных недюжинных способностей – пользовался советами кого-то неопытнее в таких делах.

– Чем же я сейчас могу быть тебе полезен?

– До начала похода осталась пара дней, так что ты подтяни своих воинов. Потом я пошлю тебя с набегом в согарийские владения. Кроме самого города, тан есть только деревни и маленькие крепости со своими гарнизонами. Ты должен взять несколько крепостей и устрашить население. Надо, чтобы люди из разоренных селений сползались в Согарию. У меня есть на их счет кое-какие планы.

Каган беспокойно заерзал на подушках, будто ему не терпелось приступить наконец к завоеваниям и одержать свои первые победы.

– Теперь иди. Всегда будь готов к бою. И помни, что мой глаз повсюду следит за тобой, киммериец.

Конан встал и поклонился. Уходя, од вновь заметил слабое движение ткани за спиной Бартатуи. Когда киммериец ушел, Лакшми вынырнула из-за занавеси.

– Зачем ты тратишь столько времени на простого полусотника, мой господин? – Она сбросила просторные одежды, и сейчас на ней не было ничего, кроме набедренной повязки и украшений. Лакшми села у ног Бартатуи и запустила свои пальцы в его длинные, черные как смоль волосы.

– Он забавный человек… Пришел из далекой страны, о которой я хочу узнать побольше. А еще он умен, в отличие от большинства этих грубых скотов, которыми я командую. И потом, он обязан своим положением только моей милости. Друзей у него здесь нет. Он не опасен.

– Все же тебе не стоило посвящать в свои планы простого искателя приключений. – Она повернула голову и потерлась о его руку.

– Я не делаю из них никакого секрета, – сказал каган. – Какой в этом смысл? Мудрые и осторожные цари и без того укрепляют оборону страны. А слабые дураки не обратят внимания, даже если я прямо объявлю, что хочу покорить их царства. Характер человека – это его судьба. Глупец умрет глупой смертью, как бы его ни предупреждали.

– Ты мудр, господин мой, – проговорила Лакшми, – но самыми сокровенными планами тебе следует делиться только со мною.

Каган немного подумал.

– А что ты думаешь о послании Ездигерда к Амиру Джелайру – про этого колдуна… как его – Хондемира? Это может нам как-то пригодиться?

Лакшми безмятежно пожала плечами:

– Не знаю как. Мы ничего не знаем о том, как связан этот колдун с Ездигердом. Да и неизвестно, где он – в Согарии или где-то в тысяче лиг от нее.

– Значит, это бесполезно? Жаль.

– Как я уже многократно говорила тебе, господин мой, любое знание полезно. Когда-нибудь ты убедишься в этом.

– Ладно, хватят деловых разговоров, – улыбнулся Бартатуя. – Я бы сейчас занялся кое-чем поприятнее. – И он заключил наложницу в могучие объятия.

– Веревку, – объяснял Гаюк, – плетут из конского или же человеческого волоса. Говорят, что лучшая веревка получается из волос врага. На одном конце делают петлю и продевают сквозь нее другой конец веревки. Так получается аркан. Первое, чему надо научиться, – это управляться с арканом. А потом – забрасывать его на дальние расстояния.

Конан вполуха слушал "арканный" урок Гаюка, то и дело бросая взгляды на своих воинов, обучавшихся ратной премудрости. Половина из них под началом Рустуфа упражнялась с мечами, отрабатывая удары на здоровенных тыквах, посаженных на кол. Остальные учились у Фауда владеть пикой. Фауд когда-то служил в отряде улан туранской кавалерии, и в бою на легких пиках ему не было равных.

– Работайте, конееды, работайте! – яростно гремел Рустуф. – Незачем разрубать врага с плеч до поясницы! Рассеките на три дюйма ему глотку – и все, он мертвец. Да и потом, с вашими мечами это гораздо проще.

Конан попытался забросить аркан быстрым, незаметным движением, как учил Гаюк. Веревка скользнула в воздухе, петля расширилась и захватила намеченную киммерийцем коновязь. Крутанув запястьем, он сорвал петлю и отдернул аркан.

– Теперь попробуем движущуюся мишень, – сказал Гаюк. – Вот тот раб на коне, к примеру… – Но тут Гаюк осекся, поскольку слуга-наездник спешил к ним с каким-то срочным делом, Всадник поравнялся с Конаном, дернул поводья и крикнул:

– Каган требует тебя к себе в шатер, полусотник.

Конан направился в сторону высокого штандарта, украшенного девятью белыми конскими хвостами. Бартатуя сидел возле большого шатра, окруженный младшими командирами и полусотниками. Конан поприветствовал кагана.

– Сегодня, – объявил Бартатуя, – мы выступаем в поход. Каждому из вас выделяется укрепление или участок земли с прилегающими деревнями – они даются вам на разграбление. Помните: резни не устраивать, разве что если вам окажут стойкое сопротивление. Но и осторожничать сверх меры не надо: городские заморыши должны усвоить, что мы непобедимы. Нельзя, чтобы они считали нас трусами или неженками. Если увидите, что у них что-то на уме, убивайте без разговоров.

Каган указал на небольшую группу конников с черными перьями на шлемах, под штандартом, украшенном орлиными крыльями.

– Разведчики как раз вернулись из согарийских земель. Каждому отряду будет придан в помощь один разведчик – они поведут вас к назначенным местам. Теперь идите – получите участки действий и подробные распоряжения. Двинетесь в путь сегодня до заката.

Вернувшись к своему отряду, киммериец увидел, что воины уже приготовились к походу. Как всегда в военных лагерях, известие о начале кампании распространилось со скоростью степного ветра.