Крестьянин (СИ) - Шаров Константин Викторович - Страница 9

И сейчас был именно такой случай. Шифрованный запрос пришел по гиперсвязи, и офицер, имеющий скромную должность старшего связиста, через несколько минут скинул Кирсту на нейросеть новую вводную. Связист, незаметный человечек с незапоминающейся внешностью, был приставлен хозяевами. Его пожелания выполнялись даже быстрее чем приказы капитана, ведь он мог убить всех на корабле одним небольшим мысленным усилием. Достаточно было послать специальный сигнал на имплантаты команды, и небольшие, но мощные заряды мгновенно взорвали бы их головы.

Угроза быстрой и страшной смерти поддерживала военную дисциплину даже у такой своры головорезов, какая собралась в его команде. Капитан лишь иногда позволял им «спустить пар», наткнувшись в космосе на какой-нибудь не слишком «зубастый» корабль. После их «развлечений» в живых никого не оставалось.

Самое неприятное, что на этот раз приказ пришел в самый разгар очередного нападения, когда сопротивление было уже подавлено, а «веселье» только начиналось. Капитан заранее жалел того несчастного, ради которого их оторвали от любимого развлечения. Точнее жалел бы, если бы умел это делать.

Лаконичные строки приказа требовали немедленно выдвигаться к новой цели. Доносчик сообщил о небольшой партии «Лирнской Пыльцы», проданной неизвестным поставщиком, который ранее ни в чем подобном замешан не был. От крейсера требовалось «навестить» этого поставщика и выяснить, каким образом к нему попал товар. Если это была разовая случайная акция, то это одно, а вот если другой синдикат решил «пощипать» травку в чужом огороде, то это может вылиться в серьезные неприятности. Впрочем, даже если это была случайность, кто-то должен был заплатить за «ложный вызов» и одними деньгами тут было не отделаться.

* * *

Совершенно обоснованно не доверяя своим пилотажным навыкам, Иван доверил процедуру сближения системе управления, а потому движение происходило медленно и печально, растянувшись с получаса нормального полета на почти три часа осторожного подкрадывания.

По понятным причинам иллюминаторы на судне отсутствовали, как, впрочем, и другие системы внешнего наблюдения, поэтому ему пришлось рассматривать находку в виде кривой модели, загруженной с модуля распознавания цели. Во многом по этой причине она представлялась ему то в виде большого военного корабля, то в виде множества контейнеров, спрятанных, конечно, пиратами и содержащими… Что они содержат, Иван пока не придумал, но, несомненно, что-то очень дорогое и полезное.

Последние десять минут он провел, полностью экипировавшись в старый скафандр с микроскопической, по меркам Содружества, автономностью. За спиной он закрепил мешок с пакетами. Туда он, по его представлениям, должен был складывать груды сокровищ.

И вот, наконец, произошло сближение на минимальное расстояние. Система управления справилась со своей задачей и остановила относительное движение в считанных метрах от цели. Иван нажал на кнопку раскрытия шлюза. Нужно было спешить, у него всего два часа, чтобы провести первичный осмотр, а потом придется столько же времени ждать восстановления регенератора воздуха.

* * *

Не прошло и получаса, как Иван снова оказался в шлюзе своей лоханки. Он судорожными движениями стянул с себя шлем и мучительно раскашлялся. Его румяное от природы лицо сейчас было бы белее мела, если бы не было таким зеленым. Весь скафандр изнутри был покрыт остатками его плотного обеда и, судя по тому, где Иван начал себя ощупывать, выбравшись из загаженной одежки, он вполне мог быть испачкан еще парой способов, но, кажется, обошлось.

А начиналось всё достаточно браво.Выбравшись из шлюза, он смог рассмотреть, что собой представляет «находка». Выглядела она как большой неровный кусок космического корабля, оторванный с титанической силой и подвергшийся действию какого-то излучения, так как поверхность была равномерно оплавлена.

В курс обучения пилота, который он успел освоить, входили начальные навыки обращения с космическим скафандром, поэтому Ивану не составило проблем воспользоваться небольшими ионными двигателями скафандра и осторожно пролететь несколько метров через пустоту.

Обследование поверхности на предмет прохода заняло чуть больше времени. Шлюзов не наблюдалось (или они были хорошо скрыты под оплавленной коркой), а потому он решил воспользоваться одним из проломов, который по внешнему виду и размеру предназначался для людей.

Внутри было темно, со всех сторон торчали куски проводов. Стены изгибались причудливым зигзагом, наглядно показывая силу удара, разорвавшего корабль на части. Коридор сделал несколько изгибов, и Иван оказался в просторном помещении, занимающим большую часть найденного обломка. Тут-то ему и поплохело. В ярком луче встроенного в шлем фонаря высветилось то, что раньше было десантным отсеком космического крейсера.

В свое время этот крейсер попал под концентрированный гравитационный удар сразу трех крупных кораблей архов. Защита не справилась, и искривленное пространство разорвало его на несколько частей. При этом главный реактор был сильно поврежден, но взорвался не сразу, дав обломкам отлететь на относительно безопасное расстояние. Это объясняло, почему часть крейсера не была превращена в космическую пыль, а лишь слегка оплавилась.

К сожалению, это не помогло экипажу. В момент прорыва защиты они испытали на себе пусть ослабленное, но вполне достаточное действие гравитационного оружия архов. Тот, кто хоть раз видел раздавленного ногой жука, сможет представить, какую картину обнаружил Иван, войдя в секцию десанта. На момент трагедии там находился весь абордажный состав крейсера в количестве десяти человек. Три мобильных группы и офицер десанта.

До этого Ивану уже доводилось видеть трупы, но не в таком количестве, не в таком мрачном месте, и уж точно, не в таком состоянии, а потому его скрутило в жестоком приступе тошноты, и скафандр заполнился дурно пахнущей субстанцией.

В невесомости желудочные соки, обладающие высокой кислотностью, очень опасны для человека. Он может вдохнуть их в легкие, что приведет к их повреждению. Такая ситуация была предусмотрена конструкторами скафандра. Система циркуляции воздуха заработала с максимальной мощностью, и все свободно плавающие частички были поглощены, но при этом скафандр был испорчен безвозвратно. Эффективность восстановления воздуха упала на порядок.

Впоследствии Иван с трудом мог восстановить в памяти свой путь назад. Видимость в шлеме стала весьма посредственной. Двигаясь буквально наощупь, как-то умудрился не промахнуться мимо своего судна. В шлюз он залез в состоянии полнейшего физического и морального истощения.

Лишь через несколько часов он начал понимать, в какое неприятное положение попал. Единственный скафандр фактически вышел из строя. Вместо сокровищницы он нашёл оплавленный обломок. Можно было вернуться на станцию, но Иван даже не брался представить, что ему устроит Хакобер после такого провала.

* * *

Воспоминания о том, как ему пришлось несколько дней разгружать контейнеры с мусором или «счастливые» часы в биочане подстегнули воображение Ивана в нужную сторону. Он вспомнил, как, за неимением других занятий, начал разбираться в возможностях нейросети. Среди прочего там была функция, которая называлась «запись под протокол». Она позволяла сохранять все, что видел и слышал человек. Иван несколько часов игрался с ней, записывая свои действия и просматривая получившееся видео.

Перед самым выходом он снова о ней вспомнил и запустил режим протоколирования, чтобы потом, в спокойной обстановке, можно было просмотреть интересующие его эпизоды.

Это был шанс.

Просматривая запись, Иван с трудом подавил новый приступ тошноты, когда видео дошло до места, где в кадр попали тела людей. Он стал последовательно просматривать каждый отрезок записи, внимательно изучая все, что могло оказаться полезным.