My black rose (СИ) - "ErelinMM" - Страница 3

— Идем, Том, леди Розамунд хочет тебя видеть. - Миссис Росс взяла его за руку и повела из спальни в небольшую гостиную, где его ожидала хозяйка поместья. Заведя мальчика в зал, камеристка удалилась, а Том остался стоять у двери, нерешительно осматривая богато обставленную гостиную.

— Том, иди сюда. – Женщина, что сидела на диванчике, похлопала рядом с собой, улыбнувшись. Том посмотрел на женщину и медленно подошел, забираясь на высокий диван и чувствуя себя не в своей тарелке из-за обилия роскоши, из-за тепла, которыми не был наделен приют.

— Ты голодный? – Женщина погладила мальчика по волосам и мягко улыбнулась. Том был худ и бледен, однако, в дорогой и хорошей одежде его бледность была скорее аристократической, нежели болезненной.

— Да, мадам. – Честно признался ребенок, посмотрев на женщину перед собой. Та лишь улыбнулась и позвонила в колокольчик. Тут же в зал вошел пожилой мужчина в черном костюме дворецкого. Леди Ричардсон попросила принести Тому ужин и, вскоре над коленями мальчика стоял маленький столик, на котором подают завтрак в постель. На столике стоял горячий грибной суп, несколько булочек, а также чай и кусочек яблочного пирога. Мальчишка и сам не заметил, как жадно накинулся на еду, позабыв о манерах и каких-либо приличиях. Он был настолько голодным, что не мог думать ни о чем другом.

POV Розамунд.

В тот вечер я наблюдала за Томом Реддлом и поражалась ему в самых разных вещах. Он был очень умненьким для своих лет, он был очень замкнутым в себе, он был невероятно милым… и вот как из такого чудесного ребенка могло вырасти чудовище? Возможно, это потому, что он никогда не знал любви? Даже сейчас, в пять лет, я видела как к нему относится директриса и другие воспитатели и воспитанники детского дома. Его не любят, презирают, избегают. А ведь ему всего пять лет. Это тот возраст, когда детей нужно окружить заботой и любовью, когда надо поддерживать все его начинания и помогать добиться того, чего он хочет.

В первый его вечер в доме мы практически ни о чем не разговаривали. Я лишь показала ему теперь и его дом, познакомила со всеми слугами и представила его самого слугам. Миссис Росс была в восторге от малыша. Скорее всего, это было связано с тем, что в трагедии Титаника двенадцатого года, она потеряла сына и беременную невестку. Ужасная трагедия, но, кажется, теперь вся ее нерастраченная любовь к нерождённому внуку пойдёт на Тома.

В этот вечер я сама уложила Тома спать и сидела с ним, пока он не заснул. Перед сном он задал лишь один вопрос: «почему вы забрали меня?», а я ответила: «потому что ты особенный, Том».

Первый месяц нахождения Тома в доме Ричардсон был очень скромным. Он не стремился «завоевать» этот дом, он не стремился наполнить дом собой. Первые пару недель он жил, словно был здесь гостем, не стремясь как-то проявить себя. Хотя, он показал себя очень любознательным мальчиком и вместе с миссис Росс обследовал заново весь дом. К концу первой недели он полюбил проводить вечера в моем кабинете, наблюдать за тем, как я работаю или читать детские книги, что купили специально для его развития. В конце первой недели у нас состоялся с ним первый серьезный разговор.

— Том, со следующей недели к нам будет приходить учитель, что будет учить тебя письму, литературе, математике и этикету. - Мы сидели в моем кабинете в креслах и пили горячий чай с печеньем, что испекла кухарка Эдит. – Он будет приходить в будние дни на несколько часов, и вы будете заниматься.

— Хорошо, мадам. – Том кивнул, откусывая голову имбирному человечку.

— Только я прошу тебя не показывать ему свои… необычные способности.

Я чуть улыбнулась, наблюдая, как и без того большие глазки удивленно расширяются и как тело имбирного человечка дрогнуло в маленькой детской ручке. Том смотрит на меня удивленно, восторженно и с маленькой каплей страха. Мы до сих пор не говорили о его «особенности» и он даже не догадывался, что я знаю его маленький секрет.

— Хорошо, Том?

— Да, мадам. – Растерянно откликается мальчик и смотрит на меня с осторожностью и неким недоверием. Словно думает «как она об этом узнала».

— У твоей мамы, Том, были такие же способности. – Я по-прежнему улыбаюсь, с особой осторожностью затрагивая тему его матери, которая его бросила. Как я и думала, эта тема болезненна для него. Он нервно сжимает руку, от чего имбирное печень ломается, осыпая его крошками. Бедный мальчик.

Осторожно поднимаюсь и присаживаюсь на ковер около его кресла, начиная собирать кусочки печенья с одежды Тома, и замечаю, как он поджимает губы. Сдерживая чувства, что вызвали у него мои слова.

— Том, мальчик мой, поверь, твоя мама не хотела тебя бросать. Она очень любила тебя и желала твоего появления на свет. Но, к сожалению, она умерла. – Я осторожно взяла маленькие ладошки в свои руки и с нежностью посмотрела на ребенка. – Я обещаю тебе, что никогда, слышишь, никогда не оставлю тебя. Я всегда буду рядом с тобой.

Том нервно сжал мои ладони, молча кивая. Я осторожно заключила его в объятия, чувствуя, как маленькие ладони обнимают меня, и хрупкое тельце слегка вздрагивает, пытаясь сдержать слезы.

С тех пор мы не говорили о родителях Тома. Я лишь сказала ему, что если он захочет, я всё ему расскажу. Но пока что он не хотел. Он начал заниматься с учителем, и показывал невероятные результаты, будучи пятилетним ребенком. Учитель Ксавье сказал, что этот мальчик очень способный. Я и так это знала.

На вторую неделю Том так и был замкнут в себе, относился с осторожностью ко мне. Как ни странно, слуг он воспринял куда проще, словно бы они были чем-то обыденным, инструментом или предметом интерьера. А вот со мной он был осторожен, словно бы изучал меня, искал подход. Он напоминал мне дикого звереныша, которого взяли домой и теперь, познав лучшее, он боится, что его снова выкинут.

Я же старалась быть с ним дружелюбной, нежной и открытой. Мы часто беседовали о его занятиях, о его интересах, о моих делах и даже о новостях в газете. Мы даже один раз съездили вместе в типографию покойного мистера Ричардсона, где я познакомила Тома и Дэвида. Последний был в восторге от ребенка, отметив, что с радостью передаст в будущем ему семейное дело. Он врал. И я, и Том это отлично видели и понимали, а потому вскоре мы уехали оттуда, по пути заехав в книжный и в магазин игрушек.

Конец POV Розамунд.

На третью неделю нахождения Тома в доме Ричардсон к леди Розамунд несколько раз приходили различные люди. Они показались мальчику, да и прислуге тоже, очень странными людьми. Они были одеты в одежды, напоминающие мантии, а еще в их речи проскакивали странные слова. Чаще всего, леди Ричардсон запиралась с ними в кабинете на час или два, где они очень долго о чём-то беседовали. Каждый раз, приходящие люди улыбались Тому, некоторые даже подмигивали, а одна женщина (слегка диковатая на вид), подарила ребенку коробку с конфетами в виде шоколадных котелков, которые были наполнены фруктовыми начинками.

— Леди Розамунд, - Том отвлекся от книжки, которую читал и посмотрел на вошедшую в зал женщину. От нее только что ушел очередной странный гость и, после разговора с ним, женщина выглядела счастливой.

— Да, Томас? – Розамунд пересекла гостиную, держа в руках достаточно большой свёрток и присела на диван рядом с мальчиком, положив сверток себе на колени.

— Кто эти люди, что к Вам приходят? – Мальчик с интересом посмотрел на сверток, но затем поднял глаза к самой леди.

— Они такие же как ты, Том. Они – волшебники. Некоторые из них из школы, в которую ты пойдёшь в одиннадцать лет, некоторые из Министерства магии. Ты знаешь, что обозначает слово министерство?

— Нет, мадам. – Том покачал головой, думая вовсе не об министерстве, а о том, что чудные люди, всё это время приходившие в дом Ричардсон, оказывается, такие же как он.

— Это место, где следят за соблюдением всех правил, это орган управления. Самая главная его цель – сделать так, чтобы обычные люди не узнали о существования сил таких как вы.