Окончательное решение (ЛП) - Саваж Шей - Страница 11

Откидываюсь на спинку стула за стойкой и разминаю шею. Обычно такое спокойствие приходит, когда я держу винтовку и сосредотачиваюсь на своей цели. Меня привлекает чувство полной уверенности и контроля – уверенности в том, что мой прицел точен и контроля над всей ситуацией, включая жизнь и смерть. Это приводит в восторг.

Я заканчиваю свою третью чашку кофе, когда Алина выходит из спальни, снова одетая в колготки и короткую юбку. Я смотрю на часы на плите и вижу, что уже почти одиннадцать утра.

— Уже поздно, — говорю я. — Мне, наверное, нужно отвезти тебя обратно.

Алина кивает, берёт сумку с кухонной стойки, а затем идёт к шкафу за курткой. Я хватаю свою, и мы оба направляемся к лифту, спускаемся в гараж и подходим к «камаро».

Когда она обходит автомобиль сзади, я замечаю, что её взгляд падает на наклейку, до сих пор красующуюся на бампере. У меня ещё не было возможности её снять. Алина поджимает губы, чтобы перестать улыбаться, и я свирепо смотрю на неё.

— Не говори ни единого грёбаного слова об этом.

Ей приходится зажать рот рукой, чтобы задушить смех, но она быстро сдерживает себя.

Я раздражённо фыркаю и сажусь в кресло водителя. Алина скользит рядом со мной и пристёгивается. Поездка до улицы, где я её подобрал, снова проходит в молчании.

Я не только привыкаю к этому, мне начинает это нравиться.

Остановившись у обочины, извлекаю из кармана бумажник. Отсчитываю несколько стодолларовых купюр и отдаю их ей. Она перелистывает банкноты, прежде чем разделить их на две стопки. Одну кладёт глубоко в кошелёк, а другую в бюстгальтер.

Также, не говоря ни слова, она открывает дверь автомобиля и быстро уходит.

Чувствую, что буду искать её снова.

— Хорошо, что ты вернулся, Эван.

Луиза кладёт руку мне на спину, когда я присел рядом с «камаро» проверить содержимое своей спортивной сумки. Я встаю, поворачиваюсь к ней лицом и улыбаюсь уголком рта.

— Спасибо, — говорю ей. — Так здорово вернуться.

— Прости, что у меня не было возможности поговорить с тобой раньше, но мне пришлось бежать на встречу.

— Всё в порядке, — отвечаю я, решив, что у неё было свидание с маникюршей.

Луиза смотрит через плечо в сторону Ринальдо и других членов его команды. Они стоят в нескольких метрах от нас, но она, тем не менее, склоняется ко мне ближе.

— Мне гораздо лучше, когда я знаю, что ты здесь и защищаешь его, — говорит она. — С тех пор, как не стало Марио, папа отказался от трёх телохранителей. И ни с кем из них я не чувствовала себя в безопасности.

В течение многих лет Марио был личным телохранителем Ринальдо и главой службы безопасности, прежде чем его убили, когда началась война между мафиозными кланами Чикаго. Найти замену такому человеку трудная задача. Дело не только в том, чтобы быть большим чуваком или уметь обращаться с оружием – нужно учитывать гораздо большее.

— Что ты думаешь о Поли?

— Он новичок, — качает головой Луиза. — Но это часть проблемы. Такая преданность взращивается, а не покупается. Марио без лишних слов кинулся спасать папу. Вряд ли Поли сделает то же самое, но ты... — она проводит ладонью вниз по моей руке и сплетает наши пальцы вместе. — Я знаю, ты сделаешь это для него, ведь так?

— Не раздумывая, — и это чистая правда. Если бы на Ринальдо направили пистолет, я бы оказался между ним и пистолетом, не думая о себе. Всё моё внимание было бы сосредоточено на его безопасности.

Луиза, улыбнувшись, кивает и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку.

— Мне надо идти в офис, — говорит она. — Береги его, ладно?

— Всегда.

— Может быть, мы сможем наверстать упущенное позже, а? Где-нибудь выпьем?

— Да, хорошо, — я даже не знаю, что и подумать о её предложении. Луиза и я, по правде сказать, никогда не общались неформально, разве что в кругу команды Ринальдо. Но её глаза говорят о чём-то более интимном.

Она дочь босса. И находится под запретом.

В прошлом Ринальдо намекал, что не прочь видеть меня рядом со своей единственной признанной наследницей, но в конечном итоге решил от этого отказаться. Он слишком хорошо меня знает, чтобы желать видеть настолько близко к своей дочери.

Луиза уходит, а я хватаю свое оборудование и направляюсь к зданию. Поднялся ветер, и находиться на крыше слишком холодно. Если мне придётся кого-нибудь пристрелить, то целиться в такой обстановке будет отстойно. А вой ветра затруднит прослушивание разговоров по рации.

По крайней мере, не идёт снег.

Я в режиме повышенной готовности, но чувствую себя хорошо. Моя голова ясна из-за того, что прошлой ночью в моей постели присутствовала Алина, я в своей стихии и уверен в своих силах. Прохладный металл «Барретта» так хорошо ощущается в моих руках, что я даже не надеваю перчатки. Холодно, но я предпочитаю чувствовать спусковой крючок кожей.

Осматриваю район через прицел и проверяю флажок, который установил для определения скорости ветра. Он постоянно меняет силу и направление, и, если мне нужно будет сделать меткий выстрел, я могу облажаться.

Передаю это по рации, закреплённой на моей шее.

— Проблем не ожидается, — информирует меня Бени.

— Я не полагаюсь на твои ожидания, — делаю глубокий вдох, сдерживая раздражение. — Поли, смотри в оба.

— Это моя работа, — слышится сквозь помехи его голос.

Я навожу прицел на Бени. У него снова такое самодовольное выражение лица, что это вызывает у меня желание врезать ему кулаком в челюсть. Он стоит рядом с Ринальдо в полной боевой готовности и бдительно наблюдает за обстановкой, так что, по крайней мере, он ко мне прислушивается. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Поли, стоящего в нескольких метрах дальше. Он уставился на землю.

— Поли! Будь внимателен!

Он слегка дёргается и поднимает на меня взгляд. Я ясно вижу в прицеле его глаза. Он кивает и начинает оглядывать окрестности. Делает шаг к Ринальдо и кладёт руку на приклад своего автомата.

— Мудак, — бормочу я.

Поднимается ветер. Наступает время прибытия груза, но нет никаких признаков фур. Когда я вызываю по рации Бекку, она поднимает свой телефон к уху, но я ничего не могу уловить. Слышен сплошной треск, искажающий слова.

— Повтори! — но ответа нет – только одни помехи. — Ринальдо, ты меня слышишь?

— Я... скрежет... тебе сейчас. Скрежет... на позиции!

Стоит сплошной треск, и я прошу повторить.

— Оставайся! — Это единственное слово, которое я мне удаётся разобрать.

— Ясно, — мне придётся полагаться больше на глаза, чем на уши. Я бы предпочёл в данный момент находиться внизу на земле. Моя штурмовая винтовка в машине и была бы сейчас более эффективна. Ветер не хочет придерживаться одного направления, и это может мешать стрелять с такого расстояния.

Четыре сорок пять. Грузовик определённо опаздывает. Я пытаюсь получить хоть какие-то ответы по рации, но слова чётко не слышны. Отойдя от края здания, пытаюсь поймать хороший сигнал, но это не помогает.

Обеспокоенный тем, что нахожусь далеко от позиции, возвращаюсь назад к своему «Барретту» и сканирую всю территорию. Вижу только людей Ринальдо и никаких приближающихся грузовиков. Я ещё раз осматриваюсь.

— Кто-нибудь, скажите мне, если будет нужно начать искать людей! — кричу я в рацию.

Слышу чью-то искажённую речь, но могу разобрать только слово «грузовик» и море ругани, скорее всего, это Ринальдо. Он не сильно разбирается в технике и никогда не в курсе, когда его рация включена.

Что бы ни случилось, по рации я не смогу получить никакой информации. Складываю «Барретт» и спускаюсь по лестнице на стене здания. Когда я приближаюсь к остальной группе, ко мне подходит Джонатан.

— В чём дело? — спрашиваю я. — Грузовик ещё не появился?

— Грузовика нет, — говорит Джонатан, подтверждая то, что становится очевидным.