Охотники за камнями (СИ) - "Кристалл Дар" - Страница 24

Но этого я, понятно, не говорю.

Сверяюсь по карте и принимаю решение двигаться на север. Не хочется оказаться слишком близко от природной сокровищницы Гояса — национального парка Шапада-дус-Веадейрус*. Нам ни к чему внимание местных егерей и правоохранителей, к тому же, я сомневаюсь, что изумрудная жила может оказаться столь близко от заповедника.

Нам оказалось удивительно комфортно вместе.

Мы можем молчать часами — и часами же разговаривать про камни.

Она делится забавными историями из своей жизни, и я с удивлением отмечаю, насколько ей идет мягкий юмор, а не язвительные уколы, которые для меня всегда были сродни пощечинам.

Я рассказываю про свое детство, а рыжая — про первое серьезное дело.

Иногда мы спорим до хрипоты — и по поводу месторождений, и по поводу политической и экономической ситуации. А иногда просто делимся впечатлением о прочитанной книге или фильме.

Я в жизни ни с кем не разговаривал так много и не проводил столько времени. Даже с Митчем. И слегка напуган тем, насколько сильно наслаждаюсь нашим общением. Что будет, когда оно закончится?

И… как сделать так, чтобы не заканчивалось?

Деймон Холл

Бразилия — это не только джунгли и камни.

Реки.

Плоскогорья, тропические леса и равнины усеяны мелкими и большими речными системами, которые берут начало высоко в горах. Гидроэлектростанции, речные города и промысел, судоходство… широкие, разлившиеся участки, запруды, крутые пороги, водопады — здесь есть все.

Вода — это жизнь.

В последней деревне нам дают небольшую подсказку, и мы движемся уже в конкретном направлении. Снова в пути. Кому-то может показаться, что наша дорога слишком долгая и скучная, но мне, как ни странно, совсем не скучно. И опасность здесь ни при чем.

— Смотри!

— Я вижу.

И правда вижу.

Густую сочную зелень, дыхание леса, прозрачную, вкусную воду и… водопад. Жемчужину этой местности. Время близится к вечеру, и я вдруг понимаю, что неплохо было бы здесь и заночевать. На выдающемся в воду ровном участке. Возле волшебства.

Черт, когда я стал таким чувствительным?

— Теплая! Представляешь, она почему-то теплая! Как в бассейне! И без всяких течений, а там, видишь… можно заплыть под водопад! Я никогда этого не делала!

Восторгу Аманды нет предела.

Думаю в обычной жизни она довольно частый посетитель фитнес-центров, массажей и спа и могу предположить, чего ей хочется.

— Плавать? — спрашиваю с улыбкой.

— О, да… Можно ведь? Мне там никто ничего не откусит?

— Нет, — качаю головой.

— Пойдешь со мной? — подмигивает.

— После тебя, — возражаю, — Иди первой, а я посторожу. И пистолет возьму в руки на всякий случай, если так будет спокойней.

Аманда начинает быстро раздеваться, и я отвожу взгляд. Рыжая ничуть не стесняется отсутствия купальника и пусть её белье довольно простое, спортивное, но под цвет её кожи и почти растворяется на сливочной высокой груди и округлых бедрах.

Черт.

Я ерзаю в попытке найти позу, в которой мне будет хоть немного комфортней с таким возбуждением, и стараюсь не смотреть в сторону рыжей.

Это получается не очень хорошо.

Она плавает, ныряет, визжит от радости, откидывается на спину, выставляя напоказ острые вершинки грудей — кажется, чувствует себя абсолютно счастливой…

А я смотрю как завороженный.

… и вдруг исчезает.

В первые мгновения я даже не осознаю этого — пусть и смотрю неотрывно. Но потом встаю и хмурюсь.

Под водопадом?

Силуэта не видно. А ведь вода довольно прозрачная…

— Аманда? — спрашиваю неуверенно, рыская взглядом по всем поверхностям, в надежде выхватить хоть что-то осязаемое.

— Аманда! — уже рычу, скидываю ботинки и отбрасываю оружие — на остальное времени нет — и прыгаю в воду в одежде.

Тут же ныряю и открываю глаза.

Вода и правда прозрачная, но не настолько, чтобы я смог просмотреть всю заводь.

Выныриваю, набираю полную грудь воздуха и снова погружаюсь в глубину, плыву под водой в сторону водопада, чувствуя зарождающуюся панику.

Твою мать, рыжая, не смей…

Темный силуэт под водой я замечаю краем глаза. Воздуха остается мало, но гораздо больше я боюсь упустить её из виду, потому делаю рывок, вцепляюсь в тело девушки и выдергиваю нас обоих на поверхность, прямо под струи воды. Здесь неглубоко и близко каменистый берег, потому я уверен, что успею — доплыву, откачаю и…

Тихий смех меня останавливает.

Я смотрю на рыжую в своих руках и не могу поверить.

Она смеется! И уже нащупала ногами дно!

— Ты бы видел свое лицо, Холл, — глаза Аманды совершенно шальные, пьяные от эмоций и собственной смелости, и я чувствую, что меня сейчас разорвет.

— Х-хендерс-сон, — шиплю я, желая встряхнуть рыжую за этот дурацкий розыгрыш, придушить её и потому…

Впиваюсь в смеющийся рот поцелуем. Наказывая и поглощая, требуя и злясь.

Она замирает… и отвечает мне с не меньшей страстью. Берет то, что я предлагаю с прямотой вседозволенности, кусает острыми зубками, отдает свой язык в мое безраздельное пользование и задыхается, стонет, виснет на мне…

Две мокрые тряпочки и моя одежда не скрывают наших намерений друг от друга.

Мы только на мгновение разлепляемся и смотрим друг на друга внимательно, оценивающе. А потом рыжая уверенно улыбается и тычет в меня изящным пальчиком.

— Плут. Ты слишком одет, тогда как я почти обнажена.

— На мне также как на тебе два предмета одежды, — парирую высокомерно, подразумевая рубашку и брюки.

И шумно сглатываю, когда одним движением, под водой, она снимает трусики и бюстгальтер и забрасывает их в кусты.

— А вот так?

Пожалуй, голая, мокрая, возбужденная и сумасшедшая рыжая в водопаде Бразилии станет одним из самых сильных эротических переживаний в моей жизни.

Я подхватываю ее на руки и кладу на все еще теплый камень возле водопада.

А потом избавляюсь от одежды — не так быстро, как хотелось бы, мокрая ткань никак не желает слезать с натянувшихся от напряжения мускулов — и укладываюсь рядом с ней, крепко и сильно проводя вдоль её хрупкого тела.

Заглядываю в глаза, молча спрашивая разрешения.

И вздрагиваю, когда она хрипло уточняет:

— Так и будешь смотреть или займешься делом?

Я переворачиваю её на спину, подхватываю под бедра и вклиниваюсь между ног.

— Ты слишком много болтаешь, Аманда.

И снова целую.

Восторг. Чистый восторг — вот что я испытываю.

От наших движений Вселенная будто расширяется с каждой секундой, от наших криков в испуге улетают птицы, от нашего удовольствия воздух насыщается электричеством.

Аманда со мной.

Подо мной. На мне.

Всю ночь и утро.

Почти без сна.

Мы очень медленно седлаем лошадей, не желая расставаться с уголком нашего личного Рая. У меня на спине — кровавые полосы от её ногтей, губы рыжей опухли, а глаза застилает поволока. Но она находит в себе силы, чтобы сесть в седло, а потом и бросить через плечо насмешливое:

— Имей в виду, Холл, это ничего не значит.

— Конечно не значит, — киваю я с широченной улыбкой.

Хендерсон лишь закатывает глаза.

И мы отправляемся дальше.

Аманда Хендерсон

Мы и правда везунчики.

И не только потому, что до сих пор не сдохли и все еще мечтаем об изумруде. Но и потому, что наша цель действительно становится все ближе. Мы не плутаем, почти не ошибаемся и, несмотря на все препятствия, идем будто по компасу, направленному на нужный нам камень.

Почему-то я уверена, что он там будет.

— Говорят, за рекой и правда что-то нашли… — старик, с удовольствием пошуршавший несколькими бумажками долларового номинала, кивает головой в неопределенную сторону, — там несколько поселений и жители промышляют поиском камней. И есть места, где можно сделать шахты…