Это не я! (СИ) - Языков Олег Викторович - Страница 63

***

— Ну что вам ответить, Игорь?! Меня, может быть, вы и убедили. Особенно убедила Даша со своим колючим привидением. Если это не организованное вами воздействие на мой мозг, то вынуждена сказать, что моя дочь может взаимодействовать с миром духов. Да-а, слышали бы меня сейчас на нашей кафедре… Но, волшебники вы или нет, для меня это сейчас не главное! Главное — это ваше желание связать свои судьбы и быть одной семьёй. Это очень важный для вас двоих миг! Особенно он важен для женщины. Ты слышишь меня, Дарья? Хорошо… Зная свою дочь, я согласна с её выбором. Но что скажет Сергей? А он мужчина твёрдый и решительный, настоящий морской офицер. За него я вам сейчас ответить не могу.

Тут Даша лукаво взглянула на меня. Я догадался и только пожал плечами. Что же делать, я сам сюда приехал. И ответ на заданный вопрос мне нужен позарез. Конечно, можно в койку и без родительского спроса, но я так не хочу. Это не по-людски будет, и Даша не резиновая кукла. Я её люблю и берегу.

— А и не надо, мама! Папы тут нет, но он нам ответит, вот увидишь. Правда, Игорь?

Я кивнул.

— Попробую, но результат не гарантирую. Найти эсминец в море, не зная его координат, дело почти невозможное, милые дамы.

— Координат у меня нет, это правда. Но, уходя в море, Сергей сказал мне, что они будут ловить американский крейсер, уж как его называть я не знаю, который идёт к границам нашего водного района с юга и намерен их нарушить при возможности. Вот Сергей и его команда и будут американца ловить и отжимать в открытое море, — мягко улыбаясь, проговорила Наталья Петровна. — Это вам поможет, Игорь?

Я пожал плечами.

— Может помочь. Тут дано направление — юг, есть американский крейсер, ну, и корабль Сергея Павловича. Что-нибудь да вытащим. Ежика вам, Наталья Петровна, показала Даша, а я покажу вам портальную магию. Смотрите!

Ара уж минуты две как создал небольшое портальное окно. На высоте, наверное, километров в пять. Там воздух уже немного разряжён, но плёнка портала не позволяла его вытягивать в высоту из нашей комнаты, где давление было, естественно, выше. Что не совсем хорошо — это время. Над Японским морем стояла глухая ночь. Ну, как ночь? Было около 24-х часов. Но темнота была полная.

— Ара, я флотские дела не знаю почти совсем, но ищи на расстоянии километров в сто от Владивостока два узких и скоростных корабля. Один идёт с юга, это американец. Другой ему навстречу или, если уже нашёл, идёт борт о борт с ним, на расстоянии метров в сто. Скорее всего — наш немного впереди американца идёт. Чтобы повернув, угрозой столкновения заставить пиндосов изменить курс. Вот флаги — наш и американский. На кораблях будет какое-никакое освещение, навигационные огни, может быть, яркий и мощный луч прожектора. Ищи, Ара, больше мне тебе помочь нечем.

И Ара начал искать. Дамы, затаив дыхание, пристально всматривались в темный прямоугольник портального окна. Портал немного снизился и, наконец, мы увидели их! Два тёмных, узких силуэта разрезали море, оставляя за собой длинные светлые кильватерные следы. Размеры у кораблей были, по-моему, одинаковые. Кажется, американер был никаким не крейсером. Таким же миноносцем он был. Это для Дашиного отца лучше. И скорости практически одинаковые, и вооружение, и тоннаж. Ну, да ладно.

— Ара, давай падай на левого! Наш эсминец должен быть с левой стороны, — скомандовал я. И не ошибся. Когда портальное окно приблизилось к быстро мчащемуся в ночи кораблю, по нему мазнул луч прожектора второго миноносца.

— Это эсминец Сергея! — радостно воскликнула Наталья Петровна. — Его номер! Счастливый, как шутит муж, — "туз" и "десятка" в придачу.

На борту резвого, надрывно стонущего двигательной установкой эсминца, ясно читался номер "1110". Чуть выше мостика, пожалуй, на нашем корабле яркой бабочкой забился фонарь Ратьера[37]. Наверное, послал матом янкеса за шалости с прожектором.

— Ара, давай ближе! Ещё ближе… Вот, кто-то стоит на мостике. Узнаёте, Наталья Петровна?

— Да это же Сергей и стоит! — удивилась и обрадовалась тёща. — Сергей! Серёжа! Посмотри на меня!

— Он вас не видит и не слышит. А меня сейчас почувствует, — предупредил я своих дам и, просунув руку сквозь портал на уровне реглана командира эсминца, положил ему в карман приготовленную записку. Затем я хлопнул его по карману и закрыл портал.

Не буду его сейчас отвлекать. У него теперь дела поважнее, чем желание дочки выскочить замуж за неизвестного парня. Потом поговорим. Записку он получил, свой ответ нам скажет.

Глава 8.

Ночевал я в неплохой маленькой гостинице, почти рядом с Дашиным домом. Хозяйкой этой гостиницы была вдова флотского офицера-пограничника, знакомая моей будущей "мамы-в-законе". Так, кажется, переводится слово "тёща" на английский. Дебилы, мля. Любимое выражение нашего наркоминдела мсье Лаврова. Но "мама-в-законе" — это ещё ничего, вот "родитель № 1" или "вагиноамериканец" звучит ваще забойно. Представляете, на предвыборном съезде, скажем, Демократической партии США председатель объявляет: "Слово для выступления предоставляется замечательному вагиноамериканцу, половому партнеру № 2 нашего друга Билли, — Хиллари Клинтон"! Я с них худею, дорогая редакция!

Ну, да ладно! Делу время, потехе час. Чем в гостинице хорошо — никому утром не наступаешь на задники тапок. Пожил я вместе с семьёй, хватит! Трио моей женской родни по утрам легко забивали нас с батей как тараканов за плинтус. Посещение дамами туалета, душа, умывание, нанесение боевой раскраски, обмундирование малолетней бандитки в садик и тэдэ туда-сюда, и по тэпэ вдоль и поперёк, заставляли нас с отцом умываться на кухне, клянусь, чесслово! Жуть! Хуже, чем в армии это было. Да, там нас высыпало в комнату для умывания человек восемьдесят разом после вопля дневального "Подъём!", но так и рассчитан умывальник на это был! А помывка в душе — ежедневно вечером, если не зима. Тогда да — вместо душа коллективное посещение бани. Красота! Это как коллективный выход на экскурсию, в театр или на какое-нибудь другое культурное мероприятие. Туда и обратно строем, под песню. На спине впереди идущего морпеха большое овальное пятно снежной изморози от моего дыхания. Такое же пятно у многих и на заднице. Это уже от падения, скользко ведь. Такие тебе детско-юношеские покатушки на снежных горках! Армия — это радость и удовольствие для солдата, порядок и дисциплина. Об этом ещё Гашек замечательно писал, помните, у него в "Похождениях бравого солдата Швейка"?

"Отхожее место в виде двухрядной длинной ямы вместило два отделения роты. Солдаты премило сидели на корточках над рвами, как ласточки на телеграфных проводах перед перелетом в Африку.

У каждого из-под спущенных штанов выглядывали голые коленки, у каждого на шее висел ремень, как будто каждый готов был повеситься и только ждал команды.

Во всем была видна железная воинская дисциплина и организованность".

Умывание у нас было организовано по тому же принципу. Однажды найденный армейцами в куче дерьма бриллиант не выбрасывается, а бережно сохраняется и годами шлифуется об штаны новыми поколениями солдат и офицеров. Но не будем о грустном…

К завтраку ко мне в гостиничку подошла будущая "жена-в-законе". И это правильное выражение. По команде матери, она, вероятней всего, должна была подсмотреть, что я себе беру на завтрак, и взять это себе на заметку, чтобы после свадьбы по утрам подавать мне овсянку на воде. Я нарочно в ресторации заказал себе (ориентируясь не на названия блюд, а только на цены — да, вот такой я гад ползучий!) гречишные блины с красной икрой, яйцо-пашот и скрэмбл с малосольным лососем. Он устриц я категорически отказался. К полужидким соплям со вкусом бычков в томате я как-то с сомнением отношусь… Когда принесли этот самый "скрэмбл", мне только и оставалось, как тихо прошипеть сквозь зубы: "скрэмБЛЯ-Я"! Говорила ведь мне мама: "Учи английский, сынок"! Тогда я б точно знал, что так шифруются обычные у грейт-британов и американеров яичница-болтунья или омлет.