Секретарша генерального (СИ) - Зайцева Мария - Страница 11

Сергею отец только кивнул. 

После его отъезда, уже в аэропорту, ожидая наш вылет, я спросила все же у Сергея, задумчиво изучающего что-то в телефоне:

- Вы разговаривали с отцом? О чем, могу узнать?

- Разговаривал, - поднял он на меня спокойный взгляд, - а вот о чем... Это наше с ним дело. 

Иии... Все! 

Привет, гоблин! 

Самоуверенный и наглый тип, с чего-то решивший, что может скрывать от меня информацию о моем же отце! 

Я радостно и с каким-то облегчением разозлилась, привычно облила его презрительным взглядом, опять принимая образ холодной стервозы. Нравится ему так, отлично. 

Значит, будет так. 

Отец долетел нормально, позвонил мне уже из клиники. Судя по бодрому и злому голосу, он был в хорошем настроении. И думаю, в ближайшее время его подчиненым будет интересно работать. 

А я вернулась к своим прямым обязанностям. К счастью, те полдня, что я решала с помощью гоблина личные проблемы, генеральный, судя по молчанию в сети, тоже посвятил не работе. 

На следующий день я зашла в офис и совершенно не удивилась наличию в приемной гоблина. Выглядел он решительно, и в этот раз отчего-то не смешно совсем. 

- Соня, давай поговорим. 

Вот как, сразу в лоб, без приветственных подскоков...

- О чем, Сергей Витальевич? 

- О твоем женихе. 

Папаша, черт... Но зубами не скрипнула, хотя очень хотелось. Прошла к столу, запустила рабочий компьютер, открыла окно проветрить, заглянула в кабинет генерального, там тоже все пооткрывала. 

Короче говоря, выполняла привычную процедуру начала рабочего дня. Все это время проклятый гоблин сидел в кресле для посетителей, как приклеенный, хотя я очень надеялась выбесить его своим игнором и вынудить уйти. Ну понятно же, что никакой информации он от меня не получит! К чему это все? 

Пусть уже занимается своими прямыми обязанностями. А то там генеральный вон, по колесам обозрения по два часа катается, да по картинным галерееям ходит... Без охраны. Хотя, я бы, пожалуй, посмотрела на того, кто решит, что Паша Носорог - легкая добыча. А после,  может, и цветы бы дурачку на могилку принесла, потому что безумству храбрых  и  так далее. Но все же по статусу  охрана положена, непростой человек... А начбез сидит в приемной, решает свои личные проблемы. В рабочее время. 

Тут пришло в голову, что надо бы мне задним числом за вчерашний день взять отгул, и я села за рабочий компьютер, оживляя базу. 

Сбоку раздался вздох.

- Не хочешь говорить, значит...

- Как это вы догадались...

- Соня, то, что какой-то мудак сделал тебе больно, не повод всех считать такими же. Времени много прошло, отпусти уже его. 

Я так изумилась, что даже развернулась с креслом вместе к доморощенному психологу. Ну папаша... Чтоб я еще хоть раз его спасать поехала... Да умирать будет, не дернусь! Такую чушь наплести! Про меня!

- Это вам мой отец такую душещипательную историю рассказал?

Надеюсь, моя улыбка была достаточно ледяной для того, чтоб у недалекого и , как выяснилось, доверчивого гоблина мозги на место встали. 

- Он сказал, что ты влюбилась не в того человека, и он плохо с тобой обошелся.

Гоблин сказал это тихо и очень сочувственно. А мне этого сочувствия точно не надо! Гадость какая! 

Я встала, выпрямилась, гоблин, почувствовав, что происходит что-то серьезное, тоже поднялся, подошел ближе, нависая надо мной. Нет уж, не получится! Не придавишь!

Главное, глаза не отводить, хоть и тяжело. Я опять отметила, насколько у него тяжелый, горячий взгляд, я бы сказала, ощутимый. По крайней мере, я его точно ощущала. Как прикосновение. 

- Сергей Витальевич, - ровно и  очень спокойно произнесла я, - спасибо вам за участие в моей судьбе. За вашу бесценную помощь и за ваше желание утешить в трудную минуту. Поверьте, я это оценила. А теперь позвольте мне продолжить свою работу. 

Он стоял, смотрел на меня, глаза чуть сузились, выдавая напряжение, я невольно скользнула взглядом по мощной шее, волосам, видневшимся в расстегнутом вороте рубашки, и совершенно случайно заметила, что он сжимает кулаки. Сильно. Добела. Это удивило. Я вернулась обратно к его лицу. 

И чуть выгнула бровь, вопросительно и вызывающе. Провоцируя, непонятно, зачем. 

Его напряжение я чувствовала настолько ярко, что на ум сразу пришел тот случай в спортзале. Тогда он тоже вот так стоял, сдерживался. А потом... Нет. Никакой слабины. Откуда-то я знала, что, стоит хоть немного отшатнуться , и он тут же, как хищник, кинется вперед, почуяв замешательство и испуг. 

От понимания, что меня ждет в этом случае, стало жарко, настолько, что я опять покраснела и еле сдержалась, чтоб не сделать судорожный вздох, настолько воздуха не хватало. 

Нет уж. Не надо мне этого, не надо больше. Особенно от него. Надо же, неужели и в самом деле поверил отцу? Подумал, что я могу вот так, как какая-то идиотка, от неразделенной любви... Да бог мой, я же не героиня пьес Островского! Что за идиотство?

Я, сохраняя спокойствие, продолжала смотреть на него, гоблин продолжал дышать, шумно, словно паровоз. И сверлить диким взглядом, отыскивая признаки слабины. Не нашел. 

Выругался, уже  не сдерживаясь, очень грязно, и вылетел за дверь, словно стадо диких слонов, как еще косяк не вынес таким усердием. 

А я только после этого смогла сделать вдох и бессильно опереться на стол. 

И подумала, что, пожалуй, надо кофе. А еще - позвонить отцу и высказать ему все, что думаю о таком вмешательстве в мою личную жизнь. Чтоб не рассчитывал больше на праздничные звоки даже. И пусть из завещания уже вычеркивает, надоел со своими игрищами. Надо было еще пять лет назад настоять, но я тогда даже смотреть на него не могла. Тошнило. Поэтому и не стала себя насиловать, просто собралась и уехала, куда глаза глядят. 

А еще я подумала, что не ошиблась в гоблине. 

Слабак он. 

Я бы на его месте перешагнула черту. 

Утром следующего дня я специально пораньше пошла в спортзал. Не в корпоративный, естественно, а в тот, что рядом с домом. Настроение было так себе, вечерний разговор с отцом по телефону окончательно растрепал нервы, и теперь требовалось немного целительной йоги. 

Несколько приветствий солнцу, любимая мной стойка на голове - что еще нужно для ловли пошатнувшегося дзена? Кислородный коктейль, пожалуй. 

Возле стойки я столкнулась с приятным парнем, который выронил прямо на мои кроссовки стакан с водой. Долго извинялся, хотя и не стоило. Все равно переодеваться.

Я вышла из помещения спортзала, уже одетая в привычный офисный костюм, и как раз набирала в чате вызов корпоративной машины, когда мне приветственно погудели со стоянки. 

- Сонечка, вас подвезти? 

Я обернулась, невольно поморщившись. И почему им всем так нравится называть меня этим идиотским уменьшительно-ласкательным? Сонечка... И как у отца хватило ума вообще меня так назвать? Еще один штришок недовольства в копилку. Так скоро ее разорвет от переполненности. 

- Спасибо, не стоит. 

Парень, не умеющий нормально держать стакан, вряд ли был хорошим водителем. Нет уж, хоть и ехать всего пять минут (каждый раз удивляюсь, насколько в провинции все близко, просто прелесть), но все равно не стоит рисковать. 

Я опять углубилась в телефон, но парень не хотел успокаиваться. Вышел из машины, улыбнулся. Приятный. Но не более. 

- Сонечка, я должен загладить свою вину! Деньги на химчистку вы не приняли, надо же мне хоть чем-то быть вам полезным! Ну пожалуйста!

Телефон звякнул, показывая месторасположение корпоративной машины. Далековато. Опоздать, я, конечно, не опоздаю, но и торчать на крыльце не особенно хочется. Я еще раз критически смерила настойчивого парня взглядом и нехотя кивнула.