Костяной Скульптор. Часть 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 50

От гоблинов с определенной вероятностью могли произойти хобгоблины, от оборотней — перевертыши, способные принимать человеческий облик по желанию, от гарпий — сирины, завораживающие людей своими песнями, от виверн — дракониды, а там и до настоящих драконов было недалеко. И такие древа эволюции были куда более сложными, ветвящимися и пересекающимися друг с другом.

Однако, конечно же, любому росту и любой эволюции существовал свой предел. Гоблин, как бы долго он не жил, никогда не смог бы в одиночку победить человека, и как бы долго не эволюционировал, дальше огра дело бы вряд ли зашло. Более того, возможен был также и обратный процесс, нечисть могла с поколениями регрессировать, выродиться и в конце концов просто исчезнуть, проиграв сражение с природой.

А потому среди нечисти, куда шире чем у других монстров и даже людей, было распространено поклонение крови. А вернее носителям наиболее сильной родословной, имеющей потенциал для роста не только в своем, но и в следующих поколениях.

И одной из самых почитаемых кровей наряду с родословными дракона и руха была кровь найрита, монстра, воплощающего собой разрушение и хаос. Человеческие Живые Крепости в подметки не годились даже детенышам найритов, взрослое же существо в одиночку могло уничтожить весь человеческий континент. Однако, как и со всеми другими королевскими родословными, для появления найрита должно было пройти не только очень много времени, но и немало эволюций, так что вероятность его появления была невероятно низка.

Тем не менее, даже несовершенная, слабая и, каким бы это не было каламбуром, нечистая, кровь найрита, ценилась в обществе нечисти дороже любых драгоценностей и сокровищ. Не сама по себе, естественно, но в качестве материала для продолжения рода. И кровь льва-оборотня, существа, находящегося от найрита в целых пяти эволюциях, была именно такой.

А потому, когда у ворот города нечисти под названием Анлавонайя, что дословно означало “Зеленое поле”, появилась львица-оборотень, совет старейшин был мгновенно поднят на уши. Главная проблема была в том, что правительницей Анлавонайи уже была ламия, женщина-змея по имени Ирейя, так что столь полезного династического брака организовать бы не удалось. К тому же Ирейя, не без оснований чувствуя угрозу своему правлению, и вовсе хотела поначалу прикончить конкурентку, однако в конце концов совету старейшин удалось убедить ее этого не делать, а продать львицу в соседний город, в обмен на сына тамошнего правителя, обладающего столь желанной Ирейей родословной мирового змея. Подобные взаимные обмены носителями драгоценной крови в обществе нечисти были совершенно нормальными, даже обыденными.

Вот только когда стражи явились для того, чтобы забрать львицу и проводить ее во дворец, где она должна была ожидать уже обговоренного обмена, оказалось, что у Ирейи и всей Анлавонайи большие проблемы.

— Кто Вы и чего пытаетесь достичь учиненным хаосом? — Да уж, довольно странно, сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Впрочем, на этот раз я был даже за поговорить, ведь на подмогу капитану Черной Зари уже вряд ли кого-то направят, а значит я сделал все, что мог. И чем дольше у меня получится удерживать ее, тем больше шансов у Илланиона и его отряда.

— Какой резон отвечать человеку, который только что меня чуть не прикончил? — Поднявшись с колена, я, настроившись на долгую беседу, огляделся в поисках подходящего для сидения камня.

Вот только выяснилось, что я рано решил расслабиться. Впрочем, “расслабиться” — не совсем то слово, перед таким противником требовалось пребывать в состоянии полной боевой готовности постоянно и я не собирался снижать бдительность только из-за ее вопроса. Очень кстати.

Опасность снова появилась со спины, но на этот раз я уже был более-менее готов к чему-то подобному. Лучник в подземелье некроманта не выживет, если будет просто стрелять, как бы хорошо и метко он это не делал. Так что, когда в зазор между левым боком и локтем, появившийся там потому, что я отклонился в сторону, пролетела очередная черная стрела (а может быть и та же самая), я не слишком удивился. А вот то, что снаряд, сделав резкий вираж в воздухе, юркнул аккуратно в колчан за спиной женщины, было уже необычно. С таким противником любая промашка могла стать последней.

— Ну ведь не прикончил же. — Легко улыбнувшись, словно мы говорили о погоде, ответила она на мой предыдущий вопрос.

— И что дальше?

— Если бы Вы умерли от такой банальщины, разговаривать с Вами не было бы смысла. Поймите и меня тоже, все-таки все причиненные вами разрушения восстанавливать мне и моим людям. Должна же я хоть как-то отреагировать на подобное. — Мне отчего-то нравилось то, как она говорила и как держалась. Куда больше, чем манеры Илланиона. Хотя что-то казалось странным…

— Погоди, ты что, хочешь сказать, что все, что я натворил тебя нисколько не задело? Как же праведный гнев, негодование, жажда мести в конце концов?

— А какой смысл во всем этом? — Чувствовалось, что она не врет и не скрывает своих истинных чувств. Однако в следующую секунду, вытянув из колчана сразу три стрелы, она, снова улыбнувшись, наложила их на тетиву и прицелилась. Правда не в меня, а куда-то в сторону. — Продолжим, если Вы выживете. — Да, она мне определенно нравилась.

Стрелы, сорвавшись с лука, словно растворились в воздухе. В столь тесном пространстве, учитывая их скорость, они должны были врезаться в стену или потолок меньше чем через секунду, но ни намека на удар не было. Впрочем, если задуматься, самая первая стрела, пролетев мимо меня, также ни во что не врезалась. Невероятная магия. И я не обманывал себя, пытаясь рассчитать их траектории, судя по всему, это было невозможно. И Усиление, насколько бы плотным и материальным ни было, не смогло бы остановить столь мощные снаряды. Оставалось лишь запастись терпением и выкрутить восприятие на максимум.

Причем в прямом смысле. Я мог управлять чувствительностью своего слуха, зрения, осязания. То, что я начал тренировать еще на четвертом этаже, с получением мной Изменения и более мощного тела, сейчас вышло на совсем иной уровень. Благодаря этому умению мне удалось подслушать происходящее в палатке Илланиона, находящейся за несколько десятков метров от меня через полный шума и разговоров лагерь, благодаря этому на девятом уровне я умудрялся не терять из виду авантюристов в желанных мной доспехах, хотя сам был с головой погружен в вязкую трясину. Я не любил это делать, слишком сложно было разбираться в потоке втекающей в сознание информации и потом еще несколько часов оставалось неприятное “послевкусие”. К тому же раньше я ни разу не использовал это в бою. Однако ситуация не допускала ни единой секунды на раздумья.

Мир замедлился, воспринимать столько данных в реальном времени было и вовсе нереально, и в уши ударили тысячи звуков. Чей-то плач, прерывистое дыхание умирающего стихийника, биение сердца капитана Черной Зари, спокойное и размеренное, удары о землю камешков, падающих с разрушенных стен, шипение крови в моих собственных венах, поддельной и в то же время такой теплой и живой. Вместе с тем открытых участков кожи коснулись бесчисленные, ранее просто не ощущавшиеся вибрации. Каждое движение, каждое столкновение двух материальных объектом друг с другом и с воздухом порождало волны, столь малые и незаметные, что ни один человек, даже Воин, не способен их почувствовать. Как ни странно, именно в этом было мое главное преимущество. Не в силе или технике боя, а в тонкости органов чувств.

Теперь было совершенно очевидно, что стрелы, выпущенные из ее лука, в прямом смысле исчезали. Если я даже сейчас не мог их ощутить, значит, пока не наступит момент, они и не появятся.

На этот раз все произошло намного позже, чем в прошлый. Стрелы вынырнули из пустоты в каком-то полуметре от моего тела. Одна со спины, с левого бока, вторая с правого бока спереди, а третья прямо над головой. Мастерство этой женщины заслуживало одних только аплодисментов. Все было идеально: расчет времени, траектории, координации — будь на моем месте обычный человек, даже с теми же физическими данными, его бы ждала, если не смерть, то серьезная травма.