Отморозок (СИ) - Лакки Дэй - Страница 14

А потом… А потом все кончилось. Я больше не могла сюда приходить. Не имела права. И как скупец свое сокровище я спрятала эти воспоминания в самый дальний уголок сознания. Замуровала. Пусть останутся такими же чистыми, нетронутыми. Чтобы когда будет совсем плохо, достать и согреться прилетевшим сквозь годы теплом.

А может… Может, сегодня как раз и настало время? Может, не зря мы сюда пришли? Может, есть в этом какой-то смысл? Щекам было жарко от слез, и плыли кусты, расплывался дуб, проступали солнечные блики на листьях. Словно два дня накладывались один на другой, тот давний, и этот. Сливались, утягивая в сладкую бездну, где нет времени. Нет города вокруг, нет забот и дел, дурацких контрактов, накопленных обид. Где только я и он. И наш дуб, как мостик из прошлого в будущее.

И плевать, что будет завтра. Хочу сегодня, сейчас. Вне времени и пространства. Хочу. Завтра буду вспоминать про леди, про то, как надо себя вести и прочее. Завтра…

Я резко развернулась и, вскинув голову, напоролась на пристальный взгляд. Невесть откуда взявшимся чутьем, всей женской сутью поняла: он специально меня сюда привел… И он чувствует то же, что и я. Алекс, без особняков, карьеры и денег. Просто Алекс, мой Алекс. Пусть даже только здесь и сейчас. А я просто Джен, его Джен!

Кольцо сильных теплых рук сомкнулось за спиной, притиснуло ближе. Я уткнулась носом в его плечо, вдохнула запах чистой мужской кожи и застонала от щемящего удовольствия, от накатившего восторга. Он запустил пальцы в волосы на затылке, потянул, заставив запрокинуть голову. Его губы приблизились, до боли знакомые, желанные упрямые губы, безумно притягательные…

Я закрыла глаза, потянулась навстречу. Он смял поцелуем мой рот, жарким, яростным, жадным. Терзал и ласкал, отступая и вновь нападая. Дерзкий язык раздвинул мои губы, бесстыдно врывался все глубже и глубже, и каждый его толчок отзывался сладким горячим спазмом внизу живота. Алекс куда-то теснил меня, и я пятилась, пока уперлась спиною в шершавый ствол. Обнимавшие руки тут же исчезли, остались лишь жар сильного тела, вжимавшего меня в дерево, да горячие твердые губы, сводящие с ума. В голове мутилось, сердце бухало где-то в горле, под кожей вспыхивали сладкие искры. Я пьянела от упоительно-чувственных поцелуев, от бесстыдного языка, от дыхания, обжигающего шею, от сумасшедшего контраста между холодным шершавым стволом за спиной и крепким возбужденным мужским телом спереди.

Всхлипнув, протянула руки и робко провела ими по его спине. О господи, до чего же приятно, невыносимо приятно ее касаться, чувствуя, как под пальцами перекатываются тугие мышцы. Я обмирала от собственной смелости, от невыносимого, неконтролируемого желания потрогать его везде, всюду… И не только потрогать… Ладони скользили все ниже, ниже, легли на крепкие упругие ягодицы. И сжали. Жадно, крепко, подрагивая от нетерпения и удовольствия. Алекс шумно втянул в себя воздух. И то ли со смехом, то ли со стоном хрипло выдохнул в мои распухшие губы:

– Что ты со мной делаешь…

«…Что…ты со мной делаешь…» – прилетело откуда-то издалека, из прошлого, из того солнечного жаркого дня. Казалось, даже на миг вспыхнули золотыми брызгами его волосы.

– Трогаю… – прошептала я и с наслаждением стиснула аппетитные ягодицы.

Тугой бугор на его штанах еще сильнее вдавился в мой живот, почти пригвоздив меня к старому стволу. От мысли, что этого невыносимого, властного, потрясающего мужчину настолько заводят мои неумелые прикосновения… От одной только мысли все разумное, что еще оставалось во мне, исчезло, испарилось, просыпалось жгучими искрами по коже.

– Сделай со мной то, что хотел, когда был подростком…

– Рискуешь…

Жар, полыхнувший в черных глазах, грозил спалить дотла. Но я и хотела… сгореть. Я молча облизала губы.

– Тогда, как порядочная девственница, ты должна сопротивляться…

Сердце подпрыгнуло и оборвалось в живот. От обещания чего-то немыслимого, потрясающего перехватило дыхание.

Он жадно смял мои груди.

– Нет! – пискнула я, пытаясь его оттолкнуть. – Не надо.

Его рука нырнула под юбку, зашарила там, стаскивая трусики… Я плотно стиснула ноги, вцепилась в резинку, не давая стянуть их.

– Нет, пожалуйста, нет… – шептала я, дурея от возбуждения.

Выкручивалась, изгибалась, отпихивая его руки. Он перехватил мои запястья, задрал их над головой и впечатал в ствол, легко удерживая одной ладонью, другой прямо через платье щупал груди, тер затвердевшие соски.

Ощущение беспомощности… Сладкое, умопомрачительное, невыносимо приятное…

Проглотив стон, я дернулась, пытаясь освободиться. Он навалился всей массой, вбил колено между моих ног. Горячая мужская рука скользнула в трусики, сжала нежную влажную плоть, задвигалась, безжалостно потирая.

Эта игра в сопротивление… Она так заводила, что от обоих искры летели.

– Спасите! – пискнула я.

Тихо пискнула. Еще не хватало, чтоб кто-то примчался и вправду меня спас. Я потрясла головой, прикусила губу, пытаясь хоть ненадолго прийти в себя. Это было трудно, но мне удалось. Каким-то непостижимым способом я вырвалась, бросилась к кустам и, упав на колени, шустро поползла между ними.

Вокруг было подозрительно тихо. Я замерла, прислушиваясь.

Раз! И сверху обрушилось большое хищное тело. Сильная рука обхватила талию, не давая двинуться с места. Вторая рука задрала подол, бесстыдно закинув его на голову, приспустила мокрые трусики. Тугой возбужденный ствол скользнул между ног и пронзил меня, словно стальная стрела. Мощный, горячий, большой…

Он взял меня так вот, по-звериному, на карачках, задыхающуюся, стонущую, с порочно выпяченными ягодицами. От каждого грубого толчка груди подпрыгивали, раскачивались из стороны в сторону, перед глазами смутно маячили сучья кустов. Тело горело, под кожей метался колючий жар, подводя к опасной черте, к самому краю. Хорошо… Слишком хорошо, слишком ярко, остро, долго не удержаться…

Мир взорвался, выбросив в ослепительное блаженство обоих… Одновременно…

Некоторое время мы лежали, как две медузы на берегу. Алекс поднялся первым. Он вытащил обессилевшую меня из кустов как невнятную тряпочку и, поставив на ноги, достал из моих волос запутавшийся сучок.

– Пойдем домой? Или еще… погуляем? – спросил он, натягивая обратно мои трусики.

Я поморщилась. Они были мокрыми и холодными. Как лягушка.

– Что не нравится? – строго спросил Алекс, но глаза его подозрительно блеснули. – Прогулка или…

– Или… – быстро ответила я и покраснела.

– Значит, надо просто их снять! – заявил Алекс и снова полез мне под юбку.

Я испуганно огляделась по сторонам. Что мы вообще здесь устроили? Как я могла…

– Пока ты окончательно не загрызла себя, уточняю, – шепнул он, под шумок ползая руками где заблагорассудится. Даже там, где трусиков не могло быть по определению. – Эта часть парка временно закрыта для посещений, там и табличка висит.

Угу. Главное, вовремя про нее вспомнить.

Процесс снятия трусиков, а потом отряхивания моего платья от листьев, травы, невидимых насекомых и еще кучи всяких мифических вещей несколько хм… затянулся. Да так качественно затянулся, что воздух вокруг раскалился, и обрушилось неистовое желание, и нечем стало дышать, и терпеть невозможно. Совсем. Ни минуточки!

И когда я уже была готова вновь забраться в кусты и не вылезать оттуда до конца жизни, Алекс ухватил меня за руку и потащил прочь. Сначала мы просто шли, потом шли быстро. Потом бежали. Причем я даже скинула туфли и несла их в руках. Главное, успеть, успеть добежать, не наброситься друг на друга по дороге, не рухнуть прямо на асфальт, потому что было уже все равно, где и как. Когда мы подлетели к дому, Алекс резко затормозил.

– Стоп! – скомандовал он странным голосом. – Я закрывал дверь. А она приоткрыта, – Он пикнул брелоком сигнализации. – Быстро в машину!

Глава 9

Утром я проснулась в своей постели.

Голова немного гудела.