Властитель ледяного сердца (СИ) - Александрова Марина - Страница 75

Всего один шаг, и как будто всё произошедшее с ней за последние дни, это всего лишь навеянный сон от которого не осталось и следа. Вот, мгновение назад они стояли на окраине мертвого леса, а сейчас у ворот дома, который за столь короткий срок стал ей родным. Она никогда не знала, что бывают места, куда тебе хочется возвращаться, потому что это самое "место" гораздо больше, чем просто жилище. Тут есть друзья, воспоминания и реальность, которые греют тебя. И, чтобы ни было, тут ты словно в объятьях матери. Ты защищена.

Йолинь глубоко вздохнула и улыбнулась, когда перед её мысленным взором встала картина с наполовину ощипанной курицей в руках у озорно визжащей Вени. Суми тоже скучал. Правда, она не очень поняла по тому, что держала в руках женщина или по самой Вени.

— Беги, — усмехнулась она, а Суми не заставил себя упрашивать и был таков.

Они стояли во внутреннем дворе его родового гнезда, а вокруг царила такая тишина, что даже Йолинь, которая в иное время порадовалась подобному затишью, вдруг стало не по себе.

Судя по солнцу, день был в самом разгаре, оттого было немного не по себе. Неожиданно из двери, которая вела на кухню, выскочил Суми и, даже, если бы принцесса не могла бы считывать его эмоции, она все равно смогла бы заметить разочарование на его морде. Судя по ощущениям, Суми не нашел свой объект страсти, и сейчас жадно принюхивался к запахам, которые витали вокруг, чтобы найти Веню.

— Куда их всех демоны утащили, — вслух возмутился Крайс, — я так жрать хочу, кто бы знал! — сплюнул он.

Тем временем, Йолинь почувствовала изменения в настроении Суми. Он взял след и значительно взбодрился, со всех устремившись прочь от дома Рика туда, куда они только мечтали однажды отправиться вместе. Он унесся по дороге, которая вела непосредственно в город.

— Думаю, нам за ним, — озвучил Крайс их общую мысль.

Путь вышел недолгим, учитывая то, что Суми не бросился напрямик в город, стоило ему спуститься с холма, как он тут же взял влево, туда где простиралась объездная дорога, а совсем скоро они и вовсе оказались на ещё одном склоне, где в самом низу протекала горная река Тирта. Тут её русло было широким и относительно спокойным. Первое, что насторожило, прежде, чем они увидели саму реку, это странный вой. Так, словно выло какое-то животное. Протяжно, на одной высокой ноте. Йолинь невольно запнулась, ощущая эманации чужой скорби. Неужели, что — то произошло пока их не было? Но, стоило выйти на сам холм, дорога с которого вела к берегу, и увидеть то, что происходило внизу, как девушка и вовсе запуталась в происходящем. Казалось, там собрался весь город. Женщины громко плакали, в то время как по руслу Тирты двигались горящие ладьи. Причем полыхающих кораблей было больше десяти, и эта процессия сильно напоминала диковинного огненного змея, которому вздумалось поплавать в неспокойных водах реки.

— Что они делают? — тихо спросила она Рика.

Рик лишь прищурился, высматривая что-то или кого-то в толпе людей. Йолинь проследила за его взглядом и не без раздражения заметила женщину, которая, казалось, повисла на руках у одного из мужчин и непрестанно плакала. Узнать ту, которая так поспешно заняла её место в доме, было несложно. Марсия выглядела убитой горем и показывала свою скорбь так открыто, что ни у кого не возникло бы сомнений в правдивости её эмоций. Она выла и стенала, смотря как догорают корабли, периодически начинала задыхаться, точно была на грани обморока, но вовремя приходила в себя и всё начиналось по новой.

— Ты посмотри, как красиво тебя хоронят! — восхитился Крайс. — Сколько добра пожгли, эх, — вздохнул он. — Как думаешь, может, хоть порты запасные оставили или все спалили, чтоб на том свете у тебя зад не мерз?

— Боюсь представить, — сквозь зубы процедил Рик, с силой сжимая кулаки, и решительной походкой устремляясь вниз по склону.

Сперва их пропускали неохотно, но стоило людям вокруг понять, кто перед ними, как женщины тут же, будто по команде, прикрывали рты руками и замолкали, а мужчины просто молчаливо уступали им дорогу, попутно отставляя в сторону жен и дочерей. Рик двигался вперед так, словно не замечал никого и ничего вокруг. Йолинь, удерживая Суми за холку, старалась не отставать. Но всё же, как-то так вышло, что они втроем оказались у Властителя за спиной. Девушка не решалась открываться навстречу окружающим её эмоциям. Хватало и того, что она видела: шок, неверие, надежда, радость, облегчение.

Постепенно вокруг воцарилась гробовая тишина. И, пожалуй, лишь те скорбящие, что стояли в самых первых рядах, всё ещё продолжали плакать, не замечая того, что происходит позади них. Были среди них и жены Саймона и Бэррока, дети Торина и Римана, родственники других мужчин, которые уже никогда не вернуться домой. Долгие столетия они были его семьёй и всё, что осталось от них — это фальшивые костры! Им даже нечего было положить внутрь, чтобы похоронить их так, как они того заслуживали! Поодаль ото всех стояла Веня. Женщина смотрела куда-то в сторону догоравших кораблей. Её взгляд казался таким пустым и потерянным. Женщина заметно осунулась за прошедшие дни. Не было больше ни задорного румянца во всю щеку, ни озорного блеска в глазах. Такой Рик никогда её прежде не видел. Вопреки всем доводам разума, он любил эту женщину. Он ценил в ней те качества, которых порой так не хватало ему среди своего окружения. И, несмотря на её довольно крутой нрав, она всегда говорила то, что думала и делала всё от себя зависящее, чтобы на неё он мог всегда положиться. Потемневшим взором он обвел пространство вокруг себя, остановив свой взгляд на той, чей отец стал причиной того, что с ними со всеми произошло.

Неожиданно Суми дернулся, вырываясь из-под руки Йолинь и, ловко лавируя среди собравшихся людей, проскользнул к Вени. Он коснулся влажным носом её ладони и облизал пальцы. Женщина вздрогнула, опустив взгляд, и тут же резко посмотрела туда, где стояли Рик, Крайс и Йолинь. Веня лишь коротко всхлипнула, прикрывая рот руками. Она смотрела на них всего несколько секунд, прежде чем сорвалась на бег и со всей доступной ей скоростью устремилась к ним.

— О, боже, — коротко вздохнул Крайс и, как показалось Йолинь, сгруппировался, чтобы принять удар на себя.

— Деда! — запричитала женщина, точно волна, налетев на Крайса, и тотчас заключая мужчину в свои объятия.

По сравнению с внучкой, Крайс был, прямо скажем, мелковат. Потому его голова пришлась аккурат ей на грудь, и отпускать его Веня не спешила. А правильнее сказать, начала крутить мужчину в разные стороны, точно любимое выходное платье. Крайс беспомощно махал руками, но мужественно терпел порыв нежности внучки, здраво рассудив, что это лучше, чем если бы она разозлилась.

— Как же так?! Как же так, деда?! — позволяя сделать глоток воздуха Крайсу, Веня отпустила мужчину, прихватив его за грудки, и встряхнула. На последнем слове, женщина вдруг дала петуха и начала плакать.

— Ну, что ты в самом деле, ити иху мать-то, — как-то особенно нежно выругался мужчина, что даже несмотря на внешнюю разницу в возрасте, показалось, что это и впрямь внучка с ворчливым, но любящим дедушкой, — дура ты дура, — ещё нежнее проворковал Крайс, и Йолинь не без удивления заметила, что и сам мужчина едва сдерживает слёзы.

Она неловко отвернулась, когда Веня вновь прижала к себе дедушку и громко зарыдала. Для Йолинь всё происходящее казалось слишком откровенным и личным. Она не считала, что в праве наблюдать нечто подобное, потому просто отвела взгляд. Но тут же натолкнулась на затравленный покрасневший взгляд Марсии, которая наконец-то перестала разыгрывать из себя безутешную вдову, и судя по тому, что Йолинь знала о людях подобных ей, сейчас эта женщина пыталась выстроить новую линию поведения согласно изменившимся обстоятельствам.

Словно услышав мысли принцессы, женщина встрепенулась, и с протяжным воплем кинулась к Рику. Надо сказать, Йолинь впервые почувствовала себя дикой кошкой, которая готова впиться в горло той, что посмеет прикоснуться к её мужчине. К собственному стыду, она даже приготовилась прыгнуть ей наперерез! Всё внутри опалил такой гнев, что она едва могла заставить себя устоять на месте, когда Рик, легко ушел с траектории разбега Марсии, и резко схватив её за запястье, заставил остановиться и повернуться лицом к людям, что собрались на берегу Тирты почтить память его и тех людей, что были с ним.