Добро из зла (СИ) - "Терран" - Страница 52

После того разговора, поминок и разделенной на двоих боли что-то изменилось — и в Хонге, и в ней самой, и в их отношениях. Не было больше пары людей, одиноких в собственном горе, были двое, объединенные одним.

Партнеры.

— Это обещание, Хонг, — кивнула она, крепко сжав его руку в самом решительном рукопожатии, на какое только была способна. — Ты, я и мир, который нужно спасти.

— Так это все-таки ты, котенок…

— Да, тетя Азалия, — напряженно кивнула Блейк.

"Как же сильно могут измениться люди за пять лет…" — подумала она, вглядываясь в лицо женщины, которая открыла ей ауру, учила рукопашному бою и стрельбе.

Ее узкое лицо все еще хранило следы той дикой и опасной красоты, которой была знаменита глава Охотников Менаджери, седина замечательно маскировалась пышной золотой гривой, но едва заметные морщинки за это время успели превратится в очевидные отпечатки возраста, отражавшиеся во всем: и в складках у губ и на шее, и в потускневшей коже, и даже в сухих, отчетливо старческих, пальцах, сейчас смирно лежащих на рукоятях двух автоматических пистолетов на поясе.

А вот что совершенно не изменилось — так это взгляд ястребиных глаз, будто оценивающий окружающих в качестве пригодности в пищу, да белая татуировка волчьего клыка на щеке. Когда-то, очень-очень давно, в Мистрале при упоминании Белого Клыка всегда задавали уточняющий вопрос: "Охотница или организация?"

Быстро оглянувшись по сторонам, она заметила, что трое охранников, прикативших вместе с Азалией, вовсе не собираются прятать оружие: опустив стволы автоматов вниз, они разошлись в стороны, охватив незваных гостей полукругом.

Тут же рядом с ней встал Хонг, загородив собственным телом от бойцов справа. Выглядел лис так, будто действительно был готов выхватить дробовик и начать палить во все стороны и немного расслабился только после того, как Блейк положила ладонь на его пальцы, судорожно сжавшие приклад.

— Зачем ты вернулась? — все так же сухо, но с ясно уловимой враждебностью спросила Охотница.

— Я хочу встретиться с семьей, — просто ответила Блейк и, встретившись с ней глазами, грустно улыбнулась. — Со всей моей семьей, тетя.

— Сдай оружие.

Покорно кивнув, Блейк отстегнула ножны, протянула их подошедшему охраннику и толкнула локтем своего партнера. Сжав зубы, Хонг буркнул себе под нос что-то явно оскорбительное, но покорно бросил на землю дробовик. Сверху полетело то чудовище несуразного калибра, которое он в шутку называл револьвером. Поколебавшись немного, под укоризненным взглядом Блейк он вытащил из-за голенища сапога штык-нож, отцепил спрятанный в рукаве крохотный револьвер… Когда о кучу оружия звякнула третья граната, о существовании которой не знала даже Блейк, она нервно улыбнулась и бросила быстрый взгляд на тетю — выражение лица у Азалии было… таким опасно-заинтересованным, будто она уже прикидывала, на какую именно пику насадить его голову.

— Брай, вы остаетесь здесь, — приказала тетя своим сопровождающим, когда затянувшийся процесс разоружения подошел к концу. — Я поднимаю уровень тревоги до желтого, на всякий случай. Вы пойдете со мной. Ты, лисичка — спереди, в трех шагах, Блейк — ты рядом.

Встретившись взглядом с хмурым Хонгом, Блейк быстро кивнула и, пропустив его вперед, пристроилась рядом с тетей.

— Ты хоть понимаешь, что натворила? — спросила Охотница, едва они отошли от лишних ушей на достаточное расстояние.

— Да, — тихо ответила Блейк, не отрывая взгляда от обочины дороги, вдоль которой они шли.

— Что-то я сомневаюсь, — процедила Азалия. — Задумалась ли ты хоть однажды, какой рычаг отдала в руки Хаку? Насколько у твоего отца были связаны руки все эти годы? Под какую угрозу поставила всех нас? Дочь Гиры Белладонны — преступница и террористка… Хак мог убрать Гиру с поста просто раскрыв это. До сих пор может.

— О том, кто я, в Белом Клыке знали лишь двое, и Хака в списке не было.

Адам сам настоял на том, чтобы скрыть эту информацию от своего босса и всех остальных, переодев и спрятав на время дороги ото всех, кто знал в лицо дочь правителя фавнов, а после — сразу уехав в Вейл, где таковых не было вовсе.

— Это ты так думаешь. Когда мы поняли, куда ты делась, Гира сам вызвал Хака и… скажем так, я впервые увидела твоего отца готовым убивать. Все эти годы мы ничего не могли сделать с Белым Клыком — из-за тебя.

Единственное, что Блейк могла на это ответить — тихое, с трудом вытолкнутое сквозь перехваченное болью горло:

— Мне жаль.

И, с еще большим усилием:

— Но я приняла все меры. От меня узнали лишь двое.

Неожиданно она поняла то, о чем не задумывалась раньше — Адам, несмотря ни на что, так и не раскрыл ее личность. Если бы он действительно ненавидел ее, если бы хотел отомстить — достаточно было просто обнародовать этот факт, уж чего-чего, а доказательств у него было с избытком. Или он просто хотел отомстить лично?.. Раньше она бы не поверила, что человек, которого она любила столько лет, поставит личное выше общего, но сейчас… сейчас она просто не знала.

— Итак, — все с той же прохладной враждебностью продолжила Азалия, проигнорировав ее слова. — Давай восстановим события. Ты сбежала, примкнула к террористам и преступникам, Прах знает чем занималась пять лет, сколько законов нарушила и пролила крови… а потом мы видим тебя на фестивале Витал, в команде Охотниц, даже под настоящим именем.

— Я ушла из Белого Клыка.

— И, разумеется, не посчитала нужным известить об этом семью.

— Я хотела, — призналась Блейк, все еще не смея посмотреть на наставницу. — Но позже — когда сделаю что-то, стану кем-то, хоть что-то искуплю… Я хотела связаться с вами после того, как у меня будут не просто слова, но и дела.

Какое-то время они шли молча, в тяжелой неуютной тишине, нарушаемой лишь шорохом шагов. Искоса взглянув на Азалию, Блейк тут же отвела взгляд, — выражение ее лица, холодное и отчужденное, не изменилось ни на грамм.

Она думала, что была готова к тому, что ждет ее дома — к любому недоверию, гневу и презрению за совершенные ошибки. Она два месяца накручивала себя, представляя самые ужасные сценарии… и все равно столь явное разочарование тех, кого любила, заставляло противно ныть сердце. Блейк приходилось прикладывать сознательные усилия для того, чтобы не сгорбиться, не дать ушам бессильно поникнуть и сохранить походку твердой. Подняв глаза, она столкнулась взглядом с обеспокоенно оглянувшимся через плечо Хонгом и бледно улыбнулась, одними губами сказав: "Спасибо" и "Я в порядке".

Они не прошли через главный вход — тетя повела их через задние ворота, вход для прислуги. Уже у самой двери, положив руку Блейк на плечо, она заставила бывшую ученицу посмотреть себе в глаза и все тем же ровным голосом сказала:

— Будь моя воля — ноги бы твоей здесь не было. Но Гира — твой отец. Он любит тебя и поэтому ты получишь шанс, — Охотница сжала пальцы и Блейк закусила губу, с трудом подавив стон боли. — Но есть вечная истина, Блейк: "Предатель однажды — предатель навсегда". Я буду следить за тобой.

— Я не предатель, — упрямо прошептала Блейк, с вызовом взглянув ей в глаза. — Я просто дура, которая ошиблась.

— Есть и другая мудрость: "Если ты мертв, то это надолго, но если ты дурак, то это навсегда". И я даже не знаю, что хуже.

Прежде, чем Блейк успела что-то ответить, Азалия толкнула ее в спину, почти швырнув в дверь, да так, что она чуть не упала, сумев устоять, лишь схватившись за Хонга. Встретившись с ним взглядом, Блейк через силу улыбнулась и, заметив как инстинктивно шарит он по поясу в поисках оружия, прошептала, перехватив его ладонь:

— Все хорошо, Хонг. Я заслужила.

Она заставила себя выпрямить спину, расправить плечи и… сложнее всего оказалось отпустить его руку — мертвой хваткой вцепившиеся в партнера пальцы разжимались с хрустом. Повернувшись к Азалии, она, тщательно контролируя голос, спросила: