Безудержный ураган (СИ) - Игнис Данта - Страница 2

Бруснир замер и прислушался. Все его нутро вопило о том, что в комнате он не один. Только это чутье, да едва заметное колебание воздуха спасли ему жизнь. Он отшатнулся назад и вместо выпущенных кишок получил лишь царапину на животе.

— Ты за это ответишь, — зло прищурившись, прошипел наставник фаурренов. Показался на мгновение и снова исчез.

— Посмотрим, — усмехнулся Бруснир.

Фауррен не спешил выдавать себя. Бруснир поднял оружие последнего убитого и ждал, весь превратившись в слух. Легкий свист рассекаемого воздуха предупредил о летящем ноже. Воин отклонился. Клинок впился в плечо. Ранил, но не глубоко. Бруснир послал кинжал в ту сторону, откуда прилетел нож. И попал. Лезвие вонзилось фауррену в бедро, ненадолго выдернув из невидимости. Этого хватило, воин оказался рядом. Втянул врага в ближний бой.

Фауррен скрылся в тенях, но на таком расстоянии Бруснир видел его размытую тень. И мог уловить движения. Противники сцепились в быстрой и яростной схватке. Оружие звенело, озвучивая их молчание. Бруснир наступал, заставляя врага пятиться.

Фауррен быстро понял, что противник превосходит его в силе и ловкости. Отскочил и проявился возле выхода.

— Так просто ты меня не убьешь, — бросил он и выскочил на лестницу.

Бруснир выругался на ходу — нельзя позволить ему уйти. Если бы не ранение фауррена, человек потерял его, но кровь вела по следу. Враг выскользнул на улицу и свернул в первый попавшийся дом. Вышиб калитку и ворвался внутрь. Вбежав следом, Бруснир увидел мертвую старуху на кухне. Она лежала возле стола с перерезанным горлом. Фауррен играл с ним. И ставкой в этой игре были человеческие жизни. Снова. Желваки заиграли на скулах воина. Не задерживаясь, он бросился дальше. Фауррена застал в дальней комнате. Но не успел спасти старика, которого негодяй зарезал в кровати, скорее всего, спящего. Фауррен обернулся, рассмеялся и выскочил в окно.

Бруснир прыгнул за ним, рискуя напороться на кинжал. Только бы не дать врагу добраться до следующего дома. Едва успел перевернуться на спину и отбить летящий в лицо клинок. В бок уже метил второй кривой кинжал. Бруснир ушел перекатом и вскочил на ноги. Фауррен бросился прочь. Одним прыжком воин догнал его и вынудил обернуться, продолжить бой.

Мечникам тяжело сражаться против парных клинков, нечем парировать второе оружие. Для этого Бруснир давно носил кинжал. Небольшой, сильно изогнутый на конце. Приловчился им пользоваться и вести бой с двух рук. Хоть меч оставался основным оружием, кинжал отлично блокировал атаки. Но не всегда.

Фауррен сделал обманный выпад одним клинком, намереваясь проткнуть противника вторым, сбоку. Бруснир разгадал его план. Рискнул, открываясь и отражая удар мечом. Кинжалом резанул по горлу врага. Занесенный клинок фауррена замер в воздухе. Бруснир ушел в сторону, не позволяя умирающему противнику достать себя.

Фауррен схватился за горло, пытаясь пальцами стянуть края раны и унять хлыщущую кровь. Бруснир смотрел как он умирает. Постоял над мертвым телом и медленно пошел прочь.

Воин вернулся в таверну, где снимал маленькую комнату, на рассвете. Злой и уставший, одежда порвана и залита кровью. Хозяин заведения наблюдал, выглядывая в щелку приоткрытой двери, и цокал языком:

— Этот вальдар всех нас погубит.

Однако разбудил служанок и приказал нагреть гостю воды.

Вальдарами люди прозвали воинов, владеющих наряду с боевым искусством магией. И считалось это огромной редкостью в мире Адалора.

Полчаса спустя Бруснир отпустил служанок, сбросил окровавленную одежду и с наслаждением погрузился в горячую воду просторной бадьи. Одна из девушек бесшумной тенью скользнула в комнату. Игриво улыбаясь и сжимая в руках большую губку, она обняла вальдара сзади за шею и нежно провела по мускулистой груди. Воин ласки не оценил, схватил девушку за запястье, отобрал губку. И, обернувшись, запустил ею в служанку. Приказал:

— Уходи.

Девчонка подхватила юбку и, испуганно моргая, выбежала из комнаты.

Бруснир погрузился в воду с головой. В памяти навязчиво всплыла картинка любимой девушки. А точнее того, что осталось, когда до нее добрались фауррены. Отрезанная голова с первыми признаками разложения и со спутавшимися, залитыми черной кровью волосами. Желание убивать, едва притихшее, всколыхнулось с новой силой.

***

Утром в таверну явился гость. Высокий воин богатырского телосложения, с виду сильный, как медведь. Оглядевшись и потрепав себя по светлым волосам, он подошел к стойке.

— Утро доброе, — широко улыбаясь, обратился к хозяину заведения. — Тут такое дело, я ищу одного человека. Вальдара. Уверен, ты не откажешься мне помочь…

Трактирщик отвел взгляд, подумал, что безопаснее будет соврать. Парню немногим больше двадцати пяти — есть вероятность, что поверит. Замялся на мгновение и ответил:

— Понятия не имею о ком идет речь. У нас такие не останавливались.

Богатырь хитро прищурился.

— Уверен, хозяин? Насколько мне известно, если он, вдруг, все же остановился тут, то тебе грозят неприятности. Знаешь сколько у него врагов? Примерно одна не самая маленькая и не самая доброжелательная раса. Впрочем, если мне удастся его найти, то постараюсь увезти отсюда и избавить тебя от проблем. И все это совершенно бескорыстно и исключительно по доброте душевной, — к концу речи воин снова широко и искренне улыбался.

Трактирщик щелкнул костяшками пальцев. Взглядом мыкнулся во все углы таверны и, наконец, выдохнул шепотом:

— Есть у нас такой. Живет тут две недели, платит исправно, но мы места себе не находим. Возвращается чуть ли не каждый день весь в крови и… Ходят слухи, что он истребляет фаурренов… А мы что? Мы люди простые. Что мы станем делать, когда эти исчадия придут ему мстить? Они же никого не пощадят!

Спустя десять минут пришлый воин постучал в дверь Бруснира. Вальдар открыл с мечом в руках. Увидев гостя, нахмурился:

— Шаймор, что ты здесь делаешь?

— Так-то ты встречаешь старого друга и боевого товарища? — отпихивая его и протискиваясь в комнату, заявил Шаймор.

Бруснир вздохнул, отодвигаясь:

— Ну, заходи. Какими судьбами?

— Я приехал за тобой. Думается мне, что с тебя достаточно мести и ненависти, и пора бы уже вернуться…

— Исключено, — перебил Бруснир и отвернулся к единственному окну в тесной комнатенке. — Я даже обсуждать это не буду.

— Я и не думал, что будет легко, — засмеялся Шаймор и уселся на единственный стул, который жалобно заскрипел под ним, грозя развалиться. — Знаешь ли ты, что фауррены отрядили лучших убийц и все для тебя любимого? И речь идет о десятках их лучших воинов, если не о сотнях. Ты изрядно им досадил.

— Это мне только на руку. Если сами придут, — устраиваясь на кровати, с довольным видом заявил Бруснир.

— Вижу, ты совсем спятил… Давай, возвращайся, ты нам нужен. Война закончилась, друг.

— Ваша война закончилась, моя — нет. И у меня нет друзей, так что оставь меня, наконец, в покое.

— То есть то, что пять лет мы воевали спина к спине; ты вытаскивал меня полуживого из забавных передряг; спасал мне жизнь и я тебе, кстати, тоже, — все это не считается за дружбу?

— Это долг, навязчивый ты засранец.

— Ну да, ну да, — усмехнулся Шаймор. — А если я скажу тебе, что мне нужна твоя помощь, тоже откажешь?

— Откажу. Во-первых, потому что помощь не нужна — хитрость тебе никогда не давалась. Во-вторых, потому что я занят. Очень занят своими делами.

— Знаю я эти твои дела… Но мне действительно нужна твоя помощь. Очень.

— Хорошо, выкладывай, — кивнул Бруснир.

— Есть одна чародейка, — начал Шаймор. — Мне нужно доставить ее на Шантах. Живой.

— Не хватало еще чародеек. И в чем здесь проблема? — взглянул на него Бруснир. — Зачем тебе моя помощь? Боишься заблудиться что ли?

— Остряк. Дело в том, что на нее охотятся едва ли не больше фаурренов, чем на тебя. И я боюсь, что могут быть проблемы с тем, чтобы доставить ее именно живой. Если на нас нападут… Сам знаешь насколько маги уязвимы перед фаурренами.