Путём Александра Невского (Повесть) - Караев Георгий Николаевич - Страница 10

На правом берегу все те же аракчеевские Масляницкие и следом за ними Селищенские казармы. Последние производят особенно сильное впечатление. Сложенные из красного кирпича, отделанные белым камнем, они напоминают развалины Царицынского дворца под Москвой. Сейчас Селищенские казармы — пустая коробка. Стены без крыши и межэтажных перекрытий.

Входы с двух сторон украшены мощными колоннадами. В центральной части казарм был огромный манеж. Жители рассказывают, что в 1836 году в Гродненском гусарском полку здесь служил М. Ю. Лермонтов.

Против Селищ до войны был разводной понтонный мост. Немцы разрушили его, и теперь здесь перевоз. Зимой лед из-за быстрого течения бывает очень слабый. Его укрепляют, делая настил из соломы и бревен, а сверху заливают водой. Но машины все же иногда проваливаются. Водолазы, которым приходится здесь спасать машины и людей, говорят, что на дне Волхова много всякой военной техники и танков.

Следы войны на берегах встречаются часто.

За Селищами, на правом же берегу, к березе прибита доска. Обычно так выглядят объявления, что тут что-то запрещается. Но что может запрещаться здесь?

Александр Сергеевич пустил группу вперед по течению, а сам направился к берегу. Волхов в этом месте широкий, и надпись с середины не читалась даже в бинокль.

Около березы могила с обелиском. На доске, висящей на березе, надпись:

Когда Александр Сергеевич догнал группу и сказал, что задержался из-за того, что нарвал букет цветов на могилу Володи, ребята запротестовали:

— Что же вы нам не покричали?

Надпись на березе и обелиск сделали юные следопыты Волховской восьмилетней школы. Они ведут большую краеведческую работу, под руководством учительницы истории Галины Тимофеевны Чичиковой создан богатый краеведческий музей.

Галина Тимофеевна рассказала ребятам о Володе:

— Отец Володи был болен, и поэтому семья их не могла эвакуироваться. При немцах из девяноста семи домов деревни Порожки осталось не многим более десяти. На оккупированной территории было много наших солдат, и Володя помогал им, чем мог. Носил еду, показывал дорогу, рассказывал о расположении штабов и частей. Иногда он уходил в лес и как-то принес оттуда винтовку.

В декабре низко над деревней пролетал немецкий самолет. Володя открыл по нему огонь, и самолет оказался сбитым. Односельчане предполагают, что сбил его Володя, но точно установить это, конечно, трудно. Нашелся в деревне предатель Федор Кузьмин. Он заявил о Володе в комендатуру в селе Высоком, и оттуда был прислан карательный отряд. Кузьмин выдал многих и впоследствии получил по заслугам.

Мы все время отвлекаемся от основной темы путешествия — пути Александра Невского, но жизнь не застыла на XIII веке.

Самые различные эпохи оставили свои следы на берегах седого Волхова, и все это так интересно, что нельзя равнодушно пройти мимо. Слишком близко все это, слишком дорого.

Не надо проходить мимо, на то мы туристы и краеведы!

А вот Званка. И опять другие времена. В течение двадцати лет здесь проводил свой летний отдых Гаврила Романович Державин. Видно, что поэта так же, как и ребят, заедали на Волхове комары.

Или:

Державин в ряде своих произведений описывал Званку, но «храмовидный дом» его не сохранился. В 1869 году жена Державина Дарья Алексеевна построила здесь в память мужа монастырь, но и его уже нет.

Ниже Званки пристали немного отдохнуть у правого берега. Пригрело солнце, ребята захотели выкупаться.

Но что это? Вся кромка берега на большом протяжении покрыта мелкими осколками битого фарфора. Это не фаянс, а именно фарфор высокого качества. На осколках цветные рисунки.

— Откуда бы такое?

Ребята слышали, что археологи собирают куски керамики. Начался сбор самых интересных, самых красивых осколков.

Нашли недалеко от берега какие-то сильно разрушенные кирпичные здания. Потом встретили пастуха.

— А здесь был старинный фарфоровый завод. Еще Кузнецов его построил. При немцах все здесь начисто разрушили.

— Да как же, — возражают ребята, — ведь на карте есть Краснофарфорный завод. Но это километров на пятнадцать ниже по Волхову. И совсем на другом берегу.

— А это уж новый потом построили. Рядом с ним чуть не целый город вырос. Да вы сами увидите его, когда поплывете дальше. За железной дорогой он.

И действительно, примерно через три километра прошли под мостом Октябрьской железной дороги, а еще километрах в двенадцати ниже — Краснофарфорный.

Здесь почта, хорошие магазины с приветливыми продавцами. У байдарок собрался народ, и хотя у группы здесь много своих дел, надо рассказать о том, кто, откуда, куда и зачем идет.

С почты принесли конверты, и ребята установили очередь на четыре имевшиеся в группе авторучки. Некоторые писали много и с удовольствием. Особенно девочки. А затем Евгений Георгиевич учинил охоту за уклоняющимися от писем.

Саша Копыл заляпал кляксами два конверта, но письмо написал. Труднее всего было с маленьким Мишей. Но и он в результате большого напряжения выдавил из себя что-то, вроде «жду ответа, как соловей лета». Но дело не в содержании. Родители получат и поймут, что жив.

^{Начало пути по Волхову.}

Сразу за Краснофарфорным опять другая эпоха. Это Грузино, остатки парка усадьбы Аракчеева.

И опять на берегу следы Отечественной войны. У кромки воды оплывшие окопы. Остановились около пушки — точнее, башни танка с пушкой. А может быть, это зарытый в землю танк?

Рядом валяется проржавевший ручной пулемет. Патроны, гильзы…

Ну, а где старина? Где XIII век? Ни курганов, ни жальниковых захоронений, ни старых преданий, ни легенд…

Очевидно, Волхов был большой магистралью, двигались по нему быстро, а селиться на берегах было и небезопасно.

Волхов широкий, быстрый. Изредка встречаются пароходы. Первый встреченный нами пароход резко сбавил ход. Ребята решили:

— Какой любопытный капитан, хотел получше рассмотреть наши байдарки.

Байдарок на Волхове действительно нет. Нигде не встретили ни одной, да и население рассказывает, что видит такие суда впервые.

Однако и второй, и третий, и все следующие пароходы тоже снижали ход при встрече, и тогда поняли, что делается это для отряда. Чтобы волна от парохода не мешала байдаркам. Это просто удивительно. На подмосковных реках этого не бывает.

И опять каждый день дождь. И опять все мокрые. И опять на привалах зажирают комары.

Случайно подхваченная фраза Сережи Рыбакова:

— Когда я приеду в Москву… если только я, конечно, доеду…

Стараются скорее дотянуть до Колы. Кола — это небольшой приток Волхова, но название этой реки весьма интересно. Думали найти здесь связь с глубокой стариной.

Издавна наши предки, переселяясь на новые места, давали им названия старых, обжитых. Так мы знаем целый ряд Переславлей и множество рек — Трубеж и Лыбедь.

В 1262 году новгородцы на своей северной границе у берега Студеного моря основали крепость Кола. От нее получила свое название река, а затем и весь огромный Кольский полуостров.

У Чудского озера, недалеко от устья реки Желча, у западной новгородской границы экспедиция нашла древнее городище Кола с керамикой XII века.

В институте славяноведения на вопрос о том, что обозначает слово «кола», ответили — телега, от слова «коло», колесо.