Лесная ведунья. Книга 1 (СИ) - Звездная Елена - Страница 34

Не то чтобы не помнила, просто выход искала. Как все провести, боли не причинив лишней, ведь и не лишней будет так много… Как обездвижить мага, чтобы не прервал ритуал, ведь силен же, ох и силен — от того и печать кожу чуть не до костей прожгла. И что делать-то?

— Ведьма, — маг поднялся, взял стул, что у стены стоял самым изумительным образом — изумляло меня то, что у меня теперь второй стул имеется, подошел, сел, ко мне подался, в глаза заглядывая, и сказал: — Веся, я уже понял, что ты девочка добрая. Слишком добрая, будем откровенны. Чрезмерно добрая. И не настолько глупая, как хочешь сказаться. Веся, пойми — эту печать не снять. Не снять, понимаешь? Прими это как данность и давай думать, что я могу для тебя сделать, потому что ты для меня и так уже все сделала.

Внезапно подумала — а не старый он, этот маг. И не то чтобы сильно в возрасте. Матерый, поджарый, опытный, жизнью не битый — с жизнью сражающийся до последнего, да вот незадача — внезапно сдаться решил.

— Что сделать для меня можешь? — вопросила задумчиво. Усмехнулась и попросила: — Рубашку сними, для начала. Потом спиной повернись. А дальше по ситуации, охранябушка.

Маг глаза прищурил недобро, лицо ожесточенным стало.

— А чего злишься? — поинтересовалась я. — Сам предложил помочь, вот и помогай.

Несколько секунд архимаг молча смотрел на меня, затем хрипло произнес:

— Печать не снять, Валкирин.

И гнев полыхнул уже в моих глазах.

— Не мое это имя. Не мной выбрано. Не мной названо. Говорила уже — ведьмой зови. И мне так привычнее, и тебе спокойнее.

Промолчал, только гнева в очах поболее моего будет.

Ох и упертый, хуже лешего.

— Охранябушка, покачала головой укоризненно, просила же, не говори со мной сегодня. Что в тебе мне неведомо, да только ранишь ты словами, раны старые уж зажившие почти словно острой бритвой вскрываешь, и от того, ни тебе, ни мне легче не станет.

Выпрямился, смотрит почти с ненавистью, да только не из тех я, кто правды не ведает — не на меня он сейчас гневается, а на себя, за то что понять меня не в силах. Маги это маги, у них разум завсегда на первом месте, а я ведьма — я слушаю сердце свое. Мы разные. Я понимаю это, и менять его не желаю. А он маг, он меня понять не в силах, от того и гневается.

Резко выдохнул через сжатые зубы, прошипел:

— Хорошо, будь, по-твоему.

И стянул рубаху через голову. А я изумилась до крайности, на спинку стула откинулась, руки на груди сложила, да и смотрю на охранябушку, потрясенно смотрю. Отъелся у нас охранябушка, загорел сильнее прежнего, руки жилистые, да рельефные, плечи широкие, и грудь не мага, но воина.

— А хорошо тебя русалки откормили, — протянула одобрительно. — Прям смотрю, не нарадуюсь.

Не нарадывалась недолго — взгляд соскользнул с мускулистой груди на плечо, да там и замер. Потому как еще несколько дней назад, когда охранябушка мылся у бочки с водой, ни одна черная молния на плечи не налезала, а теперь… до груди подбиралась теперь. Ох, не к добру твоя истерика вчерась пришлась, Веся, ох и не к добру!

— Да, проклятие набирает силу, — усмехнулся маг, прекрасно поняв, на что я сейчас смотрю.

Перевела взгляд с отметины, на лицо мага, заметила горькую усмешку. Видала я такие усмешки, у бывалых воинов видала, у тех кто оставался на тропе, прикрывать отступление соратников, и усмешка эта лишь об одном говорила — жизнь свою дорого продам, в смысле сопротивляться буду до последнего, в смысле «знаю, что подохну, но меч все равно не брошу».

— Откуда у вас, у магов, такое неистовое желание сдохнуть со смыслом? — спросила риторически, ответ мне был не нужен.

Мне нужна была спина.

— Поворачивайся, охранябушка, — попросила ласково.

А сама вернулась к чародейскому учебнику.

Полистала иллюстрации — поняла, что таки определила проклятие верно. Вчиталась в тарабарщину чародеев, уж думала может пропустила чего, однако нет — все перевела верно. И, судя по тексту книги, проклятие наносилось один раз, и было достаточно стабильным, здесь же мы имеем дело с растущим магическим объектом. Что печально. Для мага.

— Веся, — прошипел этот самый маг с печальными жизненными перспективами, — что ты…

И в тетрадь мою поглядел.

— Что тут?.. — вчитаться попытался.

Не вышло.

Нахмурился, вчитался еще раз. Тетрадь к себе подгреб, развернул и снова вчитаться попробовал. Сильнее нахмурился, и спросил:

— Ведьма, это кодировка такая или…

— Или, — безмятежно подтвердила я.

Да, почерк у меня поганый, это я знаю.

Придвинула тетрадь к себе, пробежалась по строчкам взглядом, прикусив перо, и еще раз прикидывая схему предстоящей работы.

— Весь, почему ты такая? — вдруг спросил маг.

— Какая? — спросила, едва ли раздумывая о вопросе — о другом думать приходилось.

— Такая… как ты, — архимаг нахмурился, пытаясь сформулировать, и выдал результат умственного напряжения: — Спокойная. Безмятежная. Не волнуешься.

— Я волнуюсь, — не согласилась с ним.

Мужчина улыбнулся, покачал головой, и произнес:

— Не важно. Почему ты так уверена, что сможешь снять печать?

— Потому что я ведьма? — вопросом на вопрос, и легкая усмешка на губах.

Усмехнулся и он, и спросил:

— Намекаешь на то, что я тебя глупой считаю?

— Примерно, — вдруг поняла, что улыбаюсь. Просто улыбаюсь, с улыбкой в который раз проглядывая корявые строки.

Маг помолчал, затем проникновенно спросил:

— Но ты себя глупой не считаешь, не так ли?

— Почему же? — я посмотрела на него. — Считаю. Больше скажу — я искренне убеждена в этом, охранябушка. Но, видишь ли, глупые ведьмы вроде меня, которые в курсе, что умом не блещут, там где неспособны взять умом — действуют хитростью, а подспорьем им служит упорство. Я не самая умная, я знаю это, я не спорю с этим, я просто живу, охранябушка, точно зная, что даже за самой темной ночью, неизменно следует рассвет. А за самым сильным заклятием — следует не один, а множество путей его уничтожения.

Прищурив синие очи, маг смотрел на меня, не понимая сказанного, и в итоге произнес:

— Я архимаг, Веся, если бы эту печать можно было бы снять — я бы это сделал. Но… с ней что-то не так, и ничего не вышло. И как мне объяснить тебе, упорной, что это невозможно?

Лишь лукаво улыбнулась, глянула на него, а затем спросила:

— А ты вчерась не обратил, случаем, внимания на книги, что мне водяным были переданы?

Охраняб сложил руки на груди, сел удобнее, опираясь на спинку стула, и ответил мне менторским тоном:

— Чародейские, Веся. Это сумел бы определить даже самый завалящий маг. И, жаль тебя разочаровывать, но тот же самый завалящий маг так же сказал бы, и это чистая правда, что магия чародеев слабее, нестабильнее, нелогичнее и существенно уступает современной магии. Поверь, если бы эти книги представляли собой какую-либо ценность, их давно извлекли бы из тех обломков чародейских крепостей, что еще сохранились. Заметь, даже защиту с них я снял без какого-либо труда, и это при наличии заклеймившей мою магию печати.

Покачав головой укоризненно, тихо заметила:

— Прямой ты, охранябушка, прямой как стрела, как меч, как боевое заклинание. И смотришь ты прямо в цель, самую суть видишь, да только то, что на поверхности, упускаешь. И ты прав, чародейская магия послабее будет, это так, да только на плечо свое посмотри, а опосля сюда!

И я открыла ему учебник чародейский.

На нужной странице, на нужной картинке.

И спросила с улыбкою:

— Зеркальце дать, охранябушка?

Маг вскочил!

Схватил учебник, стремительно, стул едва не обронив, подошел к зеркалу что во весь рост было, вгляделся в плечо, затем полуобернувшись, на то, что на спине рассмотреть мог. И остолбенел.

И вот пока он так стоял, я все так же безмятежно сообщила:

— Королевский маг Заратарн эльн Тарг сразу странным мне показался — законы нарушал слишком нагло, слишком уверенно, вел себя… аки самый настоящий маг, да только… поначалу терпением отличился слишком долгим, такое магам не свойственно, а после в лес мой проник, пусть и с помощью ведьмака, это не насторожило меня — другое задуматься заставило, то что лес он покинул сам, и ведьмак ему уже не понадобился. И знаешь, может я умом и не отличаюсь, но сообразительности хватает. Этот маг — чародей. И на спине твоей чародейские проклятия, охранябушка. Я не сразу это поняла, просто искала, как печать снять, подумала, что быть может у чародеев способ есть, и, как видишь, права оказалась.