Вспомнить все (СИ) - Северный Михаил - Страница 42

Хорошо, что камни в сумке бесконечные иначе этот поток мог бы остановиться. Они барабанят по крыше, по оконным рамам, по стенам, выбивая деревянные крошки, по ставням – но избе как будто все равно. Ноги уже два раза чуть меня не достали, даже пришлось заниматься перекатами рискуя быть раздавленным или стать футбольным мечом, но удача меня не подводит.

Кто-то воет внутри хаты, воет как будто-то ей денег не дали или ставки по кредиту повысили столько отчаяния в этом вопле. Может я ей залепил камешком случайно через дымоход? Изба злобно шаркает ногой и чуть наклоняется вперед, как марафонщики перед стартом.

Я чувствую ее дрожь, чувствую ее напряжение. Сам наклоняю голову и упираюсь взглядом в чудище стараясь угадать направление движения деревянной туши. И вот она летит, огромными шагами переступает, приближается и я жду. Еще немножко. Жду. Еще шаг. Жду. Уже рядом и падаю на спину, пропуская тушу над собой. Она не успевает затормозить, не может потому что слишком набрала скорость и пробегает мимо. Видит впереди болото, видит пузыри на поверхности, видит зеленый туман и тучи комаров, но остановиться не может. Глупая курица влетает в болото всем весом, поднимая тучи брызг, которые долетают ко мне. Вытягивает одну лапу, потом вторую, но каждый раз как лапа опускается на землю погружается еще глубже. Потом изба благополучно замирает, когда лапы уходят в болото полностью.

Со звоном фанфар прилетает новое достижение.

"Убивай без оружия!"

Смысла добивать избу уже нет, сама потонет. Я встаю и смотрю, как открывается дверь. Выходи красавица, это тебе не Титаник и я не Дикаприо. Нужно как-то дальше жить. Сначала показывается рука. Белая, вся в морщинах, длинные когти с землей под длинными когтями. Рука вытягивает за собой предплечье, плечо и наконец тело в грязном халате серого цвета. Белые как снег спутанные волосы, грязное ухо с серьгой и длинный нос с бородавкой на конце.

Второе разочарование за день. Это не та красотка, что сидела в окошке и управляла избой, как самоходкой. Это блин ведьма из моих детских кошмаров! Самая настоящая Баба Ага.

Она уже полностью вылезла на порог тонущего корабля и подслеповато смотрела на меня. "Шнобель" у нее конечно, как меч у Влада, только не такой ровный. Шутки шутками, но мне реально стало жутко. Этот ее взгляд неподвижный и холодный. Ноль эмоций, даже злобы не видать на то, что я ее жилище помог угробить. Просто взгляд и сжатые губы.

Только сейчас замечаю у нее в руке знакомый по картинкам в книгах инструмент. Метла с длинным деревянным черенком. Она поворачивает ее черенком ко мне, кладет на плечо, прикрывает глаз и делает губами "Пуух". Воздушный невидимый удар страшной силой ударяет в грудь и теряя остаток хит-пойнтов я лечу пару метров поднимая клубы пыли. Падаю, и я все еще жив, но Аге остается только дунуть в мою сторону и конец богатырю.

Земля вздрагивает так, что меня подбрасывает. Баба уже стоит на земле и одной рукой вытаскивает избу из болота, даже не касаясь ее. Болото чавкает, стонет, сопротивляется но изба выходит, как огромный грязный младенец из матери. Неприятный звук чмоканья и дом с грязными лапами уже на ровной поверхности и кажется, что он смотрит на меня.

Баба Ага улыбается слегка, одними кончиками губ и меня окутывает ужасом, как плащом. Мороз, кажется все обдало холодом. Захрустел даже воздух вокруг. Кажется, что побелела и склонила головы трава под ногами и склонились белые березы вокруг нас – но это все только мираж и игры больного воображения или панический страх. Праща выпала из руки, я и не заметил, как ослабели пальцы. В небе появляются точки и я уже понимаю, что это возвращаются гуси-лебеди – помощники бабки. Из болота появляется рука, она цепляется за поверхность и вытягивает бесформенное тело наружу, за ней вторая и еще одна и еще. Десятки зеленых, облепленным илом коричнево-зеленых рук тянутся на поверхность.

Птицы уже спускаются гарланя во всю глотку и садятся у ног бабы, которая улыбается уже в открытую.

Я поднимаю пращу, но раскрутить ее сил уже нет. Руки ослабели, мышцы болят – чертов страх мешает соображать.

– А ну разойдись нечисть неруская! – гаркает зычный голос, и он принадлежит не мне. Такой знакомый до боли голос, что он даже кажется галлюцинацией и я с надеждой оборачиваюсь.

Влад шагает уверенно и без страха. У него в руках меч, на теле кольчуга и на голове шлем. Он улыбается и подмигивает мне, не замечая моего белого лица. Рядом с ним шагает тот самый поп, как его там. Тоже преобразившийся. Умытый, причесанный, в дорожном одеянии. За плечом котомка а на груди крест болтается, в руке дымит кадило, которым он крутит изредка над головой Влада. Поп машет кадилом направляя дым в мою сторону и я слышу этот приятный запах и в голове проясняется. Система пишет про то что наложен бафф дающий временно плюсы ко всем характеристикам. Вот, что жрец животворящий в команде делает, даже баба Ага в лице изменилась.

Чем ближе они подходят, тем сильнее мрачнеет лицо нежити. Влад становится впереди меня а мы с батюшкой по правую и левую руку. На мгновение приходит тишина, но только на мгновение.

– Будем биться нечисть, али разговаривать?

И могущественная старая как сам мир Баба Ага вдруг меняется и улыбается заискивающе.

– Да чего ты сынок, абиделся али как? Так я пошутила ведь.

Она машет правой рукой и лебеди взлетают, пролетают над крышей избушки, поднимаются над кронами деревьев и исчезают вдали; ужасные руки из болота всасываются назад даже без прямого приказа, только поверхность болотной жижи побурлила немного, избушка поворачивается к нам передом и широко отворяет двери. Бабка идет к ней держась за поясницу и кряхчет, согнулась и назад изредка через плечо оглядывается, охает.

– Чего стоите, как столбы? Пошли чай пить.

Влад посмотрел на меня и пожал плечами. Я посмотрел на попа (как же его зовут?) и тоже плечами пожал.

– Пойдем что ли? – сказал святой отец, – Бабка Ага драться не хочет с нами. А может задумала чего? Так будем бдительны и не пьем, а то подсыпет чего.

Старуха уже зашла в дом и гремела изнутри посудой. Избушка не двигалась и не казалась уже живой.

– Ладно, – сказал Влад, – Идем пообщаемся. Пусть рассказывает, чего она так подобрела.

– Мордатый пусть останется! – первым делом провозгласила бабка. Она еще не успела исчезнуть внутри избы и стояла на пороге оглядываясь. Эх, где та красавица, которую она "показала" ранее? Наверное это образ бабы Аги, которой она была в молодости, пока в ведьму не превратилась. Хотя была ли она нормальной когда-то? Не знаю, в сказках такое не обсуждалось – чистое зло обычно эта колдунья и про молодость как-то умалчивали в книжках. Сейчас на пороге замерла горбатая, скрученная варикозом, проклятием, старостью и плохим питание старуха с коричневой кожей, бледными пальцами с грязными ногтями. Это не говоря о длинных седых патлах. Мерзкая картинка. Еще и курит, наверное, трубку эта бабушка.

А мы тем временем замерли. То есть определиться не могли. Кто тут у нас мордатый? Стоим и друг на друга глядим. Я сам себя сразу отмел. Ну а что. Какой я мордатый? Вот Влад ничего – здоровый крепкий парень. Лицо круглое, на молоке домашнем и хлебе горячем раздавшееся. Смотрит с подозрением на святого отца, о чем думает интересно? А, ну да.

– Подождете нас батюшка? Мы быстро.

Неуверенно так сказал Влад, неловко улыбаясь, но пузатый все понял и схватился за крест на животе:

– Это что? Ты меня мордатым назвал? А не стыдно? Я ведь не посмотрю, что богатырь, как дам.

Тут Влад смутился еще больше и пришлось выручать брата.

– Это не он вас так назвал, а нежить. Нам выбирать не приходится, поговорить с ней нужно. Вон выглядывает, прислушивается – ведьма старая.

– Я все слышу, – прошамкала бабка, – могу и передумать, если "клясти" меня будете добрые молодцы. Избушка моя быстро бегает, если что.