Кровь и Серебро (СИ) - Плотникова Александра - Страница 1

Это — магическое действо наивысшей важности; инициация нового эона. Когда становится необходимо произнести Слово — вся планета должна искупаться в крови.

И смеется сталь, от крови пьяна.

Знаешь, как тебя ждали здесь?

Не было жизни — была лишь война.

Легким шагом ты входишь в Смерть.

Мельница — «Зов Крови»

Пролог.

Сначала проснулось Желание. Задавленное годами борьбы с собой, оно внезапно подняло голову и заявило о себе настойчивой и тянущей тоской.

«Почему бы и нет?» — спросила себя Воля и всколыхнула мрак небытия, затрагивая старый, давно уже полумертвый эгрегор, переставший рождать Воплощенные реальности. Другим-то ведь можно.

И вокруг одной души, одной будущей личности постепенно стал формироваться мир, начав быть с того момента, которым рассказчики когда-то открывали свою историю.

Ритуальный чертеж ярко светился в полумраке зала. Старые письмена, смысл и значение которых давно позабылись, словно выжженные, горели на камне пола. От них веяло болью и страхом — распятый на цепях над чертежом человек остро чувствовал это. Едкий жар опалял босые ступни, заставлял инстинктивно пытаться свернуться в комок, но цепи не позволяли. Даже сейчас познавший крайнюю степень унижения мужчина не мог признаться себе в том, что боится. Боится того, что вот-вот должно произойти. Испытывать страх позорно для паладина. Недопустимо.

— Ты здесь, потому что подвел Круг, Малек Сэрафанец. И ты будешь проклят.

Он не видел лиц своих судей. Он вообще ничего не видел из-за заливавшего глаза холодного пота. И почти перестал думать от боли в растянутых мышцах. Но его горло не издавало ни звука. Взгляд прикипел к доспехам, кучей лежавшим на полу в том же чертеже.

Его собственным доспехам, таким привычным, ставшим почти второй кожей… Отблески факелов на черном металле завораживали, притягивали все сильнее. Малек уже разрывался между страхом и желанием надеть их, стыдливо пряча свой позор. Ведь он действительно подвел магов, хотя поклялся защищать их даже ценой собственной жизни и чести!

Поклялся!

Будь проклят этот старый вампир.

Он явился в Цитадель Ордена внезапно и нагло, среди бела дня, словно специально подгадав момент, когда Хранителя Раздора и большей части его войск не будет в крепости. Он убивал, хохоча в лица магам, не способным ему сопротивляться — их силы гасли при приближении верного пса Древних. Кровь заливала пол и стены, пятнала цветные витражи с изображениями святых рыцарей. Вампир вольно шел по коридорам с черным мечом в руке, посмеиваясь над отчаянными криками жертв, звавших своего спасителя…

— Зовите своих собак — пусть попируют на ваших трупах!

Малек не успел. То ли древняя магия дала сбой, то ли вампир помешал Призыву… Рыцарь оказался на месте бойни слишком поздно. И злейший враг, сытый, довольный, глумясь и играя тенями, оглушил паладина, но оставил жить с этим позором и виной.

Старая зеленая тварь…

Малек не заметил короткой вспышки и мгновения чудовищной боли, оставившей от его тела горстку праха и костей

Низкий голос некроманта громогласно раскатился под сводами, заставляя бежать мурашки по уже несуществующему хребту:

— Удовольствия плоти более не для тебя. Ты будешь служить нам Вечно.

Ревенант, наконец надевший свои доспехи, взял заменившими плоть латными перчатками привычную глефу. В прорезях забрала светилась только тьма. В сознании — только абсолютная преданность Создателю и жажда мести.

Больше он не подведет.

Никогда.

***

Леди Ариэль готовилась к очередному ритуалу Равновесия. Неважно, что происходит за дверями просторного светлого зала, украшенного лепниной, барельефами и позолотой, больше напоминающего храм. Ее, единственную настоящую опору этого мира, ничего не должно беспокоить и отвлекать.

Даже чья-то смерть или боль.

Статная золотоволосая женщина в белых одеждах медленно двигалась по залу, чертя сияющие голубым глифы прямо в воздухе громадным черным пером, по размеру больше напоминавшим меч. Знаки застывали, мерцали, складывались в сложный, прихотливый узор вокруг изящных золотых весов, абсолютно неподвижных на спускавшейся из-под купола тонкой цепи. И вот чертеж завершен. Канал установлен. Чуткое пространство готово внимать Силе, принимать ее поток, пропускать и направлять к нерушимой Печати.

Леди Ариэль опустила перо и сама опустилась на колени, окончательно отрешаясь от окружающего мира. Слыша лишь колебания под кромкой хрупкой реальности, несильные, но настойчивые толчки того, что не должно вырваться на свободу. Враг силен. Враг опасен. Древнее безымянное зло, оставленное в наследство вымершим народом — беспечными высокомерными созданиями, в грош не ставившими других и поплатившимися за это…

Зло шевелилось, будто предвкушая что-то, поднимало голову, принюхивалось. И по спине невольно бежал холодок дурного предчувствия — неужто Враг расшатывает Печать?

Спокойно… Только спокойно. Нельзя терять концентрацию.

Женщина встала, не заметив звука открывающейся двери и легкого всплеска нарушаемой границы чертежа.

Взмах тонкой руки зажег голубое пламя в левой чаше весов.

Холод и тени сгустились за спиной. Прочь страх и сомнения, это все наваждение, посланное Врагом! Рука взлетела над правой чашей…

Но атам вонзился в спину прежде, чем вспыхнуло новое пламя. Кровь залила чертеж, тело рухнуло на пол, сбивая весы с поддерживаемого тысячелетиями статичного положения. Брызги крови упали на золото, на древние символы забытого языка. И реальность закричала, зашлась в судороге, когда довольный вой прокатился по ее изнанке и мощный удар сотряс до основания Печать и Замок. Энергия жертвенной крови разом хлынула туда, к белым камням, к столпам от земли до неба, пробивая брешь в ткани и без того неустойчивой реальности.

Какая малость — всего лишь незакрытый, незавершенный ритуал. Всего лишь маленькая брешь в нерушимой обороне. Всего лишь… убитый прямо на чертеже ритуалист, чьей рукой действо должно быть завершено. Тогда и только тогда Печать укрепится вновь, сохраняя мир от вторжения. Но теперь — некому, и в крохотный, пока еще крохотный пробой хлынула энергия мира, вскармливая то, что таилось там, за гранью, ослабляя защиту и давая возможность проникнуть не только Врагу.

Довольный убийца растворился в тенях, не став наблюдать, как мечется перепуганная душа. Начало было положено. Первый ход долгой партии — сделан.

Теперь остается только ждать Наследника.

Сорок лет спустя

Какой сегодня кровавый закат… Ветрено будет. Да шевели же ты ногами, дурная скотина, чего артачишься? Волколаков, что ли, чуешь? Так переставляй копыта быстрее! Но, пошла! До Зигсторкла рукой подать, там тебе и теплая конюшня, и мешок овса на морду. Давай, топай.

Я не люблю долгих путешествий по глухомани. День за днем трясись в седле, ни помыться толком, ни поесть, ни выспаться. Если привал, то наскоро, если ночевка, то не снимая брони и держа меч под рукой — не нечисть, так бандиты найдут. Через пару месяцев такого бытия звереешь и сам перестаешь отличаться от оголодавшей черни с большой дороги. Я не видел нормальной жизни с весны, перебиваясь по постоялым дворам и редким зачуханным деревням, от самого Курхагена. Едва народ узнавал, что я оттуда, как от меня начинали шарахаться по углам. Как же! Бубонная чума! А вдруг я вампир, раз выжил?

Идиоты…

Мать умирала долго и мучительно. В последние дни напоминала собственный призрак. Даже умоляла избавить ее от мучений, но местные святоши не дали, подняв хай на всю округу о «богомерзком нечестивце» в лице меня. Зато я потом отыгрался, глядя, как одного за другим их выкашивает зараза. Божок, которому они истово молились, разумеется, не помог. С чего б ему.