Медиум (СИ) - Злобин Михаил - Страница 28

— Вчера, пятнадцатого октября, состоялась встреча на международном саммите Большой Восьмерки лидеров крупнейших…

Я оторвался от поглощения такого вкусного бутера, думая, что ослышался. Как это «вчера, пятнадцатого октября»?

Схватив телефон, я сперва увидел девятнадцать пропущенных вызовов, два десятка непрочитанных СМС и почти сотню сообщений из мессенджеров. А потом посмотрел на дату. Твою мать! Шестнадцатое число! Это при том, что с Алиной мы поехали в ресторан тринадцатого. Это получается, что я продрых почти двое суток без перерыва? Странно…

Я прислушался к себе и с удивлением обнаружил, что мой запас Силы действительно уменьшился, будто прошло несколько дней. Вот это я горазд… надо хоть новости разузнать последние, Санычу, опять же, так и не позвонил.

Так в мелких делах и хлопотах прошла ночь, затем утро, а потом и день. К вечеру я уже изнывал от безделья в своих четырех стенах, запертый на двадцатом этаже элитного жилого комплекса. Алина, судя по всему, была на работе и не отвечала на сообщения, видео она мне так и не прислала, потому что я забыл ей сказать адрес электронной почты, секретарь только слал сухие выжимки отчетов, и нечего было надеяться на душевный с ним разговор.

В общем, я конкретно утомился ничегонеделаньем и уже стал подумывать о том, чтобы забросить эту идею со своей добровольной изоляцией. В конце концов, кроме странного ФСБшника мной еще никто не интересовался, так что, может, зря я панику развел? Да и какой толк, сидеть в своей квартире? Кто захочет, тот меня и тут найдет…

Как подтверждение моих мыслей раздался звонок в дверь. Не в домофон, а именно в дверь. Интересно, кто это такой смелый, сумел проскочить мимо нашего консьержа? Глянув на экран видеоглазка, я обнаружил, что на лестничной клетке стоит всего один человек в гражданской одежде. Простые джинсы и обычная же черная куртка. Стоит, голубчик, беззаботно перекатываясь с носков на пятки. И кого это, интересно, принесло ко мне?

Открыв дверь я, нисколько не смущаясь ни своей небритости, ни мятой рубашки, которую не снял еще со дня свидания, с вежливым вопросом во взоре уставился на визитера.

— О, ты дома. Отлично! — Незваный гость не стал утруждать себя приветствием, чем сразу вызвал мою антипатию. — Я войду?

— Вряд ли.

— Ну и ладно. — Мужик нисколько не расстроился. — Короче, расклад такой. Ты одного очень серьезного человека обидел, но он никакой не беспредельщик, так что дает возможность «искупить» свою вину. Цена искупления всего пять мультов. Не православных рублей, конечно же. Как будешь платить? Сразу говорю, терминал для безналичной оплаты я с собой не брал! Ха-ха-ха!

От такой беспардонной заявки моя бровь непроизвольно поползла куда-то на лоб, затерявшись под челкой. Это что за гоп-стоп из девяностых? Кого я там обидел? Борю с компанией или вчерашних… точнее поза позавчерашних горцев? Видимо, непонимание слишком явно отразилось на моем лице, так что неизвестный широко ухмыльнулся и пояснил:

— Ну ты что, думал, что можно вот так запросто пострелять четверых честных пацанов одного очень уважаемого в Москве человека, и тебе это сойдет с рук? Нет, конечно же! Это будет стоить… я уже озвучил сколько. Но это только сегодня. Завтра ценник изменится в сторону увеличения. И точно так же будет послезавтра. Так что решаешь?

Вторая бровь поползла следом за первой. Значит, все-таки это из-за шкафоподобного Бори меня ставят на счетчик? И это даже если не брать в расчет, что они сами на меня своим гуртом попытались напасть и выхватили по первое число. Неужели, пока я спал, в стране что-то успело поменяться, и теперь подобные беспредельщики снова могут вот так запросто вламываться к людям в жилье? Или оно никогда и не менялось?

— А вы, извините, кто вообще такой?

Я пытался сохранять хотя бы видимость вежливого диалога, имея подозрения, что это всего лишь провокация.

— Извиняю, — визитер откровенно издевательски ухмыльнулся, — еще вопросы?

Понаблюдав еще секунд десять за этой самодовольной рожей, я просто и незамысловато захлопнул перед ним входную дверь. Подозреваю, что расчет был на то, что я выйду из себя, начну ругаться, а может оправдываться, спорить… а потом мне наигранно посочувствуют, предложат решить вопрос по-другому, куда-то выйти, к кому-то поехать, о чем-то договориться, где в конце-концов предложат этот долг отрабатывать долго, упорно и наверняка грязно. Знаем, плавали. Мое любимое правило — не делай того, на что тебя вынуждают, так что пусть полюбуются на закрытую дверь, хрен куда я вообще выйду сегодня.

С удовольствием отметив ошарашенное выражение лица наглеца на экране видеоглазка, пошел на кухню варганить ужин. Не на того напали. Я в девяностые ни копейки рэкетирам не платил, когда те пытались меня «доить», а сейчас и подавно не стану. Раньше справлялся своими силами, а где не мог, нанимал частную охрану, которая просила зачастую в два, а то и в три раза больше, чем бандиты. Но тут уже было дело принципа. Сейчас же в Москве возможностей стало только больше, так что ни копейки этому «уважаемому человеку» от меня не светит.

***

Хлопнула автомобильная дверь, и в салон запрыгнул недовольно сопящий мужчина.

— Ну, как прошло?

— Никак, Чиж. Этот мудила дверь захлопнул. Я, тля, полчаса эту шкуру старую обрабатывал на парадняке, чтоб она меня пропустила, и все впустую.

— Даже слушать не стал?

— Ну я ему сказал, что за ним долг теперь, спросил как он собирается расплачиваться, а тот мне чуть харю не прищемил в проеме.

— Сука ты тупая, Вагон, — некто Чиж ударил кулаком по рулю, — я ж тебе русским языком сказал, вежливо, ВЕ-ЖЛИ-ВО объясниться и вывести его из хазы! Ты даже это запороть сумел.

— Ага, да ты сам попробуй! Там вообще какой-то дерзкий фраер, непуганый. Его бы, по-хорошему, обломать нужно, да и всего делов. Как миленький поедет куда скажут.

— Обломать? А силёнок-то хватит? Ты не забыл, что он штыревских пацанов ушатал, как детей?

— Вообще-то, он их с травмата постерлял. В новостях писали, что…

— А Борова на ринге он тоже с травмата уработал, баран?!

Собеседник, насупившись, замолчал. Ему не нравилась манера Чижа во всем показывать свое превосходство, не оставляя даже тени намека на равноправное партнерство. Он всегда стремился доминировать, выражая свое главенствующее положение оскорблениями, пренебрежением, а иногда даже и рукоприкладством. Но приходилось терпеть, потому что Чижевский был не из тех людей, кому можно было выказать свое неудовольствие и остаться при этом в добром здравии.

— Ладно, — Чиж потер темную щетину на мощном подбородке, — есть у меня еще одна идея, но времени займет поболя. Альбертыч, конечно, ждать не любит, но что поделать, если заказ проблемный попался?

***

— Штырь, — высокий седовласый мужчина со стильной моложавой прической и аккуратной бородкой не очень-то и бережно ухватил Игната Альбертовича за руку, — давай отойдем, есть разговор серьезный.

Раньше Штырёв и за меньшую непочтительность лишал людей пальцев, но сейчас он безропотно потопал за седым, не позволив себе даже нахмуриться. Ведь его вел под руку не просто какой-то старик. Это был самый сильный и влиятельный член Золотой Десятки. Если посмотреть объективно, он в одиночку был способен задавить треть их негласного сообщества, причем, даже без применения силовых методов, исключительно экономически. Ходили даже слухи, что весь этот криминальный союз он и создал, преследуя одному лишь ему известные цели. Но Штырь в это не верил. Люди постоянно болтают о том, о чем не имеют даже малейшего понятия.

Погремуха у этого франта была звучная, резко контрастирующая с его внешностью, но на сто процентов соответствующая занимаемому положению в преступной иерархии. Большинство коллег по ремеслу зовут его Хан. Как он заработал это прозвище, мало кто знал, так что некоторые до сих пор обманывались его кличкой, считая Хана выходцем откуда-нибудь из Азии. А потом, естественно, очень удивлялись, встретив благообразного бодрого старичка абсолютно европейской внешности.