Ледяной меч (СИ) - Мисечко Владимир Александрович - Страница 16

Превозмогая боль в теле, и держась за ушибленный правый бок, Алекс поднялся с кровати.

— Ну, зачем так сильно бить, когда можно было всё решить полюбовно и мирным цивилизованным путём? Одним словом, сволочи и негодяи. Объяснили бы конкретно и без рукоприкладства, что им от меня понадобилось, а то без разбору сразу по морде, — произнёс он. — В цивилизованном мире так не поступают. Сперва разберись, а потом маши кулаками. А теперь ломай голову и думай, что я сделал не так?

Медленно ступая, боясь упасть и не подняться, Алекс шаг за шагом пошёл к дверям. Словно ватные ноги плохо слушались, заставляя останавливаться и отдыхать после каждого сделанного им шага. Только минут через пять он подошёл к заветной и такой далёкой, как ему показалось в то время, двери.

Прислонившись спиной к стене, чтобы не свалиться на пол, он стал прислушиваться, но за закрытой дверью его комнаты ничего не происходило. Абсолютная тишина, словно все куда-то в одночасье исчезли, оставив его одного в этом мире о котором Алекс до сих пор ничего не знал. О мире противоречий и контрастов, магии и колдовства, о абсолютно чужом для него мире. А его прежний мир, о котором он ничего не помнил, остался где-то далеко в прошлом и вряд ли он туда когда-нибудь вернется. Так зачем же ломать себе голову глупыми ненужными вопросами и составлять грандиозные планы о возвращении в родные пенаты и бередить грешную душу о несбывшейся мечте? Надо просто взять себя в руки и хорошенько обдумать своё нынешнее положение. А взвесив все аргументы за и против, надо жить спокойно дальше, не распуская сопли и слюни, как глупая маленькая девчонка, которая заблудилась в дремучем лесу и не знает дороги обратно домой.

— Нет, надо просто хорошенько встряхнуться и сбросить оцепенение, вызванное страхом, — сказал сам себе Алекс. — И перестать скулить как побитая палкой собака, которая украла кусок свиного окорока или палку копчёной колбасы из таверны и была поймана хозяином на месте преступления. А вопрос, вставший сейчас перед ним, был прост, как три рубля.

"Опять эти непонятные слова, что постоянно крутятся и лезут в больную голову. Откуда он мог их знать, или где-то и когда-то слышать, но забыть. А, может, кто-то нарочно вложил их в его голову, чтобы посильнее запутать, но кто и зачем это сделал? Кто скажет, что здесь происходит на самом деле, и что прикажете мне сейчас предпринять? — начал злиться Алекс. — Надо просто встать, открыть эту проклятую дверь, что отделяет меня от истины, и спуститься вниз. Вот и всё. Полная глупость, конечно, и несусветная чушь с его стороны, но это факт, который он не мог опровергнуть".

Окончательно убедившись, что никакая опасность ему не угрожает, Алекс потихоньку, чтобы, не дай бог, не скрипнула дверь, приоткрыл её и выглянул наружу. В коридоре стояла абсолютная тишина, словно вымерли все в одночасье, и полумрак от плотно закрытых на окнах штор. Несколько секунд он неподвижно стоял, как телеграфный столб, и прислушивался, словно боялся чего-то. Но как ни странно, кругом было тихо. А он всё стоял, не решаясь сделать следующий шаг в темноту, которая вела его в неизвестность. "Ну вот, опять это непонятные для меня слова — телеграфный столб. Откуда я взял это название и что оно обозначает? — подумал он. — И что ждёт меня там внизу и нужно ли мне всё это?"

В глазах с периодичностью в одно мгновение начали то появляться, то вновь исчезать какие-то странные видения. Прикрыв на секунду, а потом, вновь открыв глаза, Алекс испугался: мельтешение не прекращалось. От страха его сердце застучало в бешеном ритме, пытаясь выпрыгнуть из груди. Внутренне похолодев, он вновь заскочил в комнату, захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной, чтобы никто её не смог открыть. Так он простоял ещё минут тридцать — сорок, прислушиваясь к своим ощущениям и ожидая, что произойдёт дальше. Но в коридоре, как ни странно, стояла гробовая тишина. Ноги и руки у Алекса тряслись как у припадочного, а голова по-прежнему плохо соображала. "Что здесь, всё-таки, происходит?" — подумал Алекс, озираясь по сторонам и прислушиваясь к тишине за дверью. Он даже на секунду представил, что ещё спит, а видения за дверью — это просто очередной сон. Страшный, пугающий кошмарами сон, и больше ничего.

— Что это было на самом деле, сон или явь? — тихим голосом произнёс Алекс и затряс головой, чтобы окончательно выбросить всё не нужное и негативное из головы и прийти в себя.

По истечении времени, что он провёл в комнате, прижавшись спиной к двери и трясясь после увиденного, Алекс окончательно пришёл в себя и вновь тихонько открыл дверь. Несколько секунд он внимательно всматривался в полумрак коридора, а когда убедился, что кошмарные видения исчезли и ему ничто не угрожает, тихо прикрыл за собой дверь.

Пересилив в себе страх, Алекс побрёл по коридору к лестнице, что вела вниз. Нельзя сказать, что он сильно удивился темноте в коридоре, но какой-то непонятный испуг был всё-таки в его сердце. Поэтому на всякий случай, (а случай бывает разный, в этом Алекс уже убедился на своей шкуре), держался поближе к стене.

В какой-то момент молодой человек вдруг понял, что лестница, по которой спускался, осталась позади, а он стоит в зале таверны. Внутренне похолодев от увиденной внизу картины, он опешил и в ступоре остановился. Минут на десять он просто выпал из реальности.

Алекс тупо стоял и таращился на всё то, что было у него перед глазами, и абсолютно ни о чём не мог в это время думать, а тем более говорить. Наверное, не просто было здравому человеку понять, что здесь произошло. Человек может всё, ну, почти всё, но то, что он здесь увидел, не описать словами.

Кругом были кровь и обезображенные трупы, разбросанные по всему залу. Оторванные руки и ноги вперемешку с разбитой мебелью валялись кругом. Стеклянная посуда была перебита вдребезги, а некоторая раздавлена, словно на ней кто-то топтался. Дверь, что вела в кухню, была вырвана вместе с косяком, и валялась возле стойки, прикрывая чьё-то обезглавленное и изуродованное до неузнаваемости тело.

— Что за зверь мог натворить такое? Нет, человеку это просто не под силу, а, значит, здесь похозяйничало какое-то безумное кровожадное чудовище, — вымолвил Алекс и схватился двумя руками за живот. Желудок заурчал и выплеснул наружу всё его содержимое.

Некоторое время спустя, пересилив приступ тошноты, Алекс вернул себе спокойствие и трезвость мысли. Желудок, понемногу приходя в норму, успокоился и перестал возмущаться. Голова постепенно прояснилась, и он стал чувствовать себя увереннее и почти нормально, если так можно сказать. Мысли в голове больше не путались. Судороги и спазмы прекратились, и тело перестало трястись и успокоилось после обильной рвоты, и он принял вертикальное положение. Осмотревшись кругом, Алекс решил окончательно и бесповоротно свалить отсюда к чёртовой матери. Как говорится, сделать ноги. И чем быстрее он это сделает, тем будет лучше для него.

В принципе, в тот момент ничего нового и хорошего, в прямом и переносном смысле, осмотр таверны ему не дал. Мага Оливиуса в таверне среди обезображенных трупов и нагромождения разбитой мебели не было видно. Как сквозь землю провалился. Повсюду была кровь и разорванные на части человеческие тела, в беспорядке разбросанные по всему залу. И полная разруха и хаос, учинённые здесь в приступе безумия каким-то существом.

— Да, человек попросту не в силах такое совершить, — вполголоса произнёс Алекс, опасаясь быть кем-то услышанным.

Надежда кого-нибудь отыскать здесь в живых, в нем окончательно и бесповоротно угасла. Немного постояв в этом хаосе и беспорядке, Алекс медленно поплёлся обратно наверх в свою комнату собирать вещи, переступая через разбитую мебель и трупы. Через час он уже покидал таверну, а впоследствии и город Горт с его тайнами и загадками.

Медленно, очень медленно, никуда не торопясь, тянулось время. В дальнем углу таверны "Два гуся" за столиком сидели двое мужчин и очень тихо о чём-то разговаривали. Небольшого роста лысый мужчина с постоянно хлюпающим носом и животиком, похожим на пивной бочонок, что-то говорил седому высокому старику в дорогом костюме, временами бросая косые взгляды на входную дверь и украдкой поглядывая по сторонам, словно опасаясь чего-то, или высматривая кого-то среди посетителей таверны. Высокий старик, внимательно слушал его, помалкивал, не перебивая собеседника.