Вратарь 2 (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 20

– Надо ехать, – поднялась она.

– Да нет, – покачал я головой, – можно сказать, что мы уже на месте.

Девушка недоуменно посмотрела по сторонам. Мы находились посреди каменистой степи, меж огромных камней и булыжников которой изредка колосился ковыль. Или нечто на него похожее. Еще нас окружали массивные скалы. Причем, окружали в самом прямом смысле.

Вариантов для побега я не увидел. В смысле, побега такого, обывательского. Лишь взял Рис за руку, готовый, в случае чего, переместиться подальше отсюда. Даже начал перебирать в голове миры – Ядро, Эртес, Отстойник, в конце концов? А что, Джагг говорил забавную фразу, звучавшую примерно как «два бронебойных оперенных подкалиберных снаряда в одну воронку не падают». Что, если упростить значило – вероятность одного и того же события, которое произойдет в том же месте, где случилось, значительно снижается.

Но это потом, если переговоры пойдут не в очень конструктивном ключе. Хотя мне необходимо добиться ровно обратного. И, похоже, надо будет напрячься. Признаться, я не думал, что здесь столько отступников. В разговоре фигурировало что-то около полутора десятка. Либо мои глаза мне врали, либо Добряк давненько не бывал в этом мире с инспекцией.

– Сколько их здесь? – спросила Рис.

Она только теперь поняла, что скалы – это медленно надвигающиеся Вратари. И эмоции у нее были соответствующие. Из всех нас не дергался лишь Счастливчик. Ему что отступники, что Ищущие, что обыватели – лишь бы кормили вовремя.

– Приветствую, Братья, – сказал я ближайшим Вратарям. – Я с официальным посланием от Старших Братьев.

С таким же успехом можно было выступать перед статуями. Вратари замерли на значительном расстоянии, не сводя с меня глаз, но и только. Вид у них оказался потрепанный, насколько я мог судить. Многие доспехи повреждены в боях, а оболочки изъедены «пылевой недостаточностью». Вместо отрощенных конечностей – обрубки, лица не восстановлены, а напротив, обезображены шрамами. Казалось, здесь собраны все Вратари с очень непростой судьбой. И вот этих ребят я должен убедить, что именно теперь все будет хорошо?

Из-за спин товарищей неторопливо выступил здоровенный Брат, выше меня на полголовы и значительно шире в плечах. Серебряные доспехи, почти целые, но шлема не было. Вместо левой части лица нечто, напоминающее лепешку. Инструктор был своего рода квинтэссенцией всех здешних Братьев. И именно он заговорил со мной.

– Так с чем ты пришел к нам, Вратарь?

– На что ты готов, чтобы мы согласились?

Вопрос хоть и был произнесен посреди широкой каменистой степи, близ острых осколков скал, не улетел, подхваченный ветром. Напротив, он повис надо мной, грозя обрушиться всей своей невообразимой мощью и раздавить. На что я готов согласиться? Могу целый день слушать Рис и не говорить ни слова в ответ. Согласен, задачка не из простых. Но я же серьезно настроен. Жаль, что бывшего Инструктора это вряд ли устроит.

– На все, – пришлось сказать именно то, что от меня хотели услышать все окружившие Вратари.

А у самого в матрице похолодело, если можно так выразиться. Чего мне сейчас этот одноглазый предложит?

Он и слова не сказал. Лишь вытянул свои потрескавшиеся, покрытые рубцами и шрамами ладони, давая знак, чтобы я положил руки на них. Хорошо, так и быть. Готов немного потанцевать в этой странной компании. Что-то внутри меня, конечно, сопротивлялось, хотя чего такого может быть в совместном танце двух Братьев? Хуже всего то, что Инструктор не собирался со мной отплясывать.

Оболочка напряглась, словно канат, который принялись перетягивать с двух сторон. Одноглазый требовательно смотрел на меня, но я не понимал, чего он хочет.

– Ты должен расслабиться. Должен захотеть отдать пыль.

– Пыль? – если бы я умел потеть, то сейчас бы был мокрый, как мышь.

– Пыль. То, что мне и Братьям так нужно. Или ты готов не на все?

– Бери, – сказал я, сжав зубы.

Мы, Вратари, не чувствовали боли. Но ощущение, когда твоя оболочка стремительно теряет драгоценную пыль можно было сравнить… не знаю, с чем можно даже сравнить. С чувством необъяснимого ужаса, когда ты лишаешься чего-то важного, без чего не можешь жить.

Наполнение пылью: 40%

Руки против воли затряслись, будто желая прекратить это бессмысленное, убивающее меня действие. Матрица вопила на все лады, а рот открывался в беззвучном крике.

Наполнение пылью: 30%

Страх. Впервые так явно я почувствовал страх. Не простое опасение за собственную жизнь. А то самое чувство, так присущее людям. Сковывающее их мышцы, заставляющее часто работать легкие, а сердце колотиться, как сумасшедшее. И пусть у меня были некоторые физиологические расхождения со смертными, я ощущал то, что ощущали они.

Наполнение пылью: 20%

Я сделал шаг назад, разрывая нашу с Одноглазым связь и с удивлением глядя на собственные руки. Словно ожидая, что конечности будут опалены неким пламенем. Но ничего, конечно, не было.

– Хорошо, – довольно усмехнулся бывший Инструктор, – очень хорошо.

– Хорошо? – спросил я, уверенный, что провалил проверку.

– Конечно. Видимо, в Ядре действительно кое-что изменилось, раз прислали такого, как ты.

– Малодушного?

– Ну и слова же подкидывает тебе матрица, – еще шире улыбнулся Одноглазый, – нет, не малодушного. Живого. Обычный Вратарь, получив приказ, сделал бы все, чтобы его выполнить. В том числе глупо пожертвовал собственной жизнью.

– Почему же глупо?

– Потому что за таким не пошел бы ни я, ни остальные. А ты хорош. Ты думаешь не только о конечной цели, но и по возможности стараешься не потерять себя. Если для такого есть место в Ядре, значит, найдется место и для нас.

Кто-то хлопнул меня по плечу. А затем снова. Вратари подходили и один за другим награждали дружескими тычками. На их лицах виднелись улыбки, а эманации, которые никто и не стремился скрывать, лучились радостью. И они были так похожи… на смертных.

– Мы вернемся.

Одноглазый и не думал восстанавливать свою оболочку, как только получил от меня пыль. Вместо этого Вратарь подходил к наиболее нуждающимся (судя по внешнему виду) Братьям и делился с ними теми крохами, которые приобрел. И между делом говорил со мной.

– И даже будем участвовать в войне. Не надо думать, что мы ничего не знаем. Отголоски ее достигли и этого мира.

– Как я понимаю, сейчас прозвучит «но»?

– Но мы не будем подчиняться Агонетету. Не станем бегать по любому надуманному поводу по всем мирам. Охранять алтари в местах, где они вовсе не нужны. Или напротив, быть лишь функцией на большом межмирном потоке. Мы возвращаемся, чтобы помочь Ядру, а не быть снова марионетками.

– По рукам, – сказал я.

Собственно, особых сложностей с этим не было. Во-первых, Агонетета нет. Пока. Поэтому и подчиняться ему не надо. Во-вторых, проблемы необходимо решать по мере их поступления. Мне не сказали – привести бойцов, которые будут подчиняться. Там было только что-то про воинов. И все. Понятно, что мосты придется наводить долго. А что вы хотели от отступников? В-третьих, три десятка Вратарей (а после Ям они вернут свою боевую мощь) – сила, с которой можно считаться. Поэтому потребуй Одноглазый в обмен на возвращение выложить из Вратарей Ядра на портальной площадке: «Welcome home», я бы отправился уточнять, сколько Братьев для этого нужно?

Нашу вполне конструктивную беседу прервал крик Рис. Тот самый крик, который бы мне хотелось слышать в самую последнюю очередь. Одноглазый, да и остальные Вратари с интересом наблюдали за конвульсиями девушки.

– Все в порядке. Такое изредка случается, – пришлось объяснить увиденное.

– Первый раз такое вижу, – сказал Одноглазый.

– Боюсь, в ближайшее время ты увидишь много чего неприятного.

На этот раз припадок Рис был самым долгим из всех. Ее отпустило ближе к рассвету, а окончательно она пришла в себя лишь к середине дня, чем довольно сильно меня напугала. Я передумал множество мыслей, о ней, о себе, о наших прошлых жизнях.