Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна - Страница 36

Когда Рината впервые увидела цветной экран, по первому каналу как раз демонстрировался документальный фильм об удивительном городе на Черноморском побережье, где растут банановые пальмы и отдыхают советские люди, приезжающие со всех уголков страны. Там жизнь бурлит: проходят конкурсы и фестивали, прилетают артисты, космонавты и гости из далеких стран. И в этом сказочном раю обязательно найдется под южным солнцем местечко и для бедной детдомовской девочки, которая начнет свою взрослую жизнь самостоятельно и проживет ее достойно и красиво.

Ната, у которой Рината часто расспрашивала про Сочи, только качала головой, не одобряя намерений своей семнадцатилетней воспитанницы рвануть так далеко на запад, в город, таящий в себе столько возможных опасностей и соблазнов. А Рината ей страшно завидовала: Нага дважды бывала в Сочи, отдыхая с мужем и сыном по путевкам в санаториях.

Бабушка тоже не была в восторге от идеи внучки, но все-таки сшила ей пару летних платьев, купила туфли на высоком каблуке и дала немного денег. Кишкин расщедрился на билет. Наверное, счел, что Рината обойдется ему дешевле, если улетит, чем, выхлопотав жилье, останется в Магадане.

И вот в девять утра Рината Юрканс лежит на горячем галечном берегу и ест сливочное мороженое в вафельном стаканчике. Вопрос с жильем благополучно разрешен. Она поселилась у сочники, сдающей комнаты внаем. Теперь осталось только устроиться на работу. Как это сделать, она представляла себе смутно, потому что не знала, в какой именно сфере может быть полезна и как это вообще делается.

Походить по разным местам и поспрашивать, не нужны ли работники? Но у нее спросят: а какое у вас образование, а что вы умеете делать, а прописка у вас есть? Прописки, конечно, не было, образование — десять классов, а умела она только ухаживать за детьми. Обратиться в детский сад? В санаторий? Где тут еще работают люди?

— Привет, меня зовут Лана. А тебя? — произнес ей кто-то прямо в ухо.

Рината отвела взгляд от почти съеденного мороженого и уставилась на прилегшую рядом с ней стройную девушку с длинными мокрыми волосами. Таких красивых магаданская сирота никогда в жизни не видел а. Разве что в кино. Ответила:

— Я Рината. — И села, чтобы получше разглядеть незнакомку.

Зеленые глаза Ланы с длинными, загнутыми кверху ресницами улыбались, на загорелом лице сверкали подсыхающие капли соленой морской воды.

— Отдыхать приехала, Рината? У тебя такое необычное имя. Как правильно пишется: через «и» или через «е»?

— Через «и». Мама назвала в честь своего брата Рината. Она была татаркой.

— Ну, этого ты лучше никому не говори! А я думала, что имя немецкое или прибалтийское.

— У меня бабушка латышка, и отец… был. Но сама я из Магадана. Детдомовская.

— Подкидыш? — по-доброму усмехнулась Светлана.

— Нет. Просто сирота.

— И что ты делаешь в Сочи, сирота казанская?

— Я не казанская, — обиделась Рината. — Собираюсь здесь жить.

— На работу уже устроилась? Или в институт собралась поступать? Так он тут один-единственный на весь город.

— Я не знаю, как устраиваются на работу, — честно призналась Рината и застыдилась своей никчемности и неприспособленности к жизни перед такой красивой и самоуверенной сверстницей.

— А в кафе ты не желаешь применить свои таланты? — спросила Лана. — Мне помощница нужна. Хорошо бы еще и подружка заодно, но это уж как получится.

— А что делать надо? — Рината задала вопрос для проформы, ей было абсолютно все равно, чем придется заниматься. Она и поверить не могла в такую удачу, вышедшую к ней прямо из моря в лице прекрасной незнакомки.

— Все подряд: со столов убирать, посуду мыть, подметать.

— Я согласна! Это можно устроить?

— Арсен устроит. Где живешь? Пошли провожу. Переоденешься да двинем. Время уже.

Рината привела новоиспеченную подружку в комнату, которую сняла только вчера вечером. Лана, оглядевшись вокруг, заявила:

— А у тебя тут ничего. Чистенько, тумбочки, занавесочки. Пожалуй, надо поговорить с твоей хозяйкой, пусть ставит вторую кровать, да я к тебе переберусь. Вдвоем-то дешевле платить. Сколько с тебя дерут за койко-место?

В дальнейшем Рината только диву давалась, как быстро Лана решала все вопросы, не спрашивая мнения своей новой знакомой и не терпя возражений. Впрочем, возразить зеленоглазой красавице в чем-либо было трудно. Она казалась такой опытной, разумной и всезнающей.

— А как ты оказалась в детдоме? — спросила Лана по дороге к кафе, в котором работала.

— Отец попал в тюрьму за убийство, он потом умер на зоне от туберкулеза. А мать пила, пила, да так и пропала однажды. Наверное, ее тоже уже нет в живых.

Лана остановилась как вкопанная и уставилась на Ринату с неподдельным ужасом в глазах.

— Да уж. Хорошенькая биография!.. Ладно, переживем. Только ты этого никому больше не рассказывай.

Они подошли к павильону с вывеской «Кафе “Прибой”». Рината представляла себе Арсена пожилым, полным, носатым армянином, таким же, какой жарил вчера шашлык на набережной. Ей очень хотелось тогда присесть за столик и заказать себе порцию ароматного мяса, но она не осмелилась и обошлась пирожками. Но Арсен оказался стройным мужчиной лет тридцати пяти с правильными чертами лица и белозубой улыбкой. Он вышел из павильона, неся в каждой руке по стулу и, заметив Лану, спросил:

— Опять опаздываешь, лапушка?

— Вовсе нет, — возразила та. — Я тебе сотрудницу привела.

— Несовершеннолетняя? — покривился работодатель. — И небось тоже приезжая.

— Да, несовершеннолетняя и приезжая, — с вызовом ответила Лана. — Девчонка только вчера из Магадана прилетела. Родители у нее полярниками были, погибли в очередной экспедиции, она в детдоме выросла. Что же мы, не поможем человеку пристроиться? Мне надоело здесь в одиночку загибаться. Или опять наймешь какую-нибудь ворчливую нерасторопную старуху?

— Ты очень красивая, Ланочка. Особенно, когда злишься, — улыбнулся Арсен и обратился к Ринате: — Решим твой вопрос, только учти: мне работники нужны, а не подопечные. Расслабляться тут некогда. Сама увидишь, еще полчаса — и начнется.

«Началось» раньше. Они едва успели расставить стулья, как на них стали присаживаться прогуливающиеся по городу одиночки и пары, и Лана в белом кружевном передничке и такой же «короне» на голове подходила к столикам принимать заказы, чтобы затем подносить и расставлять тарелки с закусками и салатами. Шашлык начал жариться только после полудня, но к этому времени Рината уже успела устать.

Она носилась от столиков к кухне, собирая грязную посуду и попутно подкармливая попрошайничающих собак. Мыла тарелки, протирала стаканы и резала бумажные салфетки, которые в целях экономии делились на четыре части. Кроме того, приходилось и овощи крошить, и банки с майонезом открывать, поскольку кухарка со своим объемом работ не справлялась.

Ноги и спина у девушки вскоре одеревенели, южное солнце с непривычки казалось слишком жарким, соленый пот стекал за воротник хлопчатобумажного платья, и очень хотелось окунуться в море. Но это удовольствие она могла себе позволить лишь рано утром и поздно вечером, ибо в течение дня не имела возможности отлучиться даже на минуту. И все же Рината была довольна своим вступлением во взрослую жизнь, хотя начало ее отнюдь не являлось романтичным.

Детские представления о работе никогда не соответствуют действительности. Как в общем-то и ощущение собственной значимости у большинства людей является обманчивым. Ринате казалось, что она занята чем-то очень важным и без нее никак нельзя, но еще вчера в системе советского общепита прекрасно обходились и без этого крошечного винтика, который уже сегодня мнил себя стержнем благородного дела насыщения курортников.

— Магадан, кстати, вовсе не за полярным кругом находится. Ты зачем соврала Арсену, что мои родители были полярниками? — спросила Рината у Ланы, пока они шли к их общему дому.

— А как, по-твоему, меня зовут? — вопросом на вопрос ответила та.