СД. Том 14 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 29

Тварь, чувствуя угрозу, тут же отказалась от наступления и перешла в глухую оборону.

Она наклонила свою могучую голову низко к земле и заставила жгуты-шипы, с фырканьем выстреливая ими со спины, сплестись перед собой плотным коконом.

Луч меча, врезавшись в преграду из песчаной плоти, треснул разбитым стеклом и осыпался исчезающими вспышками энергии и воли.

Но это не было даже намеком на технику Хаджара. Лишь намерением нанести удар, который и сформировался в нечто, сравнимое по силе с техникой Небесного уровня.

И все это благодаря лишь маленькой толике мистерий, незримой каплей, которую Хаджар почерпнул из океана тайн, находящихся за пределами Истинного Королевства.

Но даже одна капля была способна оставить на туше зверя ступени Духа пусть и маленький, но порез.

Впрочем, цель у данного “удара” была совсем другая.

Хаджару требовалось выиграть время.

Техника “Песни Разорванного Неба” находилась на уровне Божественной Техники. Она требовала просто колоссальных затрат энергии. И если бы не тело, укрепленное сердцем дракона и орочьим отваром, то вряд ли Хаджар смог бы использовать даже самую первую из её Песен.

Благодаря же крепком телу и не менее прочному энергетическому каркасу, Хаджар мог позволить себе вливать в один лишь взмах меча до трех четвертей от своего запаса энергии.

А именно столько выкачивала “Песня Драконьей Бури” из источника Повелителя.

Энергия, воля и мистерии хлынули в технику, пропитали её, стали её частью и, когда вихрь энергии, который Хаджар высвободил в реальность, исчез призрачными лентами, то позади него сформировалась драконья пасть.

Высотой она превышала даже песчаного монстра в холке. И была такой плотной и… осязаемой, что будто бы действительно из небес высунулся древний, огромной Хозяин Небес.

Его черные глаза блестели веретенами яркой лазури, а клыки протягивались пропитанными кровью клыками.

Хаджар качнул клинком, а затем сделал резкий рубящий взмах.

На небе с грохотом сталкивались друг с другом тяжелые, черные тучи. Погружая мир в едкую мглу, они приносили с собой ураган и бурю.

И вместе с этой бурей, заглушая рев песчаного монстра, зарычал призванный дракон. Из пасти, дотягивающейся едва ли не до самих туч, вырвалось дыхание. Сотни драконов, длинной в десяток метров, неслись наточенными клинками в сторону твари.

Каждый из пятнадцати сотен, нес в себе удар меча Хаджара, как если бы тот был нанесен в ближнем бою и в полную силу.

— Руа-а-а-гх! — взревел монстр.

Его морда, похожая на застывшее в глине или зыбучих песках множество самых разнообразных созданий природы, исказилась в гримасе ярости.

Жгуты, которые только что были сплетены в плотный кокон, хищными змеями выстрелили в сторону техники Хаджара. Они, извиваясь среди потока мечей-драконов, разбивали их в клочья. Опутывали, сжимали и превращали в мерцающую на фоне черного неба пургу черных и синих осколков.

Но из пятнадцати сотен ударов, монстр смог отразить лишь меньше половины. Остальные же градом осыпались на монстра. Песчаная плоть ломтями слезала с него, обнажая желтые мышцы и серые кости. Кровь нескончаемыми потоками хлынула на землю.

Но даже такие повреждения для монстра, размером с целый замок, были столь же “значительными”, как пусть и глубокий, но порез от ножа на руке для человека.

Заметно, но практически не мешает вести сражение.

В технике “Драконьей Бури” энергии оставалось меньше половины, а монстр уже вновь распахнул свою пасть. И второй раз его рев породил куда большую волну песка, нежели в случае с “приветственной” атакой.

Как и недавно техника Хаджара, она дотягивалась до неба и внутри неё будто кружились все те твари, агонизирующие, полные отчаянья и боли, тела которых застыли на морде песчаного гиганта.

Они кружились, роились, пытались дотянуться сквозь песчаную завесу до противника, чтобы впившись в его плоть, утолить свою жажду мщения и выплеснуть хоть куда-нибудь нескончаемую боль и злобу.

Минус любой техники перемещения в том, что во время её использования, невозможно сражаться. И это правило действует в обе стороны.

Пока Хаджар не развеет технику “Песни Драконьей Бури”, то не сможет использовать “Шаг Белой Молнии”. Так что у него не было ни единого шанса, чтобы увернуться от песчаного цунами.

Даже если он попытается развить технику, то это все равно потребует какого-то времени, после чего у него вряд ли останется достаточно энергии, чтобы не только призвать белую молнию, но и удержать её в своих шагах.

Так что Хаджар, приняв низкую стойку, взмахнул мечом, выписывая им широкое сечение, после чего выставил перед собой, положив плоскостью клинка на предплечье, на манер щита.

Драконья пасть, из которой только что вырвалось дыхание в виде мечей-драконов, вновь заревела, создавая впечатление, что где-то в паре метрах над головой ударила буря, ринулась в сторону песчаной волны.

Представая в облике всеобъемлющего и всеобъятного удара меча, она врезалась в неё с истинно звериной яростью и остервенелостью.

Взрыв энергии, песка, мечей, дотянулся до неба и вырыл в земле, разбив покрытую трещинами мертвую корку, широченную воронку.

Хаджар, отлетевший от столкновения двух техник на добрых полсотни шагов, не без труда поднялся на ноги. Если бы не мантия Зова, сшитая королевой Мэб, то от него бы не осталось и мокрого места. А так — пришлось потратить последнюю пилюлю, восстанавливающую физическую плоть.

Многочисленные раны, как если бы его резали десятки невидимых серпов, затянулись. А красные, даже для простого взгляда — горячие ожоги, покрылись слоем новой, сперва розовой, а затем стремительно смуглеющей от загара кожа.

Одновременно с одной пилюлей, Хаджар раскусил и вторую. Энергия хлынула в его источник. Большая её часть, из-за отсутствия достаточной медитации и усваиваемости, рассеялась, устремляясь призрачными нитями, тянущимися из каждой поры, в Реке Мира.

Но даже так, пилюля, которая могла восстановить запас энергии адепту ступени Безымянного вплоть до Пиковой стадии, даже учитывая больше половины потери энергии, с лихвой смогла восстановить запас сил Повелителю начальной стадии.

Тяжело дыша, Хаджар смотрел в уцелевшие два глаза монстра. Каждый из них размером больше, чем крестьянская телега.

В отличии от самого Хаджара, песчаная тварь не отодвинулась назад, а сделала несколько шагов вперед. С неё все так же отваливались куски плоти, кровь размывала землю под лапами-столпами, но монстр даже не думал отправляться на тот свет.

— Отлично, — процедил Хаджар, поднимая руку к небу. — второй раунд.

Белая молния вновь плащом спустилась на плечи Хаджару. И стоило ей искрами опуститься на сухую землю, как Хаджар исчез в белой вспышке. Каждый его шаг оказывался стремительнее полета стрелы, а каждое движение — незаметнее падающей звезды во время безоблачного полудня.

Но, все же, он сражался против твари ступени Духа. Существа, которое добилось этого уровня не просто тем, что лежало на солнце и мириадами лет поглощало энергию из Реки Мира. Нет, большую часть времени оно действительно проводило именно за этим занятием.

Большую, но… не всю.

Пусть даже раз в тысячу лет, из тех миллионов, что оно прожило, сюда приходили другие. Те, кто хотел отнять его территорию или жизнь. И оно с ними сражалось. Становилось опытнее. Сильнее. Злее.

Сюда приходили и двуногие.

Оно знало, что их называли люди.

Оно было ничуть не глупее, чем эти “человеки”. Оно знало, как с ними сражаться.

Несмотря на всю силу “Шага Белой Молнии”, Хаджар мог двигаться в ней, в отличии от “Пути Среди Облаков”. Только по прямой. Так что его бег скорее походил на прыжки зайца, который каждый раз пытался изменить свою траекторию перемещения.

— Демоны! — выкрикнул Хаджар.

Прямо перед ним, в нескольких сантиметрах, в землю вонзился венчающий жгут “шип”. Он погрузился в почву на добрых два метра. И попади такой удар по Хаджару, ему бы не помогла ни мантия королевы Мэб, ни артефактная крепость тела.