Генерал Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 40

– Предлагаете обойти их?

– Да. Конечно. Оборона у них ориентирована по ходу нашего движения. У вас весь полк на хороших грузовиках, на Витязях и Новиках. Они по тем полям пройдет, в отличие от большей части техники корпуса. Тут у нас страшный сыр-бор и сборная солянка. Кто-то сможет, кто-то нет. Нам дорога нужна. Османы о том, видимо знают.

– Они могут знать, что Витязи и Новики хорошо идут по бездорожью.

– Могут. Но, насколько мне известно – это все на уровне слухов. В тех же США писали о битве при Флоренции, что наши тяжелые бронеавтомобили остановились на гребне холма из-за невысокой проходимости. Они боялись снова лезть в рыхлую пашню. И даже ссылались на кого-то из моих командиров, де, мы оставили застрявшими в пашне массу грузовиков и бронеавтомобилей в том сражении. А потом их вытаскивали. В британской прессе это история тоже фигурирует. Так что я не уверен в том, что османы ожидают такого шага. Тем более, что мы почти всегда действует только вдоль дорог.

– Ясно, – кивнул командир лейб-гвардии Механизированного полка.

– Вам надлежит сделать со своим полком скрытный обход, нащупать край оборонительных позиций, обогнуть их и выйти в тыл османских позиций. После чего провести визуальную разведку и выйти на связь.

– Слушаю, – произнес командир полка и повторил приказ.

– Выполняйте. Немедля.

После чего он развернулся и покинул этот особый наблюдательный пост. А Меншиков занялся с остальными командирами проработкой остальных задач предстоящей войсковой операции.

Медлить было нельзя.

Да, болгарская была деморализована после двух последовательных поражений, бегства короля и падения столицы. Однако она все еще оставалась действующей. И сейчас, скорее всего, выводилась из Северной Македонии с тем, чтобы прикрыть совершенно беззащитную столицу. Сербы вряд ли смогли бы повторить столь же успешно битву при Софии. Поэтому у болгар очень скоро появятся свободные силы, которыми они смогут попытаться его зажать, подпирая с тыла. То есть, отработать с османами как молот и наковальня. А сил у болгар хватало. У них еще оставалось больше дюжины пехотных дивизий – представительная сила. Если бы у Максима был неограниченный доступ к боеприпасам – не проблема. Но у него и после Софии все было тускло. Увлекся. Заигрался. И все – теперь сухой паек.

Опять же османы могли подтягивать подкрепления, переведя Суэцкий фронт к обороне. Да, англичанам и французам станет легче. Им. Не ему. Его здесь в лепешку раздавят. Все-таки такой жидкий корпус хоть и сила, но против массива линейных масс пехотных – ничто, особенно при ограниченном количестве боеприпасов.

Через час пришла радиограмма от лейб-гвардии Механизированного полка. Оказалось, что османские позиции тянутся одной сплошной линией от реки Марица до реки Тунджа. Мост через Тунджу взорван и охраняется хорошо укрепленным блокпостом на левом берегу реки. С одним полевым орудием, пятеркой малокалиберных «пукалок» и станковым пулеметом. Берега реки заболочены и малопригодны для быстрого форсирования в стороне от полка.

Можно было, конечно, завязать бой и огнем минометов подавить блокпост. Особой сложности в этом не имелось. Но тогда противнику станет известно о попытке русских их обойти. Поэтому немного помедлив, Меншиков приказал полку двигаться дальше вдоль реки в поисках более подходящей переправы.

Еще через два часа от полка радировали – переправу у деревушки Дегирменьени тоже взорвана, как и у Йолюстю. А вот к северу от Хатип – нет. По ней полк и проходил в это время.

Передовой дозор проскочил мост и устремился в саму деревню, дабы как можно скорее уничтожить телеграфный пост, если там такой имелся. А следом за ними пошли тяжелые бронеавтомобили, занимающие плацдарм. Ну и дальше вся остальная техника. Крюк более чем в двадцать километров, где по грунтовым дорожкам, где по пашне оправдал себя.

Особой стрельбы в Хатипе не было. Ни одного пушечного выстрела. Даже пулемет не пришлось применять. Телеграфного поста не было. А перепуганные жители прятались по домам и носа не показывали оттуда.

Каждый час промедления был дорог, поэтому Меншиков приказал продолжать наступление на Эдирне. И полк продолжил. Рывок вперед. Форсирование мелкой речки – протоку Тунджи по деревянному мосту, который пришлось подпирать и укреплять. И вот – Эдирне, где находилось командование этого пехотного корпуса, развернутого в поле перед русскими.

Вечерело.

Бронеавтомобили оказали настолько неожиданным сюрпризом, что османы даже растерялись. Город не был прифронтовым. Даже то, что поблизости от него разместили целый корпус, а у самой окраины, на левом берегу Тунджи – две батареи тяжелых немецких пушек 10 cm Kanone 04 для контрбатарейной борьбы, ничего не меняло.

Два бронеавтомобиля «Новик», вылетевшие на позиции артиллеристов, открыли пулеметный огонь, выкашивая всех, кого наблюдали. Артиллерист – не артиллерист – не важно. Главное – возле орудий.

Только закончили, как высунувшийся из люка командир дозорного отряда пустил в небо три красные сигнальные ракеты и одну синюю. Это был знак – контрбатарейная угроза более не страшна.

Поспешил? Может быть. Однако новость все одно – приятная.

Аэростат к тому времени уже сбили из крупнокалиберного пулемета. Из-за чего он рухнул на землю, вызвав возгорания топлива. Что тоже было знаком и позволило спешно выдвигать на позиции весь отдельный артиллерийский полк. Все его САУ – и 75-мм «Сосны», и 105-мм «Дубы». Так что, уже через четверть часа они открыли огонь, стараясь выбить засеченную полевую артиллерию противника и разрушить ДЗОТы.

105-мм гаубицы это вам не 75-мм «пукалки». Это аргумент! Тем более в числе двух дивизионов. Но, увы, уже через полчаса пришлось прекратить обстрел. Наступила ночь. Хорошая такая южная ночь – хоть глаз выколи.

Бойцы же лейб-гвардии механизированного полка и штурмовики продолжали лютовать в Эдирне. Штаб корпуса оказался уничтожен почти поголовно. Цели взять пленных не было, поэтому бойцы не рисковали, действуя наверняка – запуская первой в помещение гранату. Генерал не генерал. Плевать. Они просто зачищали помещения.

Телеграф был уничтожен одним из первых.

Сначала увидели провода телеграфные, идущие по характерным деревянным столбам. Сбили один такой короткой очередью крупнокалиберного пулемета. И перекусили провода. Потом уже добрались до самого телеграфного поста, где личный состав пытался разобраться с тем, почему у них прибор не работает.

На ночь Меншиков отправил всех спать, выставив лишь усиленное охранение. И сам отправился спать. Завтра должен быть сложный. Потный день.

Но, увы, люди хоть и легки отдыхать, но переживали, нервничали, оттого мало кто заснул. Тем более под звуки выстрелов. От командиров полков понимание сложности обстановки опустилось вниз – до самого последнего солдата. Всем ведь интересно. Все спрашивают. Звуки выстрелов в Эдирне слышали все. Но что будет утром? Что будет завтра и потом? Успеют ли они? Смогут ли они выскользнуть из захлопывающейся ловушки в которую сами же и забрались?

Утро встретило туманом. Густым, прямо-таки молочным туманом. Изрядной прохладой. И тишиной. Да, именно тишиной. Было удивительно тихо. Только птички пели и все… вообще все. Даже звуков людей, которые, наконец под утро заснули, и то не было слышно на фоне этой звенящей и удивительной тишины.

– Иванов, – подозвал Меншиков вестового, что дежурил возле его палатки.

– Я! – Гаркнул он, подбегая.

– Командира разведки ко мне. Живо!

– Есть командира разведки!

– Исполняй!

Минуты через три подбежал заспанный и запыхавшийся глава разведки, застегивающий мундир на бегу.

– Как думаешь, долго еще туман продержится?

– Да полчаса, не меньше.

– Выдвигай вперед разведгруппу. И связистов с ней. Нужно прощупать подходы к позициям.

– Максим Иванович, хотите общую атаку по туману?

– Возможно.

– Так заблудятся ведь. Им ведь не стоят идти. Им ползти, чтобы не заметили. Не готовы к этому нижние чины. И офицеры не готовы.