Генерал Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 39

Задерживаться в Софии не было никакого смысла. Король сбежал. Администрация, узнав о том, что русские в городе, тоже. Поэтому особенно делать в Софии было нечего… долго во всяком случае.

Меншиков прошелся по Королевскому дворцу, собрав все значимые ценности и реликвии. Заглянул в прочие государственные учреждения, изымая золото, серебро и различные ценные бумаги. Наличность бумажную тоже прихватил.

А потом его бойцы посещали зажиточных горожан, поддерживавших режим и выкупали у них ценности на эти бумажки. Мало кто пошел бы на такой шаг в обычных условиях, но противиться «доброй воле» вооруженных до зубов людей никто сильно не рвался. Так, изредка возмущались. Но больше для того, чтобы сохранить лицо. Потому как задерживаться в столице Болгарии никто из сторонников режима не планировал. Всем было очевидно – взлом фронта, разгром заслона в полевом сражении и бегство короля – это почти верное вторжение сербов. А сними у Болгар старая и острая вражда… конкуренция за доминирующее положение на Балканах. И уж они-то так мягко обходиться не станут. Поэтому состоятельные люди брали наличность, сдавали золото, серебро, картины, скульптуры и прочее. После чего «делали ноги» с этими кофрами, под завязку забитыми «резаной бумагой».

Максим же погрузил что мог на грузовики корпуса и выдвинулся дальше – на Стамбул. Ведь из Софии туда была фактически прямая дорога. Что не смог загрузить, кстати, он сдал на сохранение по описи в местные банки, чем гарантировал их безопасность. В определенной степени. Грабить отделения банков, в которых хранилось имущество Меншикова сербы бы не рискнули.

От Софии до Стамбула вела хорошая дорога, позволяющая нормально и быстро туда добрать. Не асфальтированное шоссе, конечно. Но добротная дорога старого типа. Просто трамбованная насыпь с каменными мостами. Если не сильно «гнать», то вполне сойдет. Главное – что дорога была достаточно ровной и представляла собой довольно широкий тракт. Широкий по меркам того времени, разумеется. В общем – отличный выбор. Всяко лучше, чем по горам кататься. Но была в этом благостном выборе и сложность одна. А именно Эдирне, известное в былые времена как Адрианополь, и турки возле него…

Поняв, что Меншиков взял Будапешт и движется на юг, в руководстве Османской Империи пришли к выводу – он идет на Стамбул. Это было несложно.

Русских с самого начала их истории связывали особенные отношения с этим городом. Еще с тех времен, когда они оформились в единый народ, будучи массой разных деноминаций под руководством вождя-дана и его дружины. Дальше – больше. Вражда сменилась любовью и оказалось, что восточнославянские княжества прочно вошли в орбиту культурного влияния Византии. А потом, после завоевания старинного Царьграда османами русские столетиями грезили его освобождением. Что в особенно яркой и болезненной форме проявлялось последние полтора века. Со времен Екатерины II Великой. Стамбул был для Имперской России к началу 1914 года идеей-фикс, как и его освобождение. О чем в Великой Порте прекрасно знали. Поэтому закономерно оценили рывок Меншикова на юг как острейшую угрозу для своей столицы.

Ключом к Стамбулу со стороны Балканского полуострова вот больше полутора тысяч лет оставался Эдирне или, как его раньше называли, Адрианополь. Он играл такую же роль, как Смоленск для Москвы. Вот туда-то османы и стали стягивать все свои силы, которые удавалось в сжатые сроки перебросить.

И, в отличие от болгар, к делу они отнеслись очень серьезно. Более того – у британцев и французов имелись бронеавтомобили. Да и вообще – после событий 1914–1915 годов в армии Великой Порты появились средства борьбы с бронетехникой. И гранаты, и крупнокалиберные винтовки, и малокалиберные пушки, благо, что старых 37-мм и 47-мм Гочкисов на их флоте хватало. Для моря они уже устарели, на суше же могли еще послужить. Поэтому их ставили на примитивные кустарные лафеты и направляли в войска. По большей части к Суэцкому каналу для противодействия британским и французским бронеавтомобилям. Однако и в столичном арсенале их было немало. Их ведь там и изготавливали.

Позиции османов шли широким фронтом от берега реки Мерич на север, перекрывая дорогу и все ее окрестности. Пулеметов там было немного, но этой пестрой малокалиберной артиллерии – жуть.

– Твою мать, – тихо констатировал увиденное Меншиков, рассматривая супостатов с ближайшего холма в небольшой переносной телескоп на треноге.

Его он прихватил в Будапеште. На всякий случай. Очень уж понравился. И вот – пригодился. С дистанции в семь километров противника можно было разглядеть очень неплохо. А главное – многочисленные гнезда бронебойщиков с малокалиберными орудиями. И не только гнезда – кое-где наблюдались вполне себе полноценные ДЗОТы[2]. Бойцов с крупнокалиберными винтовками тоже можно было наблюдать. Хотя их и было немного. Плотность насыщения противотанковыми средствами выглядела чрезвычайной. Да и людей здесь хватало. Османы учли опыт обороны при Вероне и построили свою оборону по принципу трех длинных траншей, связанных между собой многочисленными переходами.

Дела с маскировкой у османов, конечно, были полная дрянь. Они даже не пытались. А может и специально не пытались, стараясь устрашить неприятеля. Поэтому все или, во всяком случае, многие огневые точки в первой линии прекрасно наблюдались. Полевая артиллерия тоже, по крайней мере та, что они расположили не очень далеко от этой строенной линии обороны. Хуже того, перед первой линией пехотных позиций располагались рогатки, склепанные из обрезков рельсов. Кое-где имелись врытые в землю бревна. Несильно, но достаточно выпирающие для того, чтобы мешать проходу автотехники. Все это шло не густо и не сплошняком. Однако подобных сооружений было достаточно для того, чтобы бронеавтомобили могли через них пробираться очень медленно, постоянно виляя и подставляя борта под обстрел. Между первой и второй линией находились такие же защитные сооружения. А ширина траншей была искусственно завышена, превращая их в своего рода противотанковые рвы.

– Что думаете, господа офицеры? – Спросил Максим, после того как все командиры полков и ключевых подразделений воспользовались услугами телескопа и поглазели на противника.

– Так что тут делать? – Пожал плечами командир штурмовиков. – В лоб их атаковать нельзя. Без подготовки. Мы там все поляжем. Нужно повыбить для начала им стволы.

– Согласен, – кивнул командир лейб-гвардии Гусарского полка. – Нужно пушками утюжить.

– А снаряды для этого у нас есть? – Скептически возразил командир отдельного артиллерийского полка. – Мин к минометам – масса. Снарядов для гаубиц – тоже. А вот по пушечным снарядам мы поиздержались там, под Софией. Вон сколько долбили. Нет у нас снарядов ломать им оборону 75-мм.

– А если гаубицами? А потом подтянуть еще и 90-мм минометы.

– Гаубицы так далеко не бьют. Местность открытая – вон – едва заметная холмистость. Тут гаубицы без проблем не подвести на нужную дистанцию. А еще хочу ваше внимание обратить вон на те два аэростата. Вы видите их? Вон там. Вот. Судя по всему, это обычные тепловые аэростаты. Один опускается. Второй поднимается. С них неплохо должна просматриваться местность в округе. Могу держать пари, они там не просто любопытствуют, но и батареи свои наводят. И скрытно мы сможем подойти только ночью. Но как ночью корректировать огонь? А уже утром нас накроют как на полигоне. И, возможно, мы даже ответить не сможем из-за дальности.

– Может по старинке? – Мрачно спросил командир лейб-гвардии Его Императорского Величества Кирасирского полка. – Развернутым строем. У них, как я заметил, пулеметов не очень много.

– Зато у них много пехоты, – заметил командир лейб-гвардии Ее Императорского Величества кирасирского полка. – И плотность огня они создадут – дай боже. Максим Иванович – не пройти нам тут.

– Верно, – кивнул Меншиков. – Не пройти. Поэтому лейб-гвардии механизированный полк собирает свои пожитки, берет с собой штурмовиков, и идет севернее. Вон какая плотность войск. Не думаю, что они успели несколько корпусов вывезти с Суэцкого фронта. Так что фронт обороны не широкий.