Задание (Повесть) - Дубровский Эдгар - Страница 8

Матвей повел их в обход того места, где немцы срубили дерево. Дорогу перешли в сумерках. Перед этим долго лежали в кустах. Здесь и поели. Проехали по дороге две телеги, на одной ехал старик, на другой — женщина. Потом промчались одиннадцать мотоциклов с колясками — немцы были в пилотках, без касок, ехали спокойно, по сторонам не глядели. Больше никого они на дороге не увидели.

Лешка плохо помнил, как они добрались до стога на лесной поляне, как забрались в него. Он уснул сразу.

Сергея беспокоил Матвей. С самого начала видно было его нежелание выполнить приказ командира и вести их в Сотников бор. Однако он вел. Но чем больше становилось расстояние между командиром и Матвеем, тем, конечно, сомнительней делалась сила приказа. И Сергей внимательно следил за Матвеем. Тот вывел их из леса на приречную луговину, опустился на траву и сказал, мотнув головой:

— Пришли.

Впереди темнел лесной остров, а за ним тянулся по горизонту сплошной лес.

— Сотников бор, что ли? — спросил Сергей.

— Ну.

Сергей представил себе карту этого места, он ее помнил до мельчайших подробностей.

— А Веригово в какой стороне? — спросил он.

Матвей показал правильно.

— А Кропшино, значит, туда? — Сергей для проверки показал совсем в другую сторону.

— Не. Во-он, от бора влево, и там трактом километров пять будет.

Все правильно, Матвей не обманывал. Перед ними был Сотников бор.

— Ну, спасибо тебе, — Сергей протянул Матвею руку, тот поглядел на нее и вяло пожал. — Тебе далеко до базы идти?

Матвей вдруг вскочил и взмахнул руками.

— Три дня топать! Понял ты? Три дня! Да по открытому, да два моста! Мосты я как перейду? По воздуху? С этим…

Он пнул ногой свою винтовку, отвернулся и шумно выдохнул воздух.

— А ты чего в партизаны пошел? — резко сказал Сергей. — Руками махать? Наше дело одно — приказы выполнять. Или не так?

— Да так! Что я, не понимаю? Но на мостах-то полицаи стоят, вот чего.

— Лодку ищи. Ночью — на бревне… Не мне тебя учить.

— Ладно, — Матвей опустил голову, — чего плакать заране. Пойду.

Он закинул винтовку за спину, и Сергей тихо сказал:

— Мы ведь тоже не в гости к бабушке.

Матвей вдруг засмеялся, посмотрел на Лешку и Сергея и покачал головой.

— Да-а… Жили не тужили, а тут… В своих же лесах как волки шастаем. Ну, бывайте. Ни пуха вам.

— К черту! И тебе того же.

Они смотрели ему вслед, пока он не скрылся в мелколесье.

До бора дошли засветло. Сергей сориентировался: от юго-восточной оконечности бора, от того места, где тихая речушка делает изгиб, в полутора километрах в направлении на северо-запад должна быть просека. Столб, отмечающий угол восьмого лесного квартала, — главный ориентир.

Места были пустынные, за весь день они никого не встретили, видели только трех женщин, косивших на том берегу.

Вышли на просеку. Лешка еле шел. Он уже не пытался скрывать, насколько устал. Но до землянки Потапа оставались какие-то сотни метров, и Сергей не останавливался. Через полчаса они улягутся на лапнике, и будет горячая еда, отдых, сон. И связь с Центром. Надо сообщить о неудачной высадке и о том, что до места все же добрались.

Столбик с номером 8 нашли неожиданно легко — на нем был свежий затес, заметный издали.

Сергей усадил Лешку под разлапистую ель и наказал никуда не двигаться. А сам, определив направление, быстро пошел в глубь леса. Через каждые двадцать шагов он покрикивал сойкой. Крик этот громкий, довольно противный, но вполне обычный в таком лесу. Условного ответа не было. Землянка надежно замаскирована, но охранение у них должно быть постоянное, а если группа куда-нибудь переместилась, то кого-то должны оставить. О вылете им сообщили, они ждут. Сергей остановился и снова прокричал сойкой. Тишина, только вершины елей шумят под ветром. Сергей стоял, наклонив голову, и слушал. В хвое под ногами блеснуло что-то. Он нагнулся. Гильза! Еще и еще! Целая россыпь. Немецкие автоматные гильзы. «Все! Засада!» — подумал он. Он стоял нагнувшись и ждал, что сейчас из-за деревьев раздастся короткий окрик… Или просто очередь? Нет, будут брать живым. А Лешка?! Сергей медленно разогнулся и посмотрел по сторонам. Потом сделал шаг вперед. Перед ним была небольшая прогалина, заросшая по краю орешником. Он вгляделся. Перебитые ветки, сбитые на землю зеленые листья. Стреляли туда. А теперь притаились и ждут? Вряд ли. А, была не была!

Сергей вышел на прогалину, и ему открылся развороченный взрывом лаз в землянку. Он опустился на колени, заглянул вниз и спрыгнул в яму. Потолок частично обрушился, засыпав нары. Грубо сколоченный столик иссечен осколками. На нем, верно, стояла рация. Обрывки бумаги, смятый котелок… Сергей представил Мишу Панова, как он сидит на этих нарах и ест из котелка кашу. Спокойный, добродушный парень и верный товарищ — Миша Панов по кличке Потап.

С шорохом осыпалась земля, поползла ручейком. Да, произошло это совсем недавно, может быть, сегодня утром. Третьего дня Потап выходил на связь — все было в порядке.

Сергей еще раз осмотрелся. В дальнем углу он увидел автомат ППШ с исковерканной ложей. Вытащил диск, открыл его. Не больше десятка патронов оставалось там. Значит, отстреливались, значит, у них было время оставить для него сообщение о самом важном. Например, где взрывчатка. Если бы они хранили ее здесь, после взрыва гранаты от этого места вообще ничего бы не осталось. Взрывчатка спрятана где-нибудь в лесу.

Как это могло произойти? Случайность? А что делать немцам в глухом бору? Партизан здесь нет, место спокойное, немцы леса не прочесывают…

Размышляя, Сергей внимательно осматривал землянку, пазы между жердями, укреплявшими стены. От взрыва жерди расползлись, повыпадали. А это что? Из рыхлой земли между двумя жердями торчал конец металлической ложки. Сергей осторожно потянул ее. На ручке было выбито «Миша». Еще в училище была у Потапа эта ложка из нержавеющей стали. Сергей вытянул ее всю, и вместе с землей выпала свернутая в трубочку бумага.

Коряво, торопливо было написано карандашом: «Окружены. Внезапно. Кто предал? Предлагают сдаться. Прощайте, товарищи. Потап».

Сергей порылся в стене. Там больше ничего не было. Ни слова о взрывчатке. Не успел о ней подумать Миша Панов, другое его мучило в последние минуты: «Кто предал?»

Так, теперь предстоит выйти отсюда. Если засада все-таки есть, то сейчас наверху уже бесшумно подошли к лазу и ждут его. И тогда бессмысленно заставлять их ждать долго.

Сергей подтянулся и вылез наружу.

Никого. Тихо. На этот раз повезло. Но радоваться нечему. Группа уничтожена. Рации нет. Взрывчатки тоже.

Сергей медленно возвращался к тому месту, где оставил Лешку. Что делать дальше? Поблизости лесной кордон. Это запасная явка. Обосноваться там, начать выяснять обстановку в Кропшине? Нет. Во-первых, явка запасная, на крайний случай. Во-вторых, появиться им двоим на малолюдном кордоне опасней, чем в большой деревне, в гуще немцев. Чем нахальней и безрассудней, с точки зрения разведчика, они будут действовать, тем больше шансов на успех. В этом Сергей был убежден. Явка в Кропшине считается надежной, но ее надо подготовить.

Засело в голове это «Кто предал?». Если бы немцев навел на землянку кто-то из самой группы, Потап бы это узнал в последний момент и написал бы. Да и все четверо были надежные ребята. С кем группа имела связь? Явку на кордоне они, кажется, не трогали. Проверяли только кропшинскую явку ветеринара Гаврина. Значит…

Но Гаврин — это основное звено операции. Только используя эту явку, можно подобраться к школе, к хозяйству Краузе. Значит, остается либо отказаться от всего плана, либо рискнуть и прийти к ветеринару. Отказаться от плана нельзя, потому что другого нет. Но если он выдал Потапа?

Лешка спал, свернувшись у основания ели. Сергей тихо подошел вплотную к нему. Лешка не просыпался.

«Да, Алеша, попали мы с тобой в переплет!»

Сергея снова охватила жалость к мальчику.