Мое чужое имя (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 42

— «Оникс», да?

— Откуда знаешь?

— Так у «Алюминия» тоже контракт с «Ониксом».

— Даже так? А еще, Сереженька, гендиректор этого самого «Оникса» — Левченко Дмитрий Николаевич…

— …племянник нашего депутата, — уверенно продолжил Сергей, а Шура психанула:

— Если ты и так все знаешь, нафиг нужно было меня этим напрягать?

— Не сердись, Шурик, мне нужно было убедиться. Получается, главных «злодеев» — Астафьева и Патрова — больше нет, а торговля мифической бракованной рудой продолжается с прежним размахом! Благодарю, Шурик, я полетел…

— Подожди, — задержала его Шура уже у входной двери, — ты больше не приедешь, да? — Сергей отвел взгляд, Шура, помолчав усмехнулась. — Ну вот мы с тобой и поговорили — впервые за десять лет.

Отправился Сергей, конечно, в родное УБЭП ГУВД на Огарева — хоть и было по — прежнему рано, но уже не настолько.

Схема торговли рудой после убийства Астафьева и самоубийства Патрова практически не изменилась: тот же сибирский «Алюминий», тот же мифический завод по переработке руды. Только фирма-посредник поменяла название с «Меридиана» на «Оникс», но фактическое руководство оставалось тем же — Дима Левченко был гендиректором марионеточным, сам он ничего, конечно, не решал. Сергей не сомневался, что и каналы продажи руды за границу те же, что и были раньше. Но это, конечно, нужно будет проверять и доказывать. Сергей ненадолго задумался: а кто же занимается оформлением липовых сделок, если «Феликса» больше нет? И остановился на версии, что «Феликс» просто сотворил себе приемника, так же, как и «Меридиан», а руководит такой фирмой — приемником подставная фигура, приближенная к Левченко.

Была еще одна проблема — Таня Шорохова. Шорохова была референтом в «Феликсе» — Андрей Астафьев ей доверял, а после ликвидации «Феликса» она моментально нашла себе местечко в «Ониксе». Недостатка в секретаршах Москва не испытывает, значит, в Шороховой было что — то такое, что заставило руководство «Оникса» продолжать с ней работать. Что в ней может быть? Она что — то знала и шантажировала этим руководство? Маловероятно, что Левченко пошел бы у нее на поводу…

А может быть, все гораздо проще? Шорохова была в курсе дел Астафьева — так, возможно она просто заняла его место? И вместо Астафьева оформляет документацию на руду. Причем, никакой опасности для Левченко она могла и не представлять — ей вовсе необязательно знать о том, что руда, которую она оформляет — мифическая. И тогда получается, что никакой фирмы-преемника «Феликса» нет, просто в «Ониксе» создали отдел делопроизводства. Могло так быть? Вполне.

Сергей поймал себя на том, что очень не хочет очернять Таню Шорохову, заранее исходит из того, что она ничего не знала. То есть, конечно, она кое-что знала, но так и не разобралась до конца, что к чему.

Павел Ильич Мухин — начальник отдела УБЭП ГУВД, он же Паша, или даже Муха — не для всех, но для некоторых. Фамильярность вполне допускалась в неформальной обстановке, в силу небольшой возрастной разницы между начальником и подчиненными, и приятельскими, по большей части, отношениям. Для Салтыкова Мухин был Пашей.

Мухин, не смотря на ранний час, уж был в отделе и, радуясь, что они могут поговорить без лишних глаз и ушей, повел Сергея в свой кабинет.

— Как съездил? Удачно? — первым делом спросил Паша. — По лицу вижу, что удачно. Потом расскажешь, сначала меня выслушай. Я тоже времени зря не терял, воспользовался тут кое-какими связями и раздобыл материалы по убийству Астафьева. Там обыкновенный «заказняк», причем хорошо продуманный и исполненный. Астафьев задержался допоздна в своей конторе — никого из сотрудников уже не было. В половине девятого в кабинет поднялся охранник, а Астафьев был уже мертв. Два выстрела — в грудь и в голову, стреляли из «ТТ».

— И что охрана говорит?

— Сначала охранник клялся, что через его вахту абсолютно никто не проходил — это мне поведали опера из района, которые на место выезжали. Ну а спустя часа два охранник «вспомнил», что приблизительно в восемь, когда в конторе оставался уже только Астафьев, он ушел со своего поста в магазинчик через улицу — за сигаретами. Отсутствовал минут двадцать. Больше ни на что не кололся.

Сергей грустно усмехнулся:

— Конечно, чушь собачья, что охранник так вовремя решил сбегать в этот магазин: киллер Нуйков не стал бы прятаться за углом и гадать — побежит охранник за сигаретами или не побежит. Охрана была в теме.

Паша развел руками:

— Уголовный розыск то же самое говорит.

— Ну а почему не работали по версии дальше?

— Так потому, что дело нам отошло — в УБЭП. Еще позже — в СК. Точнее Зорин объединил убийство Астафьева с материалами по «Феликсу». А в скорости, как результат кропотливой работы майора Зорина, задержали Нуйкова, который сразу, практически не ломаясь, взял на себя убийство и сдал заказчика — Патрова. А главное, спроси, что за охранная фирма работала с «Феликсом»?

— Что за фирма?

— «Брэнд».

— «Брэнд»?.. — название показалось Сергею знакомым.

— Эта же фирма охраняет «Оникс», а руководитель ее — Евгений Павлович Перегудов — лично осуществляет безопасность зампреда Левченко. Чуешь, какая картина маслом вырисовывается?

Сергей чуял.

И он, и Паша не высказали вслух о том, что достоверность версии, изложенной в уголовном деле, подрывал еще и сам майор Зорин. Версия эта целиком принадлежала Зорину, следователь ее только поддержал. А сам Зорин… Артем Зорин — майор УБЭП ГУВД был человеком Левченко, теперь это уже очевидно. Когда «Феликс» «засветился» по-серьезному, именно он делал все возможное, чтобы тень ни коим образом не пала на «Меридиан». Левченко, а точнее люди Перегудова из «Брэнда», обеспечили зачистку свидетелей и участников сделок — Астафьева и Патрова, а Зорин нашел где-то бывшего зэка Нуйкова, на которого всех собак и повесили. Не безвозмездно, скорее всего. Но даже Нуйкова позже убрали — близь поселка Спасский Московской области.

Что касается взрыва в Катиной квартире, с которого все и закрутилось, то Мухин практически с самого начала был в курсе этого несколько личного дела Салтыкова. Причины заниматься «Ониксом» у Сергея были веские, и Мухин препятствий не чинил. Наоборот — без поддержки «сверху» Сергей мало что смог бы сделать.

Сейчас, когда Салтыков уже рассказал все, что узнал после посещения сибирского «Алюминия», прибавив к этому и информацию Шуры, он все еще прохаживался по кабинету, рассматривая свои ботинки и сцепив руки за спиной — была у Сергея такая привычка — вести серьезные разговоры, будучи на ногах. Паша Мухин тоже молчал, сидел на подоконнике и, раздвигая жалюзи, задумчиво посматривал на улицу. Мухин был на новой должности не так давно, но авторитет среди БЭПовцев имел весомый, да и руководитель из него был неплохой, но лишний раз подчеркивать свое начальственное превосходство он не считал нужным. Потому и не любил сидеть за рабочим столом во время таких приватных разговоров. Сейчас Мухина больше всего волновало, что делать с Зориным — а его нужно было, как минимум лишить полномочий. Причем срочно. В другой ситуации можно было бы устроить все по-тихому: тет-а-тет переговорить бы с Зориным и объяснить человеку, что пора ему «по собственному желанию». Тот бы, конечно, поскрипел зубами, но ушел. И все бы спустили на тормозах. Ведь отдавать личное дело подчиненного в УСБ [1]— мало того, что это противно, так следом обязательно пойдут чистки, проверки, а значит, и с «Ониксом» придется притормозить. Но ведь Зорин не просто сливал информацию налево, не просто «крышевал» по — мелкому отдельные фирмы — его деятельность была с явным криминальным душком, так что придется сдавать его по полной программе…

Завибрировала трубка в кармане у Салтыкова. Он резко остановился и даже выдвинул стул, намереваясь сесть. Звонок был личным, но Мухин был в курсе многого, так что выскакивать за дверь Сергей не стал: