Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 19

— Ральха злоупотребила? — не сдержалась я.

Сестры кивнули.

— Она убила тех мужчин, — сказала Гарима. — Забрала их души и наслаждалась мучениями людей. Она нашла в старинных свитках описание какого-то колдовства и с его помощью спрятала души убитых в небольших кристаллах. Но таких кристаллов она раздобыла только три. Перед четвертым убийством Ральха решила освободить место в тех камнях и сбросила украденные души в храмовый кристалл. Наблюдающие почувствовали души невиновных и приехали в Ратави. Они сами провели ритуал и казнили преступницу. Так же жестоко, как она убивала тех мужчин.

После этих слов повисла тяжелая гнетущая тишина. Я пыталась сдерживать воображение. Хотела, чтобы слова оставались словами, не вызывали картин. Мне это не удавалось, но, несмотря на тошноту, я все же чувствовала облегчение.

Было приятно знать, что есть Наблюдающие, что за ошибки и преступления наказывают и жриц. Это успокаивало.

Суни закрепила прядь моей прически золотой шпилькой и пошла открывать дверь. Взяв со столика пузырек, я нанесла духи на внутренние стороны запястий. Теплый запах роз оттенял свежий арбуз. Гарима, увлекшаяся созданием духов, считала, это сочетание должно увеличивать мою уверенность в себе и успокаивать. Последнее было особенно важно. Ратави дала мне многое. Сестер, уважение, некое подобие дома. Множество знакомых, знания.

Но не покой.

Прислушиваясь к беседе, поняла, что ко мне наведался хранитель библиотеки. Принес книги, о которых я просила. За два года нашего знакомства этот молодой худощавый мужчина привык к тому, что мои интересы весьма разносторонние. Религиозные трактаты, толкования законов милостивых Супругов, поучения для жрецов Содиафа и наставления для жриц Маар привлекали меня не меньше легенд других народов, сказаний об их богах. Постепенно библиотекаря перестали удивлять легкие книги о приключениях и других странах, с завидным постоянством появляющиеся в каждом моем списке.

— Сиятельная госпожа Забирающая! — мужчина замер в низком поклоне, едва я оказалась на пороге гостиной. — Да озарит благодатное солнце ваши думы, да не коснется вашего чела тень сомнений. Я счастлив нашей новой встрече.

Это действительно было так. Велеречивый гость искренне радовался, считал общение со мной проявлением расположения богини. Он сыпал лестными словами, всячески старался мне угодить. Хотя нет, не мне. Великой Маар, проводником чьей силы я была. Так и не смогла за два года привыкнуть к тому, что большая часть знакомых умудряется не видеть во мне ничего, кроме дара.

Обсудив с гостем список книг, которые взяла в работу печатная мастерская, я отобрала труды для библиотеки при Храме. Слушая чуть сиплый голос исключительно почтительного собеседника, поймала себя на том, что за возносимыми хвалами потеряла нить разговора. Но в который раз не решилась попросить гостя быть кратким. Это могло его обидеть, обеспокоить. А я предпочитала не волновать людей понапрасну.

Он ушел через час, забрав новый список и прочитанные книги. Новые, аккуратно перевязанные лентами, Суни унесла в мою спальню. Мне хотелось бы запереться там, полностью уйти в описанные на страницах миры, но сегодня, в день летнего солнцестояния, жриц великой Маар ждали во дворце.

На последнее в полугодии заседание Совета было приглашено множество людей. Судьи, казначеи провинций, жрецы Содиафа, военачальники, городские управители, купцы, градостроители и многие другие. Жрицам Маар выделили почетное место слева от Императора, его жены и преемника. Еще и поэтому мне казалось, что взгляды присутствующих обращены на меня, на единственную чужеземку в большом зале, наполненном солнечным светом.

Гарима вслушивалась в отчеты чиновников, делала пометки в тетради. Непосвященный мог решить, что Доверенная рисует странные закорючки от скуки. Но я уже изучила правила, которыми руководствовалась сестра, делая записи. Так тонкие штрихи напротив имени городского казначея символизировали туман. Попытки чиновника запутать слушателей, что-то скрыть. А резкое выступление командующего западной армией, настаивавшего на усилении границ и выделении дополнительных войск, сопровождали глубокие вертикальные борозды. Гариме пришелся по душе напор резко жестикулировавшего воина. Доверенная была согласна с его видением. Ей тоже не нравилось настроение даркези. Соседи еще не искали ссоры, но их посол в Ратави становился все более обидчивым. Как повторяла Гарима, это был настораживающий признак.

Абира, откровенно скучавшая на Совете, с интересом поглядывала на сидящих почти напротив воинов. Один из них, высокий, статный, зеленоглазый помощник командующего северной армией, тоже больше внимания уделял Передающей, чем словам чиновников. Случайно встретившись с ним взглядом, я ощутила отголоски его мыслей. Утонченная и красивая женщина казалась ему доступной, простой добычей, но одновременно и почетным трофеем. Таким, которым приятно похвастать. Зная, как легко Абира относится к кратким связям с мужчинами, я догадывалась, что уже очень скоро красавец станет частым гостем в доме жриц. За неразборчивую Абиру мне было обидно, но разговоры о ее многочисленных любовниках Гарима заводила бессчетное число раз. Никакие объяснения и просьбы быть осторожней на Передающую не действовали.

Смотреть на воина, больше не казавшегося мне даже привлекательным, не хотелось. Я отвернулась и, скользнув взглядом по жрецам Содиафа, прислушалась к словам первого советника. Господин Нагорт всегда мне нравился тем, что его речи не расходились с делами. На него можно было положиться. Кроме того, он не представлял угрозы десятилетнему принцу и более других хотел достойно подготовить его к правлению. Ведь принц Будим приходился первому советнику внуком.

После господина Нагорта слово взял принц Ясуф, племянник Императора, сын принца Фаида. Он командовал северной армией и редко бывал в столице. Славился решительностью, жесткостью, даже жестокостью. Глядя на этого молодого мужчину, мне всегда приходилось напоминать себе, что ему всего лишь тридцать. Из-за плотно сомкнутых тонких губ, тяжелого взгляда из-под насупленных бровей, носа, напоминающего орлиный клюв, принц Ясуф выглядел значительно старше, чем был.

Заседание Совета длилось очень долго, становилось все сложней удерживать мысли на докладчиках, многие поглядывали на часы. Но казалось, песок в них застыл, остановился навсегда. Жена Императора до конца заседания не выдержала.

Меня вообще удивляло, что госпожа Ханния решила присутствовать на собрании Совета, ведь, по мнению придворного лекаря, ее третий ребенок должен был появиться на свет всего через две недели. Все надеялись, что это будет долгожданный сын, второй прямой наследник Императора.

Принцесса Теллими, старшая дочь правителя, присутствовавшая на всех собраниях Совета со дня смерти ее брата-близнеца, поспешила помочь мачехе. Государственные мужи решили сделать перерыв.

Непродолжительная прогулка по дворцовому саду и богато украшенным мозаикой переходам закончилась знакомством того зеленоглазого воина с Абирой. Как я и предполагала, сестра сама подошла к нему. Мы с Гаримой были недалеко, в разговор не вмешивались, хотя Доверенная явно прислушивалась и поведения сестры не одобряла.

После затянувшегося собрания Совета во дворце устроили праздник и традиционное для летнего солнцестояния представление. Я держалась рядом с Доверенной и временами поглядывала на Абиру и ее нового знакомого. В конце вечера воин меня удивил тем, что вежливо отклонил приглашение Передающей и попрощался. Ему удалось сделать это так, что Абира не обиделась.

…Я сижу на кухне, обхватив себя руками, смотрю на огонь. В моем сердце бушует такой же, он сушит не пролившиеся слезы, жжет изнутри. Азир отвернется от меня, бросит, как только расскажу, что потеряла ребенка. Второго. Разведется с бесплодной. Он вернется через неделю. Все узнает. И моя жизнь закончится.

Хозяин снова хотел взять меня сегодня. Я отбивалась и кричала, он связал мне руки, ударил. Но больше ничего не успел — пошла кровь. Она идет до сих пор. Живот болит, спину ломит. А наверху смеется хозяин. Меня трясет от злости, кажется, я горю. Слышу, как он разговаривает с гостями. Слышу голос хозяйки. Она знала, что он уже брал меня силой. Уговорила не ходить к стражам. Денег дала. Она тоже виновата в том, что у меня больше не будет детей!