Ягодка опять (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 19

В Дублине нас навещают мои сыновья. И что за жизнь, если видишься с ними раз в год и то за границей? Мальчишки приехали в гости к Петькиной жене — англичанке, быстро загрустили в обществе ее чопорных родителей и с радостью ухватились за предложенную кем-то из них идею на выходные слетать в Ирландию ко мне. Известие о том, что скоро сыновей у меня станет на одного больше, воспринимают непросто. Правда комментирует ситуацию только Петька:

— Одним дядей больше, одним меньше…

Не сразу понимаю, что он имеет в виду. О ком говорит? О ребенке, который родился у моего бывшего мужа и его новой жены? Так какой же он Петьке дядя?.. Он ему брат, как и мой будущий малыш… Стоп! Это что же получается?..

— Петечка, я что же скоро стану не только мамой, но и все-таки бабушкой?

— Иес, мамусичек!

Сижу в некотором обалдении. Ну и новость! Всем новостям — новость!

— По крайней мере, дядя будет старше своего племянника?

— Ага. Месяца на три.

Мальчишки хохочут. Теперь их ситуация забавляет. Меня, впрочем, тоже. Они рядом со мной, и мне ничего не страшно. Первым прекращает смеяться Виктор. Как всегда. Уже говорила — он у меня большой мастер вернуть всех с небес на землю…

— Отец знает?

Повисает пауза.

— Нет. Откуда?

— Будет сюрприз.

Да уж. Рассказываю мальчишкам, что намерена пересмотреть наши с Игорем материальные взаимоотношения. Они меня не порицают. Даже напротив. Витька:

— Не по-мужски он с тобой поступил.

— Нечестно, — подтверждает Петька, а Митька кивает.

На сердце сразу становится легче. Все-таки сомнения в правильности своего поступка меня мучили. После стычки с новой Игоревой женой всерьез думала бросить все. Никакие деньги не нужны, если из-за них приходится терпеть такое. Но Всеволод Гарлицкий — тот самый адвокат, которого мне сосватал Евгений Васильевич, только глянул на меня как на умственно отсталую и даже отказался подобный вариант обсуждать.

— Надежда, но вы же должны понимать, что им только того и надо. И эта женщина наговорила вам все это исключительно с той целью, чтобы вы решили, что судиться с ними — вам же дороже будет.

— Пока так и получается.

— Так это только пока.

Голос адвоката, который доносится до меня из телефона, бодр. Сообщает, что дела наши идут просто отлично: нашлись свидетели, готовые под присягой подтвердить, что мой бывший муж действительно начал подготовку к разводу задолго до того, как сообщил мне о своем решении. Переводил деньги на независимые счета, переоформлял недвижимость… И регулярно навещал любовницу…

— Мы прижмем его, Надежда, и хорошенько пощиплем ему перышки. Чтобы впредь и ему самому, и ему подобным господам не повадно было. Право у нас, конечно, не прецедентное, но это дело, если мы его выиграем, поможет в будущем многим.

Хитрец. Знает, чем меня пронять…

Арина и Иван улетают в Лондон. Там их должен уже ждать Евгений Васильевич. До родов Арине осталось всего ничего. Я же отправляюсь в Москву. Тоже через Лондон, но просто транзитом. Пока Симоновы не вернутся домой уже с новым членом семьи на руках, у меня снова будет отпуск.

Думаю забрать Шарика-Бобика и махнуть на бабушкину дачу. Надеюсь, что мысли о том человеке, чьего ребенка я сейчас ношу под сердцем, не будут мучить меня там особо сильно… Интересно, как бы все у меня сложилось, если бы не его смерть? Если бы я нашла его, и он узнал о том, что вскорости станет отцом. Как бы он среагировал? Думаю, вряд ли был бы рад… Ребенок в качестве платы за одну ночь удовольствия с женщиной, имя которой он так и не узнал… Или осознанно не захотел узнать… Нет, вряд ли что-то из всего этого вышло бы путное.

Шарик-Бобик даче рад. Бегает, обнюхивает углы, а потом исчезает через дыру в заборе. Наверняка отправился по старым злачным местам. Я же беру в руки триммер и вступаю в очередной неравный бой с отросшим и уже набравшим силу бурьяном. Рычит этот чертов агрегат как трактор. Ясно, что ничего не слышу вокруг, а потому вскрикиваю от неожиданности, когда чья-то рука ложится мне сзади на плечо. Адская машинка при этом взвизгнув зарывается леской в землю. Торопливо выключаю ее и оборачиваюсь…

До этого момента я никогда не падала в обморок. А тут меня выключило так, словно это я — триммер, и на мне тоже есть кнопка. Глянула, узнала и — все. Пришла в себя уже в доме, на диване. И он рядом — мокрым полотенцем меня обмахивает. Вид перепуганный донельзя. Увидел, что я глаза открыла, обрадовался.

— Что с тобой приключилось-то? Словно привидение увидела…

Дрожащими пальцами дотягиваюсь до его лица. Кожа теплая. Отросшая за день щетина колется… Живой. Очки по-прежнему на носу. Седины, пожалуй, прибавилось… Одет уже не так убого. Хотя летом с этим всегда проще — футболку и джинсы себе может позволить каждый… Отвожу взгляд.

— А я ведь привидение-то и увидела…

Хмурится:

— Не понял.

— Схоронила я тебя и оплакала.

Я ведь тогда человека, тело которого нашла на дачах, действительно похоронила. Как представила, что будет он лежать в общей могиле с бомжами и прочими невостребованными личностями, так все для себя сразу и решила. Тело кремировали, а урну, которую мне выдали через несколько дней, я поместила в колумбарии на Котляковском кладбище. Долго думала, что же написать на могильной табличке. Ни имени, ни тем более фамилии, ни даты рождения. Даже дату смерти и то определили приблизительно… Так ничего и не придумала, а потому рабочие в мастерской написали просто: «Покойся с миром». Так беспомощно и жалко. Был человек и не стало. Только горстка пепла…

Плакала я тогда действительно сильно. Оплакивала его так внезапно оборвавшуюся жизнь. Свои несбывшиеся надежды… А ведь во время похорон я еще не знала, что беременна… А теперь вот он, передо мной, живой и здоровый. Вроде бы похудел немного и осунулся. Но точно он. Хмурит прямые темные брови. На лице недоверие.

— Чушь-то не говори.

Вздыхаю.

— Какая уж тут чушь… Попить чего-нибудь дай. Там, в холодильнике что-то должно быть.

Торопливо встает и приносит мне минералки. Осторожно сажусь. Пью. Хорошо. Холодненькая. Пузырьки горло щекочут. А в глазах слезы так и кипят. Неужели правда жив?

— Я той зимой недели через две после… Ну после того, как ты меня…

— В сугробе нашел, — смеется.

Я тоже невольно улыбаюсь в ответ дрожащими губами.

— Да. Так вот я тебя тоже тогда в сугробе нашла. То есть я была уверена, что тебя. Думала, что тебя. Телосложение похожее, одет так же, а вместо лица — месиво из костей и мозгов.

— Что?!! — даже кашлять начинает воздухом подавившись.

Продолжаю торопливо:

— Приехала из города, пошла к тебе. Хотела… Да мало ли чего я тогда хотела. Тебя не было. Дорога снегом засыпана, еле добралась. На калитке замок. Когда назад повернула, рядом с твоим забором оступилась и упала прямо на чей-то труп. Под снегом он был. Думала ты… Полицию вызвала… Сказала им… Да и что я могла сказать? Я ведь даже не знаю, как тебя зовут…

Внезапно даже для самой себя подаюсь вперед и вцепляюсь обеими руками в его руку.

— Как тебя зовут?

Смотрит. И на моих глазах его посуровевшее было лицо как-то мягчеет. Даже взгляд меняется.

— Саша. Меня зовут Саша.

— Саша…

Пробую имя на вкус. Смотрю на него. Сначала снова смеется, а потом серьезнеет и принимается меня целовать…

— Погоди. Постой! Я тебе сказать должна…

— И я тебе. Меня ведь на самом деле чуть не убили, — оттягивает в сторону ворот футболки, и я вижу небольшой все еще розовый шрам.

След от пулевого ранения. Даже я это сразу понимаю. В грудь. Слева. Еще чуть-чуть и рядом сердце.

— Так значит тот человек, которого я здесь нашла…

Хмурится, задумчиво прикусывая губу.

— Думаешь, случайно, вместо меня его?..

Киваю судорожно сглатывая.

— Кто? Почему на тебя… охотится кто-то?

Молчит. Смотрит в сторону. Потом переводит задумчивый взгляд на меня, и я вижу, как он внезапно опять начинает менять свое выражение. Наклоняется ко мне поближе, пальцами нежно касается моей щеки.