Взаимозависимые (СИ) - "Zago" - Страница 9

— Ганс, мы вроде были не в ссоре, чтобы ты спал отдельно, — прошептала, целуя мужа. Замерев, от внимательно посмотрел на меня и присев, помадил рядом.

— Аннабель, я поражен. Ты так восхитительна, что я подумал — это сон. Мы не в ссоре, просто не хотел тебя беспокоить. — Погладив меня по щеке, громко выдохнул и протер лицо, отгоняя остатки сна.

— Давай позавтракаем, — предложил он. Дернув несколько раз шнурок, что висел рядом с камином, муж объяснил:

— Если тебе понадобится помощь, дерни шнурок и придут слуги. У их в комнате висят колокольчики.

— Как удобно, а я и не знала. Бегала по комнате и в двери заглядывала, не решаясь выйти, — пожаловалась на утреннюю ситуацию супругу.

Короткий стук, в кабинет вошли двое: низенький полноватый мужчина с короткой бородкой, невысокая пухлая женщина в возрасте. Они так внимательно смотрели на меня, что стало неловко.

— Аннабель, хочу представить тебе управляющего — Берт. Дороти — главный повар поместья, — представил Ганс вошедших.

Сделав книксен, протянула руку для приветствия:

— Я Аннабель, жена вашего ситрояна. Надеюсь, мы подружимся.

Замерев, с протянутой рукой, ждала ответа. Пара переглянулась и вопросительно посмотрела на хозяина. Муж, заметив замешательство слуг, взял мою протянутую руку и поцеловал ладошку.

— Моя дорогая, ситроя, так не приветствуют слуг. Ты смутила их, не переживай, мы наверстаем твои пробелы, — заверил Ганс.

Я его опозорила… Можно возвращаться к родителям. Почему я не поинтересовалась правилами раньше? Себя опозорила, мужа и слуг поставила в неловкое положение, — опустив глаза, заняла одно из кресел. Дороти по-доброму улыбнулась, в ответ кивнула старая контролировать слезы.

Тем временем в кабинет вошла Кларис с подносом. Вместе с Дороти быстро засервировали стол. Аккуратно влив в мою чашечку горячий чай, кухарка положила свежие булочки в тарелку.

— Кушайте, ситроя, Вы наверняка последние дни не видели горячего. Я как узнала, что вы прибыли, сразу начала подготовку, всех подняла чтобы булочки были готовы к вашему пробуждению. Вам чай с молоком? Или, может, сливок? Я ситрояну приготовила его любимый омлет с вялеными помидорами, — комментируя каждое блюдо, Дороти старалась подбодрить поникшую меня.

Ганс занял место кресло напротив, Берт встал позади своего ситрояна и передавал хозяину какие-то бумаги, тихо описывая состояние дел в поместье. Из услышанного подчеркнула, что мужа в поместье не было более двух лет. Значит у него будет много дел и ему не до меня.

Дороти, присевшая рядышком, отщипывала от булочки маленькие кусочки и отправляла в рот. Я последовала ее примеру. Берт с Гансом обсуждали хозяйственные дела. Увидев, что мы закончили с чаем, попросил Дороти показать поместье, крепко обнял меня и пообещал скорую встречу.

Уже в приподнятом настроении внимательно заглядывала в каждую дверь дома и интересовалась его историей. Узнала, что поместью уже четыреста лет, и только в прошлом году закончили ремонт. В доме царила роскошь ампира: колонны, триумфальные арки, обилие зеркал и позолоты. Не укладывалось в голове, как при военном положении в стране, Ганс смог приобрести такую роскошь. Дороти объясняла, что граф не беден и родовое поместье должно всегда блистать, несмотря на те или иные времена.

Мы долго гуляли по залам, стены которых украшали картины изображавшие военную тематику. Такое себе мужское логово, — думала я. Больше всего понравился зимний сад: огромные окна в пол и много света, в горшках стояли разнообразные растения. Восхитило обилие цветов. Дороти пообещала познакомить с главным садовником, так как не смогла ответить на все мои вопросы.

Выйдя на улицу, кухарка вызвала Кларис. Горничная помогла накинуть на плечи кардиган. Прогуливаясь на свежем воздухе, слушала Дороти о садах снабжавших поместье всем необходимым, в том числе рыбой из местных рек. Из-за неурожая мука в дефиците. Сахар заменили медом из соседнего леса.

— Ситроя, позвольте узнать, а Вы из каких краев?

— Дороти, я родилась в горах на самом севере мира. У нас там вечная зима. И видеть зелень и цветы для меня в новинку. Ганс прибыл на лечение к целебным источникам. Там и познакомились. Перед отъездом во Францию муж попросил моей руки.

— Как интересно! Вы не переживайте, все тут счастливы узнать, что ситроян женился. У нас наконец появилась хозяйка, а стены заждались наследников.

Непроизвольно приложила руку к животу, этот жест не укрылся от Дороти.

— Ситроя, Вы меня обрадовать решили? — с легким придыханием поинтересовалась кухарка.

— Пока не знаю, Дороти. Всему свое время, — шепнула я.

Уже за ужином рассказывая супругу как прошел день и знакомство с обитателями поместья, узнала о скором прибытие учителей и через несколько дней смогу заняться обучением.

Глубокой ночью, лежа в кровати, обнявшись, смотрели на огонь в камине.

— Почему у нас общая комната? Ведь во Франции обычай спать раздельно, — спросила, наблюдая за потрескивавшим поленом.

— Я не смогу уснуть, если не буду чувствовать тебя рядышком. Только в моих руках, ситроя, — не сумев сдержать улыбку Ганс. — К сожалению, у нас не так много времени. Уже через несколько дней я возвращаюсь на фронт, — услышала грусть в голосе мужа.

— Долго тебя не будет? — замерев поинтересовалась, боясь услышать ответ.

— Не знаю, ситроя, я военный, как прикажут столько буду на фронте. Но ты не переживай, завтра составлю завещание: в случае моей смерти ты будешь носить мой титул, дай Бог, и наш ребенок.

Замерла от этих слов. В груди заныло от невеселых дум.

— Я запрещаю тебе говорить такие ужасные вещи. Ты вернёшься, и все будет хорошо, — прошептала склоняясь к мужу.

— Конечно ситроя, вернусь, только жди. А теперь спи.

3 мая 1799 года

Ранним весенним утром мы стояли у ворот не решаясь оторваться друг от друга. Слуги от такой милой картины перешёптывались, боясь приблизиться, не нарушали нашу идиллию.

— Если бы ты сказал, куда писать, я бы смогла тебе передавать весточки из дома, — шептала, нежась в объятиях мужа.

Ганс тяжело вздохнул, нежно погладил меня по щеке.

— Это фронт, милая, я сам не знаю, куда меня занесет. Общую информацию об убитых раз в месяц будут вывешивать в Монпелье. Посылай гонцов, и они будут приносить тебе весточки о моей жизни.

Муж ловким движением оседлал своего коня, протянула ему палаш.

— Возьми, он там тебе нужнее будет.

— Нет, милая, оружие мне выдадут, а палаш твой. Томрод сам лично отдал его тебе для защиты. Скоро прибудут учителя, учись прилежно, а когда я вернусь, будешь сдавать мне экзамен, — с улыбкой произнес Ганс.

Муж осмотрел свои владения, молча кивнул стоящим слугам и, пришпорив коня, направился вперед.

Я долго смотрела вслед, пока Ганс не скрылся из вида.

Именно в этот момент дала волю чувствам и горькие слезы покатились по щекам. Не смущаясь встревоженных слуг, села на землю и выла от раздирающей боли в груди. Не знаю сколько прошло времени, но почувствовала, как ловкие руки моих спасителей приподняли с земли. Дороти крепко обнимала меня, укутывала в свой длинный платок, такой похожий на мамин. А Берт держал баночку с нюхательными солями. Они и вернули меня к действительности.

— Ситроя, ну зачем так убиваться, вернется Ваш муж, Вы только молитесь за него. Не усыпайте его путь слезами, они до беды доводят, — голос Дороти убирал остатки тревоги.

— Да, ситроя, не рвите душу раньше времени. От такого стресса Вы и заболеть сможете. А мы не хотим этого допустить. Может, Вы погорюете в теплой спальне под одеялом, — предложил Берт

Мне помогли добраться до спальни, Берт подкинул дров в камин и удалился, а Дороти вместе с Кларис уложили в постель.

Я пролежала не один день в постели, отказываясь от еды, только пила теплое молоко с маслом. Кларис неоднократно предлагала заняться рукоделием, выйти на прогулку в сад, но я упрямо отказывалась, представляя самые жуткие картины смерти своего любимого, рыдая в подушку.