Взаимозависимые (СИ) - "Zago" - Страница 10

9 мая 1799 года

На шестые сутки наступила полная апатия. Глядя на огонь, не реагировала на горничную, чувствовала, как ломит все тело, горят сухие глаза. Услышав звук скрипнувших дверей, увидела Дороти с огромный подносом.

— Ситроя, я Вас прекрасно понимаю, но и Вы имейте совесть. Ваше состояние совсем мне не нравится, и я больше не намерена Вам подыгрывать. Слуги ушли в поле, вернувшись, будут голодными и злыми.

Дороти зачерпнула ложку горячей каши и поднесла к моим устам.

— Если Вы о себе не хотите думать, подумайте о ребенке. Наследника дома Меркёр решили голодом заморить? — строго произнесла кухарка.

Вздрогнув, посмотрела на нее.

— Ребенок? — переспросила осипшим голосом.

— Да, а вдруг Вы его уже носите? А тут так себя не беречь. Потерять хотите дитя? Учтите я хозяину все расскажу, — строгим, отрезвляющим тоном пригрозила Дороти.

Приложила к животу руку, помолилась о возможной новой жизни.

— Прости меня, — прошептала, обращаясь то ли к Дороти, то ли к ребенку. Взяв ложку из рук кухарки, начала активно уплетать кашу.

— Не спешите, а то подавитесь. Учитель уже совсем заждалась Вас. Надо быстро приводить себя в порядок и на уроки, — причитала Дороти.

Повернувшись к Кларис, попросила девушку набрать ванну.

— Кушайте, а мне надо распорядиться на кухне, — с этими словами Дороти вышла из комнаты.

Быстро проглотив завтрак и позволила себя помыть и переодеть.

В классную комнату, где меня уже ждала статная женщина, спустилась через полчаса.

— Добрый день, — поздоровалась, сделав книксен.

Высокая сухая женщина в длинном коричневом платье придирчиво осмотрела меня, сморщив вздернутый нос выразила недовольство:

— Я Вас жду уже четвертый день, такое опоздание неслыханно. Ваше поведение просто кошмар, внешний вид, жесты, Ваш акцент. Все кошмар.

Не так я себе представляла первую встречу с учителем, захотелось убежать и затаится в своих покоях.

— Вы дверью решили притвориться? Или все-таки займете место за столом.

Молча заняв стул, испугано смотрела на суровую женщину.

— Вы заинтересованы в обучении?

— Да.

— Тогда урок первый. На мою агрессию Вы должны ответить шуткой, позволяя разрядить обстановку в комнате.

— А если я хочу расплакаться и уйти? — мой голос предательски дрогнул.

— Ни в коем случае, общество не должно видеть Вашу слабость. Вы опоздали, Вам надо принести извинения и настроиться на дружеский лад.

Как это сделать?!

— Я не знаю, ситроя, простите меня. Я опоздала, так как мне не сообщили вовремя о Вашем прибытии. Может, они и сообщали, но я убита горем из-за расставанья со своим супругом, — тихо произнесла я, пряча глаза.

Женщина, наблюдавшая за мной, только покачала головой и подвинула мне стопку книг.

— Литература, которую Вам стоит изучить, Вы будете сдавать экзамен. Я лучший специалист по воспитанию ситрой во Франции. Ваш супруг заплатил мне немалые деньги, мне выделена комната в вашем поместье, наши уроки будут постоянны, — уведомила учительница.

— Я Аннабель, — решила, что пора представиться.

— Мое имя Аманда Бричвордс. Вы, Аннабель, можете меня называть Амандой.

Осмотрев стопку книг, что передала Аманда, погрустнела.

— Я не владею французской азбукой, — призналась я.

Учительница подняла глаза к небу и, кажется, вознесла молитвы о терпении. Аманда не понравилась мне, очень хотелось быстрее вернуться в спальню.

— Тогда сегодня мы будем изучать азбуку.

Аманда приготовила все для письма и села рядом.

— А какими языками Вы еще скверно владеете? — заговорила Аманда на английском.

— Я говорю на многих языках, но пишу только на датском, — ответила на английском.

Ближе к вечеру Аманда отпустила меня, попутно сообщила, что ужинать мы будем вместе, с целью изучения этикета на практике.

На душе горько, голова гудела от новой информации. Кларис шла сзади, с книгами и письменными принадлежностями, для выполнения домашнего задания.

Ко всему выяснилось, что у меня корявый почерк. Аманда шикала на мои каракули, а иногда указкой била по пальцам. Они болели и покраснели от ударов. Кларис, увидев меня после занятий, лишь покачала головой и сказала, что есть хорошая мазь для таких вот случаев.

Мысленно я уже представила, как долгими вечерами буду сидеть за столом и выполнять домашнюю работу. Разложив все на столе, подошла к окошку: солнышко как раз скрывалось за пригорками, окрашивая холмы алый цветом.

Где же ты мой муж? Легкая ли у тебя дорога? Благодаря уроку с Амандой смогла отвлечься от грустных мыслей, но сейчас они вновь нахлынули.

Ганс должен мной гордиться. И когда можно будет отправить письмо, я напишу на безупречном французском, да и еще ровным почерком.

Кларис тихонько стояла рядом, держа в руках баночку с мазью.

— Ты так тихо ходишь, — с улыбкой произнесла, окуная пальцы в вязкую мазь.

— Простите, ситроя, в моей природе ходить бесшумно.

Наблюдая, как впитывается целебная мазь, чувствовала, как боль уходит, отрицательно покачала головой.

— Сколько у нас времени до ужина?

— Учительница приказала подать в девять вечера.

Подняла взгляд к часам, они как раз пробили половину седьмого.

— Значит время еще есть, поставь побольше свечей, я хочу почитать. Ну, точнее попробовать почитать.

Уже через несколько минут, на столе стояли зажженные канделябры, отбрасывая свет, в камине горел огонь. Растерев мазь, взяла первую попавшуюся книгу. Решительно окунулась в чтение.

— Кхм, ситроя, может Вы начнете изучать французский, благодаря более уместной литературе, — Кларис с мольбой смотрела на меня.

Нахмурившись начала листать книгу, желая понять почему, она не подходит. Взгляд упал на одну из страниц с рисунком. Решила внимательнее рассмотреть странную картинку. Когда я осознала, что делают люди на ней, с криком откинула книгу с ужасом уставилась на Кларис.

— Это что такое?! — кажется от стыда и шока мой голос взвизгнул.

— Ситроя, Аманда первоклассный учитель, она объясняет ситроям азы любовных игр по этой книге, — горничная прикрыла книгу и поставила ее на полку.

— Какой стыд. Я это изучать не буду.

— Это Ваше право, для чтения Вам больше подойдут мифы и сказки.

Горничная достала с полки книгу и вручила мне.

Я уже спокойно открыла ее, в ней тоже были картинки, более целомудренные, иллюстрировавшие события тех или иных произведений.

— Поможешь мне в чтении? — с мольбой обратилась к Кларис.

Та с улыбкой села рядышком и терпеливо поправляла все мои огрехи в чтении, которое заняло много времени. Запинаясь на каждом слове, подчеркивала и обводила карандашом самые сложные созвучия, попадались и вовсе не знакомые слова. Сверху надписывала их перевод. За два часа работы смогла преодолеть только половину первой истории. Миф был сложный и местами непонятный. Я акцентировала внимание больше на произношение и сочетание звуков — общий сюжет вовсе не запомнился.

К девяти вечера я уже стояла у дверей столовой. Кларис собирая меня к ужину, сообщила что, Аманда уже находится там. Удивившись тому что, учитель так рано прибыла, поторопилась. Глубоко выдохнув, вошла в комнату. Два камина по бокам стола горели, несколько канделябров были зажжены, а на столе приборы. Аманда стояла рядом с один из каминов и изучающим взглядом рассматривала картину.

Замерев у входа не зная, как поступить, наблюдая за статной женщиной. "Как такая жесткость прячется за такой хрупкой фигурой?". Аманда опиралась об трость, украшенную драгоценными камнями. "Утром я ее не заметила. Неужели у нее травма?".

Проходили минуты, а женщина продолжала не обращать внимания на меня. Решив прекратить затянувшиеся вхождение в комнату, прошагала к учителю. Поравнявшись с женщиной, взглянула на картину. Та изображала странную сцену. На вершине горы находилась маленькая девичья фигура. Лицо ее было размытым, а в руках та держала большой ажурный светильник. Огонек в нем, горел ярким пламенем, был единственным светлым пятном на картине. Вся она была нарисована в темных гнетущих красках. Девушка стояла на коленях и тянулась к огоньку. Одежды ее развивались по ветру. Русые косы лежали на спине. Больше ничего она картине не было. Присмотревшись к подписи автора, прочитала в голос название.