Стихия запретных желаний (СИ) - Елена Рейн - Страница 12

— Но я чувствую твое возбуждение, твою нужду. Нас притягивает друг к другу с невероятной силой. И это только цветочки! Мы истинная пара!

— И что? Я тебя не знаю! Совершено не знаю! И естественно, я боюсь! А если я скажу «нет», то ты начнешь насиловать? Да? Заставлять меня?

Мужчину как громом поразило, он ослабил хватку, но не отпустил.

— Почему ты так сказала? — обеспокоенно уточнил оборотень.

— Я… Моя мама была человеком, а отец оборотнем. Он заставлял ее… Но это со слов мамы. Она сбежала, и мы всю жизнь были в бегах. И сейчас я не хочу так. Понимаешь? Не хочу бегать… — выпалила девушка, сдерживая слезы.

Дмитрий с нежностью погладил щеку девушки, зарывая внутри обиду на ее слова и свое желание накинуться на эти сладкие губы.

— Я обещаю, что никогда в жизни тебя не обижу и не дам этого сделать другим.

Сказав об этом, мужчина напрягся, так как вспомнил, как разукрасил морды тем соплякам, которые подсыпали порошок его жене. Его жене… которая боится участи своей матери. Он закрыл глаза, стараясь решить, что сделать в этой ситуации, чтобы не напугать девушку и расположить к себе.

Он вспомнил, как проснулся оттого, что не ощутил нежной девочки. Они разминулись на пятнадцать минут. Он в бешенстве сломал столик и, быстро одевшись, кинулся в погоню. Проклял себя сто раз, что не закрыл ворота, и пошел по следу и запаху своей маленькой волчицы.

Ее след оборвался на бензоколонке, и мужчина в бешенстве вернулся домой. Завел свой Land Cruiser 200 и поехал в центр, прихватив ее трусики с собой, чтобы острее чувствовать аромат. Через некоторое время он остановился у бара и вошел в него. Слабый запах пары присутствовал здесь. Походив, оборотень учуял его большую долю на том месте, где она сидела. Хотя там присутствовало еще десять различных запахов, но три из них были и на дороге вблизи его дома. Он пошел по мужским запахам, которые привели в пятиэтажку на краю района. Постучав в их квартиру, он нашел пьяных обидчиков его девочки.

Что говорить, он хорошенько подправил им морды и заставил выпить каждого по две дозы той виагры, что они дали его малышке. Уже выходя из дома, он предупредил их, что если он еще раз увидит их вблизи его женщины, то собственными руками сделает их инвалидами и повторит эксперимент с виагрой. А потом ушел, закрыв дверь на ключ и выбросив его на лестнице.

Парни были в ужасе, понимая, что через десять минут у них сорвет крышу от такой дозировки, и они полезут друг на друга, претворяя в жизнь самые омерзительные вещи, которые могут совершать два взрослых мужчины в невыносимом болезненном желании. Но выхода не было, они оказались заперты. Перед тем как их обуяла похоть, они пообещали, что, когда «отойдут», сядут в автобус на Москву и забудут сюда дорогу.

И вот оборотень нашел свою истинную пару. Его резко потянули за ногу и слабо ударили маленьким кулачком. Дмитрий повернул голову вниз и увидел мальчугана, который храбро произнес:

— Не обижай мою Вику!

Мужчина усмехнулся и, протянув парнишке правую руку, сказал:

— Ну что ты?! Я сам кому угодно ноги оторву… то есть… по попе дам, если Вику обидят.

— Да? Ну хорошо. Вика-а-а, а я кушать хочу! — с довольной улыбкой сказал мальчик.

Вика с облегчением отодвинулась от мужчины и пошла накладывать еду Егорке.

— А дядю как зовут, Вика?

— М-м-м… — промычала Вика, поняв, что так и не знает, с кем кувыркалась всю ночь.

— Дмитрий! — представился мужчина. — Но ты можешь звать Дима. А тебя как?

— Егор! Но ты можешь звать, как Вика — Егоркой.

— Добро, Егорка!

— А ты с нами будешь обедать? — невинно поинтересовался мальчик, моя ручки в рукомойнике.

— Я? Если можно, то с радостью, а то со вчерашнего вечера ничего не ел…

— Конечно, можно, — буркнула Вика, желая перебить его рассказ о вчерашнем вечере.

Дмитрий довольно оскалился и пошел мыть руки. Потом он сел на стул и стал наблюдать за Викторией. Он был таким огромным в маленькой кухне, что казался не к месту.

Девушка поставила обед на стол, открыла кабачковую икру, и все сели кушать. Что говорить, во время еды Дмитрий постоянно смотрел на девушку, которая старалась не поднимать на него глаз и механически ела свой обед. Егорка что-то щебетал, не замечая напряжения взрослых. Когда все поели и попили чаю с творожной запеканкой, Егорка попросился поиграть в песке на улице, обещая, что не выйдет со двора.

Вика нехотя отпустила брата, хотя ей очень хотелось подтащить Егорку к себе, обнять и сделать вид, вроде как она очень занята. Оборотень горячим раздевающим взглядом смотрел на нее, и в воздухе отчетливо чувствовались запахи сильного возбуждения обоих.

Как только Егорка ушел, Дмитрий подошел к Виктории сзади, когда она мыла посуду в раковине под слабым напором воды, который позволял водопровод.

— И как нам быть, Виктория? — хрипло прошептал он ей в ухо, тесно прижимая к своему огромному возбужденному телу.

— Нам? Мне дальше мыть посуду и заниматься домашними делами, а тебе ехать домой.

— Это почему? — возмущенно осведомился Дима.

— Потому, что тут деревня, и я не хочу, чтобы про меня говорили, что я проститутка.

Раздалось рычание, и, развернув к себе лицом девушку, оборотень процедил:

— Но это бред. И я могу всем это сказать!

— Что? Что я была девушкой, пока вчера не переспала с неизвестным мужчиной?

— Ты не виновата! Но я благодарен судьбе, что на твоем пути тебе встретился я.

— Да уж… Эти сволочи…

Мужчина зарычал и тихо прошептал:

— Не бойся, они больше не потревожат никого…

— Ты?

— Неважно… Они скоро поедут домой… Ну, так что?

— Не дави на меня… Свое мнение я уже сказала. И тебе, в самом деле, нужно домой!

— Это еще почему? — рявкнул Волков.

— Не мне, так Егорке скажут, что его сестра неизвестно кто. Уже вся улица высчитывает время, сколько ты тут торчишь. И к вечеру каждый будет в подробностях рассказывать обо мне, вспоминая яблоки и в таком духе…

— Какие яблоки? Неужели тут в гости не ездят?

— Нет! Не ездят! Так что не нужно, чтобы меня и брата унижали напрасно. Прошу, уезжай! — взмолилась девушка.

— Ладно, но черт, мне это не нравится! — недовольно прорычал мужчина. — И как мы будем… узнавать друг друга?

— Давай потом…

— Нет! Сейчас! Я взрослый мужик и ждать у моря погоды не собираюсь. Мне вообще плевать на всех сплетников. И если тебя обидят… я приеду и заберу к себе вместе с братом, чтобы никто больше не обижал.

— Так езжай, и никто обижать не будет!

— Тогда скажи, когда ты согласна встретиться со мной?

— О-о-о, я не знаю. У меня работа, дом, тексты… Я спать ложусь минимум в два ночи и встаю в шесть.

— Только попробуй! Я не хочу, чтобы ты урабатывалась. Я хоть сейчас…

— Нет, и не дави. Мне необходима моя самостоятельность… Я не могу, если у меня нет почвы под ногами. Понимаешь? Просто дай мне время, а там посмотрим…

— Хорошо, но ты так и не сказала мне ничего.

— Я не знаю…

— Хорошо, давай я вас с Егоркой приглашу на природу с шашлыками? И познакомимся поближе и отдохнем.

— Да? Ну хорошо, — пролепетала девушка, отодвигаясь от мужчины.

— Завтра? — грубо уточнил Волков, зверея, что она от него шарахается.

— Нет, послезавтра. Я, правда, не успею перевести…

Мужчина недовольно зарычал, но потом, пересилив себя и своего зверя, тихо проговорил:

— Хорошо, но я тебе позвоню вечером…

— Ладно, — согласилась девушка, улыбнувшись. — Все, а теперь иди, не забывай про сплетниц на лавочках.

Мужчина кивнул и собрался уходить, но вдруг повернулся и, потянув на себя девушку, накинулся на ее губы. Он с дикой страстью целовал нежные губы, стараясь запомнить неповторимый сладкий вкус своей пары. Оборотень утверждал свое право, которое не подлежало обсуждению или непринятию. Только его. Навсегда!

Дмитрий целовал, пуская в ход руки, поднимая футболку и лаская гибкое стройное тело. Резкий рывок, и он усадил пару на столешницу, усиливая свой захват руками и губами, доводя девушку до невероятной дрожи во всем теле. Она застонала, выгибаясь, совершенно не справляясь со своим рассудком, подчиняясь животным инстинктам.