Аромат гибискуса (СИ) - Кутузова Елена - Страница 27

Улыбка тут же показалась фальшивой. А еще через несколько минут я убедилась, что не ошиблась: прямо через зеленый еще газон к нам шел Артем.

— Что он…

Я смотрела то на одного, то на другого. Понимание пришло не сразу.

— Это… ты? — спросила беззвучно.

Виктор кивнул. А у меня не осталось сил даже на возражения.

— Привет! — Артем кинул рюкзак на свободный стул и уселся напротив.

Его взгляд пронзал насквозь.

— И когда ты собиралась мне рассказать?

Все, что смогла — закрыть рукам лицо.

— О чем ты?

— Не прикидывайся!

Судя по голосу, Артем был в ярости. Я не осмелилась открыть глаза, только слушала.

— Так когда?

— Артем… — взглянуть на него все-таки пришлось, — я ни на что не претендую. Это мой ребенок. Понимаешь? Так что живи спокойно, ни я. ни малыш тебя не потревожим.

Я ни разу не слышала, как он матерится. До этого дня.

— С какого хрена ты решаешь за меня — нужен мне ребенок, или нет? Я, кажется, никогда не был против. Кстати… — полыхающий злостью взгляд переместился на Виктора.

Тот вскинул руки:

— Я с ней не сплю!

— Не спит, — подтвердила нехотя. — После тебя я вообще ни с кем…

Артем откинулся на спинку стула. Буравящий взгляд перемещался с меня на Виктора:

— Если это действительно мой ребенок… я хочу принимать участие в его жизни. И фамилию он будет носить мою!

— А вот это дудки! У малыша будет моя фамилия! — сорвалась я, не выдержав напряжения. — Но если ты желаешь быть отцом, запрещать не стану! Условие одно: не лезь в мою личную жизнь!

Напряжение ощущалось кожей. Еще чуть-чуть, и я взорвусь сотнями обжигающих осколков.

— Он не будет! — вклинился Виктор и повернулся к Артему: — А ты сбавь обороты. Беременным нельзя нервничать.

— Извини! — пробурчал в ответ и, залпом допив остывший кофе, поднялся. Ножки стула заскрежетали по бетону. — Твоя личная жизнь мне неинтересна. Пока она не вредит моему ребенку.

— Это МОЙ ребенок! — отчеканила вслед. Но Артем сделал вид, что не услышал.

25

Я обрушила свою ярость на Виктора. Дотерпела до дома и в грубой форме высказала все, что думаю по поводу чужих мужиков, лезущих в мою личную жизнь. Он только кивал да все ниже опускал голову. А когда я немного успокоилась, просто выставил на стол пирожные.

Корзиночки, наполненные воздушным кремом и свежими фруктами. Киви и клубника. Мои любимые.

Кислинка разбавляла приторную сладость, а песочное тесто придавало всему законченность. А вместо мятного чая Виктор заварил мате:

— Правда, ни калебаса, ни бомбильи нет, так что пить придется прямо из кружки. Но тебе должно понравиться!

Как он угадал! Несладкий напиток отдавал легкой горечью — то, что доктор прописал. И это было совсем непохоже на надоевший чай.

— Вкусно как! А что за бомбилья?

— Трубочка для питья. Специальная. Да проще показать.

Через минуту я уже изучала сайт любителей мате. И остро поняла, что хочу и калебас, и бомбилью, и с десяток сортов мате. И даже нашла не слишком дорогие приспособы.

— Это не то, — тут же забраковал Виктор. — Я тебе позже настоящие привезу, какие и должны быть. А это, — палец презрительно ткнул в экран, — ширпотреб. Сувенир, не более.

— Подлизываешься?

Хорошо очерченная бровь поползла вверх. А я чуть не застонала: удивленно- ироничное выражение лица делало Виктора таким сексуальным! Обманывать себя не было смысла: я его хотела. Но не все коту Масленица. Сейчас не до постели. И не до ледяного душа — только простуды не хватало. Спас глубокий нырок в дела:

— Как все продвигается?

— Сайт почти готов, — несколько ударов по клавишам ноутбука, и на экране высветилась заготовка. — Прикрутим к нему магазин и…

— Подожди! Интернет — магазины у нас налогом облагаются. А я без регистрации. Работаю на свой страх и риск.

— Ну так надо оформить все по правилам!

Я не знала, смеяться или плакать. Ну как объяснить человеку, который привык иметь дело с давно существующей компанией, живущей по законам другой страны, особенности «поддержки малого бизнеса» у нас? Да он просто не поймет, что работать мне придется как папе Карло, и хорошо, если после уплаты всех налогов останется хотя бы прожиточный минимум. Нет, будь оборот побольше, об этом и речи бы не шло. Но не с теми суммами, что я выручала на своем холодном фарфоре.

Виктор действительно не понял.

— Странно все. Тут бы с юристом… А если у тебя будет большой оборот, справишься с налогами?

— Скорее да, чем нет. Но таких сумм я никогда не зарабатывала и не смогу.

— Кто сказал? — пальцы Виктора летали над клавиатурой. — Сейчас попробую найти юриста, с ним… А, черт. У меня ни одного знакомого из вашей страны. Ладно, разберусь сам. Как там говоришь, Индивидуальный Предприниматель?

Ему уже было неинтересно ничего, не связанное с работой. Неужели я выгляжу вот так же, когда запираюсь в кабинете наедине с идеями? Тогда понятно, почему мужчины не задерживались надолго.

Цветы оформились в букет. Оставалось только закрепить его в держателе. Решила делать его в виде цветочного горшка. Теплая терракота, грубо обработанная глина. Резкий контраст с нежными лепестками, но как они заиграли, оттеняя друг друга.

— Потрясающе! — оценил Виктор.

— Ты говоришь так обо всем, что я делаю, — отмахнулась небрежно. А в голове уже складывалась следующая скульптура. Раковина, покоящаяся в завихрении волны и нежно-розовый цветок, выглядывающий из приоткрытых створок.

— Я поговорил с Артемом…

— Я же просила не лезть! — настроение тут же снова испортилось.

— Не о тебе, — отмахнулся Виктор. — О твоих работах. Знаешь, он тоже находит их в высшей степени талантливыми. И открыл секрет, что именно ты вдохновила его на эту прогремевшую постановку. Ты и твои рисунки.

Пастель продолжала скользить по шероховатому листу. Из-под мелков осыпалась невесомая пыль, я сдувала её и продолжала рисовать.

— В общем, Артем обещал поддержать с персональной выставкой. Сказал, сведет с нужными людьми, поможет с местом проведения и рекламной поддержкой.

— Считает себя обязанным? — листы тихо зашуршали, когда я отложила их в сторону. — Виктор, тебе непременно было рассказывать ему о моей беременности? Это называется манипулирование.

— Это называется мужская солидарность. И по словам Артема, он должен за помощь. Если бы не ты, ничего бы с танцами не получилось.

Я не стала разубеждать. Благодарность — так благодарность. А поскольку Виктор все же настаивал на официальном оформлении, пошла ва-банк. Достала заначку и решительно вступила на путь, ведущий к семи кругам ада — бюрократическая машина работала без перебоев, перемалывая и правых, и виноватых. Хорошо, «товарищи по несчастью» подсказали надежных посредников и от меня потребовались только подписи и деньги. Сейчас это казалось наименьшим злом.

Высвободившееся время я посвящала работе. Уже было ясно, что Виктор слов на ветер не бросает. Подготовка к выставке шла полным ходом.

Девочка, которая взялась обработать фотографии, оказалась прекрасным мастером. Сайт понемногу обрастал «мясом». Документы оформлялись. От меня требовалось только предоставить шедевры, которые засияют на стеклянных полках.

Рассказывал Виктор красиво и вскоре я сама поверила в реальность его слов.

А вот иную помощь я оценила в реальности. Оказалось, это очень удобно, когда кто-то занимается домашними делами. Раньше, выйдя из «творческого запоя» я с грустью смотрела на клубы собравшейся в углах пыли, на засохший хлеб, на паутинку под потолком. Пара дней уходила на генеральную уборку, еще несколько — на отдых и приведение организма в норму, потому что питаться заказанной пиццей и бутербродами не есть хорошо.

Теперь же обо мне заботились. Трижды в день заставляли поесть горячего, и еще парочку раз подсовывали всякие вкусности в вид йогуртов и фруктов. К счастью, токсикоз начал проходить и мой рацион расширился. Теперь кроме пельменей я могла есть жареную без лука картошку и запеченную в духовке курицу. Виктор каждый раз радовался так, словно мишленовскую звезду получил.