Выбери меня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 2

— Я домой хочу! Верните меня домой! — разнервничалась я.

— Исключено. Я не умею этого делать, поэтому придется учиться жить здесь. А если обмолвитесь, что вы — не вы, Совет Праведников заключит вас в крепость пожизненно, как темную сущность. И все, — собеседник грозно сверкнул голубыми глазами.

— А вас, как зачинщика? — не унималась я.

— Все-таки вы часть разговора слышали, — нахмурился мужчина. — Тогда скажу правду. Если кто-то из нас проболтается — нам всем не поздоровится. Поэтому совет: смиритесь и радуйтесь, что живы. Я хотел, чтобы сюда перенеслась истинная леди Кризель, но видать, ее больше нет. Только этим могу объяснить случившееся.

— Думать надо, прежде чем совершать обряд!

— Изначально леди Аурила дала неверные сведения. Теперь-то я понимаю, что леди Кризель пропала давно, но ее никто не искал. Жаль, что письмо из дворца пришло лишь на днях. Леди была бы жива, а вы бы остались дома. Понимаю, сведения сумбурны, но, пока ваша мачеха на прогулке, следует спешить. Итак… После смерти вашей матери, ваш отец, барон Нессель, примерно через год женился на леди Ауриле — вдове с дочерью. Вас почти сразу же отправили в закрытый интернат для девочек. Вы жили там почти восемь лет. Закончили обучение и захотели уйти в монастырь, однако пришло известие о кончине отца. Согласно завещанию, вы получаете всю долю матери и его часть, однако пожелали пожертвовать все имущество монастырю…

— М-дя… — только и смогла произнести. — Затюкали девочку.

— Леди Аурила была поражена. Попыталась отговорить вас, поэтому, как я догадываюсь, вы и сбежали. Подумайте, леди, вы поедете ко двору. Если избранная принца не вы, то, по крайней мере, будет шанс познакомиться с кем-то из придворных. И второй совет: странное поведение списывайте на шок и потерю памяти. Простите, но мне пора, — маг изящно поклонился.

«И чего же ты, горе-маг, раньше не предупредил. Я бы руками не размахивала. Наверно», — загрустила я, снова оставшись одна.

Меня обидели слова худосочной грымзы-мачехи. А молча сносить гадости, сказанные в мой адрес, я не привыкла. Однако и снова сгинуть в лесу не хотелось. Так, размышляя — гордость или жизнь, и просидела до вечера.

В коридоре раздался стук каблуков, затем дверь медленно, с противным скрипом отворилась, и в комнату медленно вплыла мачеха. Вальяжно, будто богиня, в руках которой моя жизнь. Надменное лицо, губы поджаты. Она сверлила взглядом, с легкой пренебрежительной ухмылкой…

«А, вдруг, это она приложила руку к моему исчезновению?» — закралось подозрение. Только подслушанная фраза, что эта она жалеет золотые, заплаченные магу, хоть как-то приободряли. А еще надежда, что могу принять участие и попытаться стать невестой принца. Вот если побежу, победю… короче, получу принца — все припомню! Но дожить бы до того дня.

Превозмогая гордость, я пропищала:

— Простите, леди Аурила. Не знаю, что на меня нашло. Наверно, это из-за страха, ведь в лесу было так страшно… — попыталась пустить скупую слеза, да фигушки, не вышло.

Тетка скривила губы, склонила голову и, с щелчком сложив роскошный веер из пушистых перьев, процедила сквозь зубы:

— Ненавижу лгуний!

Она впилась в меня взглядом, ожидая, что я покраснею и выдам себя, но у меня не дрогнул ни мускул. Опаздывая на работу, я начальнику еще и не такие жалостливые истории рассказывала.

— Как же я могу, леди Аурила, лгать, если почти ничего не помню. Только темный лес перед глазами, как плутала, а потом нашла ягодный куст. В животе так урчало… — состроила печальную мордочку. — Съела пару ягод — и рассудок помутился. Едва в обморок не упала. Остальное помню смутно.

— Наверно, голодала? — съязвила мачеха, брезгливо оглядывая мою фигуру.

Прошел лишь день, а я ее ненавидела всеми фибрами души. Моя фигура мне нравилась, поэтому пусть издевается сколько влезет! На меня ее злые уколы не действуют!

— Это проклятье, — вздохнула я, потупив взгляд.

— Да?! И какое? — продолжала ерничать мачеха, однако по глазам чувствовалось, что она насторожилась.

— Потеряв сознание, я была словно в бреду. И только помню… Не знаю: сон — не сон, но надо мной склонилась старуха и потребовала, чтобы я согласилась отдать тело.

У Аурилы от моих врак округлились глаза. Да, сочиняла я складно, быть может, перегибала палку, но когда сидишь в комнатенке, взаперти, почти как в тюрьме, и даже служанки от жалости к тебе рыдают — еще не так заливать начнешь.

— Она так смотрела! Так смотрела! Я думала: умру от страха! — я сжала край сарафана. — Пальцем пошевелить не могла. А чутье подсказывало: нельзя соглашаться. Старуха и так, и эдак — я ни в какую. И тогда она рассвирепела и как завопит: «Так пусть ни мне, ни тебе не достанется. Нечего было мои ягоды магические есть! Кожа невыносимо зачесалась, и я начала пухнуть…

Про пряничный домик промолчала. Неадекватная тетка и два ее помощника за дверью, что тогда притащили меня сюда, резко убавляли желание шутить и язвить. Все-таки хотелось пожить. И желательно долго и без крупных неприятностей.

— Тогда, если принять твои слова за правду… — невозмутимо начала мачеха, прищуривая недоверчиво карие глазки. — Как же тебя людям показывать. Позор — да и только! Ты похожа на дородную селянку! Ни одна леди из приличной семьи не посмеет в таком виде предстать перед принцем и королевой-матерью. А если учесть, что после встречи с колдуньей, ты стала еще и полоумной — может, мне и не стоит рисковать? — ее тонкая подкрашенная бровь изогнулась. Если Аурила думала, что кинусь к ее ногам и начну умолять — она ошиблась.

— Как вы, матушка, решите! — только пропищала я, изображая покладистость. Но, знай раньше, что последует такая реакция, с первой встречи так бы и обращалась. Из вредности. Потому что Аурилу перекосило. Пораженная, она застыла с открытым ртом, пытаясь вдохнуть воздуха, а потом нервно расхохоталась:

— Право, в лесу чудесное место. Знала бы о его магическом свойстве, лично бы спровадила туда еще давно! — и злорадно улыбнулась.

До вчерашнего дня, за всю свою двадцатитрехлетнюю жизнь, я никогда не дралась. Но в этом мире, чувствую, каждую ночь меня будут посещать кровожадные мысли. Только представив, как в темной чаще накидываюсь на эту дохлячку… — хотелось улыбнуться довольной улыбкой Моны Лизы.

Больше не сказав ни слова, Аурила покинула комнатенку. А я так и осталась в неведении — что меня ожидает.

«Если она мне не поверила — мне не жить!»

От волнения даже притупился голод. Свернувшись на узкой, жесткой кровати клубочком, попыталась взять себя в руки. Получалось плохо, но потом меня сморило, и я заснула тревожным сном.

Очнулась от звука отворяющейся двери. Та же служанка, что вчера приносила еду, вошла и поставила на маленький столик поднос. Небольшой, железный, с чеканкой по краям и махонькой мисочкой, стоявшей посередине.

— Леди Аурила решила избавить вас, леди Кризель, от проклятия каких-то ягод. Но, если вечером удастся, принесу вам еще хлебушка… — девушка снова едва не расплакалась от жалости ко мне.

«Вот так под знаменем спасения от чужеродной магии меня решили уморить голодом!» — вздохнула я, стиснув зубы от злости. Хотелось кричать, ругаться, но вместо этого взяла мисочку с жиденькой кашкой и принялась есть. Медленно, смакуя каждое зернышко. Только когда служанка направилась к двери, опомнилась и прошептала:

— Спасибо!

Девушка подпрыгнула, обернулась и странно посмотрела.

«Это что, здесь благодарят по-иному? Или я грубиянкой была? Или…» — не успела додумать, вернулась эта Аурила.

— Вижу, ягоды действительно свели тебя с ума! — нервничая, произнесла она. — Но так и быть, позволю принять участие в королевском отборе невест. И только попробуй опозорить наш род. Даже не знаю, что хуже: показывать его высочеству занудную дуру, не знающую ничего, кроме песнопений Всевидящему, или ненормальную идиотку?! — мачеха вздохнула. Хотела что-то еще добавить, но, махнув рукой, выбежала из комнаты. Зато на мгновение показалась голова мага. Он хитро подмигнул и скрылся.