Дни войны (СИ) - "Гайя-А" - Страница 56

— Мастерица Алида поддерживает решение…

— Мастер Гиостар поддерживает…

Другие были не столь оптимистичо настроены:

— Что же, бросить Элдойр?

— К бесам подгорным этот Элдойр! Сколько сыновей…. И дочерей должны мы потерять, чтобы Элдойр насытился?

— Ты ставишь под сомнение присягу, Орта? — с угрозой встал Регельдан напротив.

— А-ле-ле-ле, уважаемый! — издевательски передразнил мастер Орта акцент полководца, — у меня в наделе стоят три дружины, которые объявили нейтралитет и присоединятся к победившей стороне. На что вам моя присяга, если со мной пятьдесят воинов? Голодных?

— Накормим, — сказал кто-то также ехидно.

— Где найдешь еду? — не сдавался Орта, и с его стороны вставали воины.

— Там, где ты продолжаешь искать всех своих отцов?

Первый клинок вылетел из ножен звонко. Ревиарцы бросились разнимать стороны; по счастью, им это удалось сделать до того, как прольется чья-то кровь.

— Это невозможно, — на ильти обратился Гвенедор к Ревиару, тихо и мрачно, — смотреть на это. Что нам делать?

— Драться, — ответил Ревиар, усмехаясь, — что еще мы делали все эти годы?

— Мы собрали восемь тысяч триста шестьдесят два воина. Из которых треть мечтает вырезать другую треть, а оставшиеся — наёмники; и им еще не заплатили. Ревио, — он ухватил полководца за предплечье, стальной хваткой подтянул ближе, — послушай меня, если мы не остановим моего безумного дядюшку, поляжем все.

Ревиар молча стряхнул его руку, досадливо нахмурился, но промолчал.

— Ты сам знаешь, что я не могу говорить против него, — сквозь зубы продолжал асур, — ты знаешь!

— Ты мог найти другое время. У нас не так много осталось хороших, умелых парней, способных слушаться приказов и делать, что велят.

— Если мы продолжим в том же ключе, и их не останется. Я твержу последние десять лет одно и то же, и удивительно, как не сошел с ума от этого. Арух ул, брат, его надо остановить.

— А зачем это нам? — все-таки снизошел Ревиар до тихого ответа, наблюдая, как с проклятиями растаскивают по углам воинов, чей сан не позволял просто выкинуть их с Совета, и выволакивают вон для «внушений» тех, которым не повезло, — Гвенди, друг мой, посмотри сам. Они сделают это сегодня. Они уже это делают. Сейчас. На наших глазах.

Гвенедор перевел задумчивый и гневный взгляд на собрание. Да, пришло время признать: то, что он видел, могло называться концом королевства.

На нижних ступенях мастера Латори и Нимари вцепились друг в друга. Растащить их пыталась десятка Менда, а мастер Менда, уже получивший от кого-то из соратников по носу, сидел на ступенях чуть выше, осыпая глухо звучащими проклятиями войну, друзей, врагов, и особенно — королевские решения.

Рядом, перекрывая своим звучным голосом даже шум свары, вопил как сумасшедший Первоцвет, схватив за рукав мастера Орту.

— Шлюхины дети! — было самое мягкое из того, как он именовал спорщиков, — предатели! Рожденные в навозных кучах трусы!

— Моего брата даже не похоронили! — ответно надрывался мастер Орта, напоминая о проигрыше при Парагин.

Главным врагом, напавшим с тыла на армию Элдойра, стало отчаяние. Вместе с усталостью.

— И после всего этого, ты продолжаешь верить в вероятность победы, — Гвенедор словно упрекал полководца Смелого, говоря это. Но Ревиар пожал плечами:

— Это общество будет испытано богатством. Бедность пережить проще — у меня обширный опыт.

После вынужденного перерыва Совет сделал попытку вернуться к обсуждению важнейших вопросов.

— В последний раз мы потеряли сорок всадников, — сообщил один из мастеров войны, — мастера, мы не можем себе позволить разойтись. Нам нужно оставаться здесь. Отсюда всего несколько верст до ущелья, и они обязательно попробуют взять нас измором.

— Я не пойду на Запад! — возмутился воевода Ами Ситар, — Регельдан, ты — если хочешь, конечно — делай, что хочешь, но я не хочу ничего общего иметь с Мелтагротом…

— Потише, там! — властно повысил голос представитель упомянутого города, — если не Запад, то кто защитит Элдойр?

— Нам не нужен Мелтагрот! — поддержали Ситара иберские рыцари.

Не успел Ами Ситар надменно сообщить, что сам способен обороняться в Элдойре, даже если придется делать это в гордом одиночестве, как одновременно поднялись с места несколько воевод, возмущенных его речами.

— Да что б тебе крысы рожу твою бесстыжую объели! — взорвался Регельдан, и вскочил тоже, отчего упал наброшенный ему на плечи плащ, — посмотри на мои дружины, разуй глаза: половина едва держится на ногах. Ладно — кельхиты и руги, но самхиты — ты знаешь, сколько детей у нас погибло за время перехода? Завтра им пообещают чистую воду и вдоволь корма — и они уйдут в одну ночь к Югу!

Многие опускали головы. Полководец сказал страшное и окончательное слово; если уж у одного из предводителей войска не были верны королю…

— Мы не отобьемся, — тихо сказал Гвенедор, потирая руки, — без помощи Нэреина и Мелтагрота нам не устоять. Парагин мы потеряли за полдня. Давно бывало подобное.

— Они признали Элдойр лишь формально…

— Но им вряд ли захочется платить Союзу, если те возьмут ущелье! В этом наша надежда, — Ревиар Смелый одобрительно кивнул и обеспокоено взглянул на тяжело дышащего Регельдана.

— Все равно! Недобор слишком велик. Нам не устоять. Нужны союзники!

— Ты предлагаешь мне договориться с северянами? — нахмурился Ревиар.

— Не тебе, — спокойно ответил Гвенедор, — государю Ильмару. Кто из нас может теперь решать за него?

Ревиар замолчал, стискивая зубы и сдерживая рвущиеся из груди ругательства — вероятно, из последних сил.

Ему хотелось, очень хотелось схватить Оракула Элдар за его длинные волосы и заставить смотреть на все, что уже произошло в этот отчаянный рывок на запад. Заставить умирать вместе с молодыми воинами от дизентерии, заражения крови и яда на стрелах южан. Хотелось провозить его лицом по грязи разбитых дорог, и лежать в пыли сухой степи, умоляя о глотке воды. Одна была беда — даже признаваясь в бессильном гневе самому себе, Ревиар Смелый знал, что всё это — и много, много больше — последний король Элдойра пережил.

Хватило Ревиару простого воспоминания о том, как Ильмар Элдар, не моргнув глазом, отказался выкупать жизнь обоих своих сыновей, зная, что они обречены в противном случае.

— Мне дешевле выйдет отомстить за них, — твердо сказал он, глядя в лицо опешившему послу, — казна нуждается в каждом медном гроше.

За этим жутковатым жестом, тем не менее, последовали траты, которые никто не мог назвать разумными. И сейчас, когда Элдойр нуждался в любых союзниках, готовых воевать, друзей у него не оставалось стараниями последнего короля.

Если бы не страшные своим исполнением пророчества, Ильмар Элдар был бы давно свергнут — задолго до Смуты. Никто и никогда не мог предугадать, как поступит Оракул в следующий день, и, возможно, это и помогло ему удержаться на троне дольше, чем предыдущим, более удачливым представителям Элдар. Однако всему приходит конец.

— Мы не хотим Ильмара Элдара нашим правителем! — вдруг просочился откуда-то с задних рядов хриплый голос. Пораженные, рыцари расступились. Испуганный сам собой, растрепанный воин хмуро смотрел исподлобья на собрание. Ревиар словно услышал общий вздох от остальных. «Не нам пришлось сказать это».