Дни войны (СИ) - "Гайя-А" - Страница 50

— Но у тебя нет золота, — зевнул несколько нарочито Верен, — сейчас на тебе моя одежда, ты сидишь на моей лошади. Босиком. Я бы узнал твое имя, даже если бы ты была голая. Лишь у Элдар есть дивная манера предлагать то, чем они не владеют.

И он, усмехаясь, выехал вперед. Латалена вспыхнула, но смолчала.

— За меня заплатят! — сказала она вслед, просто, чтобы как-то обозначить то, что не сдается.

— Я не против, — снова лично к ней обратился Верен, — взять немного денег со смертников — почему нет? За такое я даже согласен терпеть некоторые капризы.

— Смертников? — она решила, что волк перепутал слово с каким-нибудь другим из асури. Но Верен смотрел ей в глаза, щурясь слегка.

— Именно. Косль и наш город, как ни крути. Мы следим за тем, что вокруг него происходит. И стены его прохудились, а внутренность сгнила. Вам не выдержать ни схватки, ни осады. Дело очевидное — для любого из нас, да, ребята?

Некоторое время ехали молча. Латалена сосредоточенно думала.

— И сколько у нас должно быть еще воинов, чтобы мы победили? — спросила она немного погодя.

— Демоны, женщина! Я говорю о строительстве крепостей, экономике военного времени и торговле, а ты спрашиваешь о количестве лишних трупов в Предгорье.

— Стены могут остаться на любой стороне, — спокойно ответила асурийка, — кровь проливают воины. Сколько?

Он молча прикинул.

— В лучшем случае? В худшем?

— В худшем.

— Восемнадцать тысяч всего, три кольца обороны по Кунда Лаад и вооруженное укрепление границ на юге и востоке лет семь после.

— Сколько?!

— Союз управляется умными хитрыми воинами, женщина. Они не станут проливать крови лишний раз, в отличие от вас. Они будут брать вас измором. А хлеба нет уже в нынешний год.

— Ответь мне, — леди Элдар протянула руку, помедлив, но, рассудив, что на ней перчатка, прикоснулась к его плечу, — а если удача будет на нашей стороне полностью? В этом случае — как?

Верен скользнул взглядом по ее руке, и она отдернула ее.

— Я хочу знать, каковы наши шансы выжить и вернуть королевство Элдойр, — твердо сказала она.

— Леший и его русалки! — взвизгнул, снова гогоча, Верен, запрокидывая голову, и даже подвывая, — ты заставляешь меня смеяться и злиться в два раза чаще обычного!

— Большак втрескался, смотрите-ка, — услышала сзади Латалена ворчание Гухарда, но понятие «втрескался» на сурте ей было неизвестно.

— Помолчи там! Эй, сестра, — улыбаясь и блестя зелеными глазами, обратился Верен к Латалене, — не знаю, откуда ты взялась, умная, на мою голову, но я, черт возьми, отвечу тебе. Тринадцать тысяч хороших, опытных воинов, два кольца обороны вокруг стен, и три дружины дозора в городе — потому что беспорядки будут неизбежно, это Косль, иначе быть не может. Если бы мой князь был здесь, он сказал бы тебе больше.

— А ты… не…

— Что?

— Князь?

Теперь хохотали уже все. С подвыванием, постепенно превращающимся в задушенный скулеж. Хотя сначала эту пугало Латалену, теперь она находила в этом даже своеобразное очарование.

— Нет, красавица, я не князь. Я свободный волк, как и все мои братья со мной. Мы — вольные из Сургожского Братства. Титулы есть у вас, мы предпочитаем жить проще. У нас есть большак, и в эту поездку ребята выбрали меня. Когда мы вернемся домой, там будет волк Илидар, и он вожак над всеми из нас. По-вашему, вроде, это называется «князь». Поняла?

Латалена опустила глаза. Возможно, в военном искусстве было что-то большее, чем преподавали в Школе.

— Как бы там ни было, но мне приятно слышать твои слова, — не сводя с Латалены глаз, продолжил Верен, — смотри! Лучший вид на славный Косль!

Обернувшись, Латалена прижала руку к губам. В самом деле, северный вид на Элдойр считался одним из живописнейших мест в Поднебесье. Высокие шпили Совета, синие купола Храма, зеленые черепичные крыши, железом крытые кузни… и везде, сколько хватало глаз, вились флаги Элдойра. «Этим мы и богаты, — грустно усмехнулась Латалена, вдруг, спустя всего минуту, увидевшая Элдойр заново — после слов оборотня, — знаменами. Песнями. Легендами».

Дождавшись возвращения посланного, доложившего о прибытии леди Элдар, оборотни въехали в город.

Очевидно, они не раз бывали здесь, в отличие от Латалены, которая, сидя на телеге и раскрыв рот, как самая настоящая провинциалка, разглядывала Элдойр.

Казалось, он поднимается над ней, как огромные белые горы, перенаселенные, безумно красивые и недосягаемые. Телега грохотала по кое-где провалившейся отмостке, вокруг сновали вечно суетливые и занятые горожане, а Латалена, прижав руки к груди, все смотрела и смотрела.

Первым встретил ее Ревиар Смелый. Впрочем, так всегда бывало. Она увидела его, стоило им только оказаться на огромной площади перед Советом. Она вздрогнула, схватилась за сердце и смутилась, ощутив на себе взгляд оборотня. Тот хмыкнул.

Наверное, первый раз в жизни Латалены Элдар семья так ее встречала. Они бежали следом за Ревиаром, вздымая руки к небу и голося — все: тетки, двоюродные тетки, внучатые племянники и троюродные младшие братья. Возглавлял их, несмотря на более чем почтенный возраст, сам Ильмар Элдар. Сейчас он не был похож на себя — в домашней одежде, без пояса, растрепанный.

— Это что, все твои? — удивился оборотень и мгновенно был сметен набежавшей толпой асуров.

— Господь спас нас, — завывал Гвенедор, хватаясь за сердце и вьясь вокруг кузины, — ты уцелела. Солнце Асуров уцелела! — на горском крикнул он.

— Позор нам, — тут же метался другой брат Элдар, — мы потеряли, а вернули…

Тридцать с лишним пар черных глаз уставились на Верена, который, растерявшись, даже не сразу снял шапку.

— Доброго дня вам, уважаемые, — неловко начал он, — не прогневайтесь, не сразу довез, зато в целости и добром здоровье.

«Что я несу», читала Латалена, внутренне ликуя, у него на лице.

— Господин благородный волк спас меня, — снизошла она, пребывая в наилучшем расположении духа, — спас от смерти и плена.

Сегодня она могла себе позволить великодушие. Слова ее потонули в восторгах горцев. Один Ильмар Элдар молча смотрел на Верена, не двигаясь.

— Верен? Сын Эйры? — спросил он одними губами, и оборотень кивнул, также не сводя глаз.

«Узнал», поняла Латалена и перевела взгляд на волка.

— Двоих забрали, одну вернул, — сказал оборотень, и снова его никто отчего-то не услышал, — ты дашь мне уйти?

— Я дам тебе больше, — спокойно сказал Оракул, повышая голос и по-прежнему пристально глядя оборотню в глаза, — за добро воздается! — крикнул он и поднял обе руки, — благородные волки наши братья и гости! Добро пожаловать.

«Он знал, — пронзало Латалену жуткое предчувствие, пока она, едва живая от внезапно навалившейся усталости, поднималась в отведенные покои, — мой отец знал, что так будет».

Почти готовая немедленно упасть и заснуть, она мгновенно ожила, услышав знакомый голос за спиной.

— Я виноват. Я не должен был отпускать тебя с отцом без достойной охраны.

— Случается. Это война.

— Я… не мог бы воевать дальше. Я бы не смог.

От Ревиара редко можно было услышать подобные слова. Латалена подняла глаза на его лицо. Сколько же лет прошло с того дня, когда он вернулся с войны против Айеллэ? Тогда, израненный, едва живой, он пришел и положил перед ней три шлема с голов убийц ее братьев.