Служанка-леди (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 28

— Что вы… — вырвалось у меня, пока пыталась унять скачущее по всей грудной клетке сердце, но закончить не успела.

— Молодец, что исправляешься, Яна, — шепнул этот… змей-искуситель, чуть сжав мои плечи и щекоча дыханием щеку. — Мне нравится, что ты стала вежливее, умница, — опять те самые мурлыкающие нотки, от которых моя способность здраво рассуждать уходила в бессрочный отпуск, — И увереннее, в некоторых моментах, — со смешком добавил он, его ладони скользнули вдоль моих рук, повергнув в очередные нервные переживания. — Так и продолжай. И улыбайся почаще.

После чего, воспользовавшись тем, что и дар речи меня оставил, снова прошелся губами по шее, теперь уже сбоку, под ухом, и… отпустил, потом встал с дивана и отошел на несколько шагов.

— Иди, Ян, у тебя еще, наверное, дел много, — как ни в чем не бывало, произнес Эрсанн спокойным голосом.

Я вскочила, внутри все клокотало от вспыхнувшего возмущения, за которым прятались смущение и смятение, и повернулась к нему. Морвейн-старший встретил вопросительным взглядом и безмятежной улыбкой.

— Что-то еще, Яна?

Спокойно, спокойно, вдох-выдох, дорогая. Ну что ты ему сейчас заявишь? Не трогайте меня, ваши прикосновения нервируют? А в лоб получишь вопрос — почему. И соврать не получится. Потому что они мне нравятся, и меня это смущает? Так с Эрсанна станется задержать тебя тут еще на немножко и… продолжить приучать к этим самым прикосновениям, чтобы не нервировали. Оно мне надо?

— Спасибо, — удалось выговорить почти спокойно, но кулаки сжала до боли, скрыв их в складках юбки. — До вечера, милорд.

— До вечера, — показалось, или нет, уголок рта Морвейна дернулся, намекая на усмешку?

Да тьфу на обоих. Сидит тут, такой… вызывающе красивый, притягательный, наглый… Да, наглый. Думает, от поцелуя в шею и пары прикосновений растаю окончательно и забуду их с сыночком провокации? Сделала реверанс, удержав рвавшуюся с цепи злость и желание мелко напакостить из вредности, развернулась и с достоинством, держа спину прямо, направилась к двери. Очередное дежавю — спину жжет взгляд Эрсанна, и отчего-то четкое ощущение, что… он доволен? Похоже, напряжение последних дней и выходки Морвейнов окончательно сорвали предохранительные клапаны, и если на них выместить плохое настроение и ярость не получится, то… Я поспешила в кабинет. Там меня точно не найдут, и на двери есть задвижка. Внешне спокойная, но внутри бурля, как долина гейзеров, я размеренным шагом направлялась к себе, напрочь позабыв про сервировку и Хлою. Перед глазами плавали багровые искорки, в ушах шумело — последняя стадия бешенства, когда здравый смысл накрывается тазиком и не отсвечивает. Хорошо, длились приступы всего несколько минут, не больше, и случались крайне редко. Если меня совсем уж достать до печенок.

Зашла, аккуратно прикрыла дверь, огляделась. Стул с высокой спинкой, стол, заваленный бумагами, окно с веселенькими занавесками в цветочек. У стены деревянный стеллаж, на полках тоже бумаги, где-то чистые, где-то исписанные. Надо бы прибраться, мелькнула отстраненная мысль, а потом взгляд упал на фарфоровую безделушку. Я подошла, взяла фигурку и со всей силы ахнула о стену, смачно выругавшись трехэтажным матом, как-то случайно слышанным.

— Придурки озабоченные, — прошипела, пнув осколки. — Коз-з-з-злы, с-с-скоты кретинистые. Н-ненавижу-у-у-у, обои-и-и-их… — последние слова получились с подвыванием, и я резко оборвала себя, распахнув окно и высунувшись почти по пояс, вдыхая полной грудью свежий, сладковатый воздух, напоенный ароматами цветов из сада.

Ф-фу-у-у-у, вот это меня накрыло, однако. Так, ладно, две минуты истерики и берем себя в руки, дорогая, у тебя дел полно. И к шести как штык, у себя. Осколки потом подмету, черт с ними. Еще несколько минут потратив на медитацию на умиротворяющую картину сада, я прикрыла окно и пошла к двери. Самое поганое, что где-то ну очень глубоко в душе зрела уверенность, что моя злость и раздражение всего лишь оттого, что я боюсь принять правду. Которая заключается в том, что… игра Морвейнов мне нравилась. Нравилось, что со мной не сюсюкали и в то же время не унижали, не издевались по-серьезному. Провокации лордов заставляли постоянно держаться в тонусе, не расслабляться и быть собранной, внимательной, не допускать ошибок. Мда. Приехали, Яночка, поздравляю.

Подходя к столовой, я почти успокоилась. Запихала волнительные мысли и переживания поглубже и сосредоточилась на деле: сервировка. Хлоя уже командовала горничными, у стены стояли несколько столиков на колесах со сложенным столовым сервизом из серебра, отдельно на подоконнике лежали открытые коробки с приборами, а бокалы горничные носили из смежной буфетной. На длинном столе уже стояли вазы со свежими цветами, белоснежные скатерти красивыми складками спадали по бокам, украшенные цветочными гирляндами.

— Извини, — я виновато улыбнулась, остановившись рядом с Хлоей. — Пришлось задержаться.

— Да ладно, — старшая горничная махнула рукой. — Значит так, смотри, сначала кладется льняная салфетка, ее положат на колени дамы или заправят за рубашку мужчины, — начала лекцию Хлоя, медленно идя вдоль стола. — Потом, поскольку у нас будут и салаты, и горячее, сначала ставится большая тарелка под горячее, на нее — поменьше, под салаты, и еще, розеточка под соус, — Хлоя ткнула в фарфоровую посудинку. — На горячее сегодня мясо двух видов, тушеная с овощами свинина в соусе и фаршированные домашние голуби, значит, нож и вилка. Для салатов — отдельная ложечка, ее справа кладешь, рядом с ножом, — я внимательно слушала и запоминала. — Закуски можно к салату положить, они подаются на отдельных блюдах, господа сами разберутся, кому что нравится. Теперь спиртное, — продолжила Хлоя. — За ужином только вино, поэтому бокал один, справа за тарелкой. После ужина, уже в музыкальной зале, будут и ликеры для дам, и покрепче для мужчин. Запомнила?

— Угу, — кивнула я, окинув взглядом стол.

Что-то из сказанного старшей горничной и так знала, все же не совсем темнота в вопросах столового этикета.

— Десерт, — продолжила Хлоя. — Там проще, чашка с блюдцем и ложечка, и дополнительная тарелка на всякий случай. Ты не волнуйся, это обычный званый ужин, — "обрадовала" девушка, жизнерадостно улыбнувшись. — Когда их светлости праздновали день рождения лорда Лореса, торжества на два дня растянулись, и гостей в два раза больше было.

Я шумно сглотнула: а ведь если задержусь здесь надолго, к чему все шло, столкнусь и с такими масштабными празднествами. Ладно, поживем, увидим, нечего раньше времени переживать. В столовой я помогла горничным расставить оставшуюся посуду, принесла из своего кабинета таблички с именами и расставила согласно одобренной Эрсанном схеме, включая и леди Аллалию, ту самую вдову. Места самих лордов во главе стола. За всеми хлопотами время пролетело незаметно, и я вдруг обнаружила, что уже без пяти шесть и Хлоя настойчиво выпихивает меня из гостевой спальни, которую я уже по третьему разу обходила, проверяя, все ли в порядке.

— Да иди уже, Ян, — шипела она. — Девочки тоже пошли переодеваться в парадную форму, и нам пора. Все в порядке, успокойся.

Да, действительно пора идти, собираться. И еще глянуть, что в пакете от Морвейнов. Любопытство отогнало зарождавшуюся панику, я поспешила в спальню, предвкушая сюрприз: с детства любила подарки, это ожидание чуда, пока разворачиваешь упаковку. О разочаровании, которое испытывала, увидев совсем не то, что хотела, старалась не вспоминать. Пока подарки Морвейнов, хоть и неожиданные и провокационные, но… приятные, мне нравились. Даже та неприличная паутинка, и первая, и вторая, которую трусиками-то не назвать. Итак, что у нас там?..

Журнал оказался аналогом модного, только с прическами на любой вкус и сословие. В коробочках — шпильки и заколки, да не простые, а украшенные разноцветными камушками. Гранатами, фианитами и другими полудрагоценными, названий которых я не знала. Выглядело красиво и изящно, и подобрано как раз к моему гардеробу, как убедилась, слазав в шкаф. Еще прилагалась серебряная расческа, и я тихо ойкнула, чуть не выронив предмет. Ну ничего себе, подарочки. Впору какой-нибудь мещанке, а не экономке, да еще и безродной попаданке. Россыпь золотистых маленьких цветочков-заколочек явно прилагалась к наряду из тафты и органзы. А в большой коробке оказались, как я справедливо полагала, туфельки. Лодочки из мягкой кожи на небольшом каблучке, украшенные спереди золотистыми бантиками. По дому я бегала в удобных балетках на плоской подошве, практически тапочках, не слишком подходивших под элегантный наряд. Все же, какие Морвейны… внимательные, учли все мелочи. Так, ладно, начнем готовиться, пожалуй.