Служанка-леди (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 27

— Молодец, Яна.

До кухни добиралась на полусогнутых, кураж закончился, оставив растерянность, нервное волнение и возрастающее с каждой секундой беспокойство насчет вечера. Так, стоп, кухня, припасы, столовое серебро и чайный сервиз. И гостевые спальни, Янка, не забыть. Работа не ждет. Кое-как вернув себе самообладание, поторопилась в кухню. Вскоре думать о чем-то, кроме подготовки к приему, стало некогда. Привезли припасы для ужина, и мы с поваром углубились в проверку — хорошо, репутация Морвейнов не позволяла поставщикам жульничать, поэтому, естественно, все самое свежее. Чуть позже пришел кондитер в помощь господину Дорберту, и на кухне закипела работа.

К двенадцати явилась цветочница с помощницами и корзинами цветов, и мы с Хлоей и еще двумя горничными отправились украшать парадную столовую и музыкальный зал. В гостевые спальни пойдут цветы из собственного садика, садовник обещал собрать букеты. Украшение заняло почти два часа, и когда выползла из залы, нос заложило от пыльцы и аромата, и к тому же разболелась голова. А аспирина здесь нет. Зачем таблетки, когда магия есть, только к сожалению, я даром не обладаю. Морщась и массируя виски, обратилась к Хлое:

— Пойду, выйду на свежий воздух, открой здесь окна, а то до вечера дышать нечем будет.

Как объяснила старшая горничная, цветы не завянут, у цветочницы работал маг, который помогал сохранять свежесть продукту столько, сколько потребуется. Ну и отлично.

— Обедать будешь? — спросила Хлоя. — Сказать Дорберту?

— Да, надо бы, — рассеянно отозвалась я, выходя к лестнице.

Эрсанн недавно настроил браслет так, что в садик я выходить могла, но не за ограду дома. Мой взгляд упал на напольные часы — три дня. До часа икс осталось четыре… Вздрогнула, поспешно вернула подскочившее сердце на место и направилась к задней двери. Дойти не успела — вернулись Морвейны.

— Яна, — с порога окликнул Лорес. — Подойди.

В висках снова кольнуло, но раз зовут, прогулку придется отложить. В груди заворочалось глухое раздражение — ну что им еще надо? Я и так забеганная, а еще столько всего осталось. Одна сервировка стола чего стоит. Кстати, о птичках, в библиотеке наверняка есть книга по этикету, добраться бы… Ох, сколько всего еще надо узнать, сколькому научиться. Но, признаться, это гораздо интереснее, чем сидеть в офисе за компом или дома. Грустно, конечно, что зарплаты не получаю, но раз таковы правила этого мира… Так, ладно, не отвлекаюсь. Остановилась, вопросительно глянула на Лореса.

— Да, милорд?

— Держи, — мне вручили объемистый пакет. — Это тоже понадобится, и не только сегодня вечером.

Мои брови поползли вверх, удивление на несколько секунд отодвинуло проблему головной боли. Я осторожно заглянула внутрь. Хм. Несколько коробочек, еще журнал, и коробка побольше, подозрительно похожая на обувную. Страстно захотелось пойти к себе и покопаться в очередных подарках Морвейнов. Может, передохнуть минут десять?.. Как раз и голова пройдет.

— Вы меня балуете, милорд, — вырвалось у меня — не иначе, как цветочный аромат виноват.

И тон вышел такой, слишком близкий к игривому. Еще не хватало кокетничать с Морвейнами, Яна.

— Простите… — спохватилась, попытавшись сгладить неловкость, но мне не дали.

— Считаешь, не заслужила? — словно в задумчивости ответил Лорес и ухватил за подбородок — пришлось посмотреть на него.

Внимательный взгляд неторопливо прошелся по лицу и замер… эм, это куда этот охальник смотрит, на губы, что ли?

— Ты хорошо справляешься с обязанностями, Яна, на удивление для попаданки, — младший Морвейн повторил любимое действие его отца, погладив мои губы большим пальцем. — Мелкие недочеты не в счет, — он улыбнулся, и не думая прекращать медленную, пугающе приятную ласку.

Я замерла, борясь с искушением облизать враз пересохшие губы, остроты моменту добавлял Эрсанн, стоявший рядом и наблюдавший возмутительную картину… с такой же легкой улыбкой, как у сына. Мамочки. Изнутри окатила пряная смесь эмоций, от волнения до страха, прошлась по всему телу и осела внизу живота мягкой истомой, вызвав новый прилив тревоги. Чего это меня так дернуло от простого прикосновения? Пусть даже такого личного?

Неожиданно улыбка пропала с лица Лореса, взгляд стал пронизывающим.

— Ты плохо себя чувствуешь? — прямо спросил он таким требовательным голосом, что я и не подумала возражать.

— Голова от цветов разболелась, — послушно ответила, осторожно отступив назад, оставляя между мной и Лоресом расстояние.

— Отнеси к себе и поднимись в гостиную, — скомандовал Эрсанн, тоже перестав улыбаться.

— Д-да, милорд, — запнувшись, озадаченно ответила.

Эм, это что, лечить будет? Не надо, свежий воздух и смочить уксусом виски, и все пройдет. Но не будешь же кричать в спину лордам, которые обошли меня и уже направлялись к лестнице наверх. Ладно, не думаю, что процедура займет много времени, переживу как-нибудь. По пути к себе столкнулась с Хлоей.

— Ян, идешь в столовую? Сейчас сервировать начнем, — она покосилась на пакет в моей руке, но ничего не сказала.

Все-таки, Хлоя умная девушка, знает, когда стоит проявлять любопытство, а когда лучше промолчать.

— Да, через пару минут подойду, — торопливо ответила я, кивнув.

Потом посмотрю, что в пакете. Надо успеть принять ванну, причесаться, переодеться к вечеру. Кстати, деликатная проблема депиляции тут решалась просто: специальный крем с магической составляющей, и о лишней растительности можно забыть на несколько недель. И кожа после мягкая и бархатистая. Бытовая косметика покупалась оптом для всех служанок и хранилась в кладовой с остальными припасами. В шесть вечера мне железно надо быть у себя, значит, осталось чуть меньше трех часов, караул. Сервировка, гостевые, проверить паркет в музыкальной зале, и еще не забыть про вино из погреба. Его должны принести горничные и оставить на столе у лестницы вниз. О-о-о-о, моя голова…

Поднималась наверх с мыслью, что хоть за господина Дорберта можно не беспокоиться: он все сделает, как надо, и с ужином накладок не будет. Боль проходить не желала, виски словно в тисках сдавило, и я тихо скрежетала зубами, боясь сделать лишнее движение головой. Вот же напасть, от волнения, что ли, так переклинило? Вроде от цветочного запаха отделалась, а болит только сильнее. Остановилась перед дверью в гостиную, постучалась, услышала голос Эрсанна и вошла.

— Садись, — кратко произнес Морвейн-старший и кивнул на диван рядом с собой.

Ой. Ноги стали ватными, едва представила, что окажусь так близко от него — диванчик неширокий, всего на двоих рассчитан. А на Эрсанне еще и одна рубашка, наполовину расстегнутая… Мрак. Стараясь скрыть волнение, я медленно подошла, пряча взгляд, села, чувствуя, как задеревенела спина и в висках невидимые дятлы уже просверлили дупла для целого выводка себе подобных.

— Повернись.

Я выполнила требование, старательно делая равномерные вдохи-выдохи и борясь с поднявшимся волнением. Мне казалось, стук сердца слышен даже Эрсанну, и он не преминет проехаться по этому поводу ироничной фразочкой. Однако дождалась только прикосновения прохладных пальцев к вискам и мягкого массажа. Одновременно голову изнутри как омыло прохладной волной, унесшей боль, противные дятлы исчезли. Я чуть не застонала от облегчения, мир снова обрел краски, и первое, за что зацепилось ошалевшее от счастья сознание — запах. Мне и раньше нравилась туалетная вода Эрсанна, она ему очень подходила — смесь цитруса и можжевельника, — а сейчас что-то перемкнуло, я не могла нанюхаться, осторожно вдыхая свежий аромат. И на какое-то время выпала из реальности, очнувшись только, когда на плечи легли ладони Эрсанна.

— В следующий раз не терпи, говори сразу, — негромко произнес он у самого уха и вдруг начал осторожно разминать мне плечи. — Вылечить можно за несколько минут, ты нужна нам здоровой, Яна.

Резануло вот это "нам", а еще, прикосновения горячих пальцев Морвейна-старшего обжигали ставшую слишком чувствительной кожу, и меня посетили справедливые сомнения, что получится расслабиться. Куда там. От волнения я стиснула зубы и зажала ладони между коленок, глядя в одну точку и уговаривая себя не нервничать от такого близкого нахождения Эрсанна ко мне. В какой момент массаж перешел в нежное поглаживание, не скажу, а когда к основанию шеи прижались уже его губы, едва не взвилась, как ужаленная.