Оттенки Тьмы (СИ) - "Mb Vivian" - Страница 33

Всё сильнее и сильнее разочаровываясь.

А потом… Он увидел на столе перед собой тот листок.

— Лекс?.. Откуда ты здесь взялся? Зачем?..

Шаналотта. Сейчас

До обеда Алдия так и не появился. Шаналотта от беспокойства не находила себе места, но снова стучаться в двери покоев архимага не решилась, только оставила дверь своей комнаты приоткрытой и внимательно вслушивалась — не раздадутся ли в коридоре шаги? Пару раз подкрадывалась к дверям спальни и кабинета отца и с замиранием сердца прикладывала ухо к холодному отполированному дереву.

Тишина… А может, Алдия просто ушёл в лаборатории?

Спуститься вниз и проверить она тоже не осмелилась, потому что там наверняка можно было столкнуться с Навлааном, а ей совершенно не хотелось сейчас его видеть.

Промаявшись до обеда и с трудом выдержав полчаса в обществе молчаливого и подавленного чернокнижника, Шаналотта первым делом отправилась на кухню и распорядилась, чтобы ужин ей подали в её комнату. Потом, чувствуя, что вот-вот расплачется, как ребёнок, девушка бросилась разыскивать единственного человека, к которому она могла сейчас обратиться за поддержкой.

Свою старую няню Петру, бывшую Хранительницу Огня.

Петра жила на первом этаже, в крыле для прислуги. Хотя Алдия и предлагал ей намного более просторные и удобные комнаты на том же этаже, где жили он сам и Шаналотта, но старая женщина отказалась, ссылаясь на то, что ей тяжело спускаться и подниматься по лестницам. С тех пор как Шаналотта подросла и перестала нуждаться в няне, Петра оставалась в цитадели на правах пожилой тётушки, к которой всегда можно было наведаться — посидеть в крошечной уютной комнатке у горящего камина, послушать истории, помочь перематывать пряжу.

Постучав и дождавшись скрипучего «Войдите», Шаналотта вошла в натопленную комнатушку и наклонилась, чтобы обнять сидящую в кресле-качалке старую няню. Петра ласково потрепала девушку по голове — совсем как в детстве, отчего Шаналотта окончательно почувствовала себя испуганным ребёнком. Усевшись прямо на коврик у ног няни, Шаналотта снизу вверх посмотрела в изрезанное морщинами и потемневшее от времени лицо бывшей Хранительницы.

— Ты видела Навлаана? — спросила она жалобно.

— Конечно, — отозвалась Петра. — Странный тип. Вроде бы и неплохой человек, но… Что-то с ним не так, — она задумчиво перебирала волосы подопечной, глядя в пламя камина. — Я уже собиралась поговорить о нём с Алдией… А потом подумала: а он сам-то разве не таков? С одной стороны — хороший человек. А с другой — непроглядная Тьма.

— Верно говоришь, — вздохнула Шаналотта, как котёнок, подставляя голову под поглаживающую ладонь няни. — И всё-таки мне кажется, он опасен для… отца. Сегодня ночью они проводили какой-то новый опасный ритуал, а потом… — и она рассказала Петре обо всех своих наблюдениях и опасениях.

Бывшая Хранительница слушала молча, хмурясь и поглядывая на огонь. Шаналотта уже давно догадалась, что Петра постоянно разжигает камин не потому, что мёрзнет — окно в её комнатке даже зимой почти всегда оставалось открытым. Просто Хранительнице Огня неуютно было в этом мире без пламени — хотя бы такого, самого обычного, не связанного с Первородным, но всё же живого.

— Алдия давно уже смотрит во Тьму, — наконец проговорила Петра низким дребезжащим голосом. — И только вопросом времени было то, когда Тьма наконец заинтересуется — кто же так внимательно изучает её? Теперь нам следует ожидать новых бед. Девочка моя, — бывшая Хранительница взяла Шаналотту за подбородок и повернула её лицо к себе, — возможно, скоро твоя жизнь изменится. Тебе придётся делать выбор. И это будет очень тяжело. Выбор между Тьмой и Светом может оказаться выбором, на чьей ты стороне — на стороне Алдии или… — Петра замолчала, сочувственно глядя на воспитанницу.

Шаналотта отстранилась и села прямо.

— Навлаан сказал, что Алдия выбрал тебя мне в няни потому, что ты — Хранительница Огня. Ты должна была научить меня поддерживать Костры силой душ.

— Возможно, и так, — кивнула Петра. — Но выбрал меня не Алдия. Если этот выбор вообще не случаен, то его сделала сама судьба. Я лишилась Костра не по своей воле. Он находился в одной древней цитадели, — голос Хранительницы неуловимо изменился, словно помолодел и зазвенел гордостью и печалью. — Её охранял небольшой отряд немёртвых воинов… Они были мне как сыновья. Но постепенно Проклятие выпивало их разум. Один за одним они обращались в полых и находили окончательную смерть от рук своих товарищей. Цитадель почти опустела. А потом пришёл Вендрик. Вместе с Алдией, естественно. Уж не знаю, зачем им это понадобилось, но цитадель была разрушена. Мой Костёр исчез. Алдия нашёл меня среди руин едва живой. Когда он понял, что они с братом ненамеренно сотворили с моей жизнью… Я никогда не забуду его лица. Такое раскаяние, такое искреннее сожаление… — Петра покачала головой. — Никто не может понять, что означает для Хранительницы лишиться Костра. Это как… Лишиться всего мира, всего смысла, всего… А Алдия, похоже, каким-то образом понял. И он взял меня с собой. Не думаю, малышка, что он уже тогда предвидел, что в его жизни появишься ты, и тебя понадобится обучить поддерживать Пламя. Он взял меня с собой, потому что он — хороший человек, не лишённый сострадания, что бы о нём ни говорили в народе. Он просто надеялся отчасти исправить сотворённое им зло.

— Я-то знаю, — вздохнула Шаналотта. — Значит, это судьба…

— Значит, судьба, — Хранительница жёстко глянула на подопечную. — И твоя задача — не пропустить её знаки. Иначе последствия будут ужасны для всех.

— Но это означает, что мне и вправду надо учиться питать Костры душами? — растерялась Шаналотта. — А как этому можно научиться? Я думала, эта способность — врождённая…

— Она и есть врождённая, — Петра грустно улыбнулась. — И у тебя она есть, девочка моя.

— Ну, допустим, — девушка всё не могла осознать услышанное, трясла головой, словно надеясь, что мысли от этого упорядочатся, — ну а где взять Костёр? Я не знаю поблизости ни одного…

— Плохо же ты смотрела, — Петра насмешливо покосилась на воспитанницу. — Костёр совсем рядом. Идём, покажу.

Войдя следом за Петрой в щелястый покосившийся сарай в саду цитадели, Шаналотта ахнула от изумления.

— Неудивительно, что я не знала о нём! — воскликнула она, осторожно приближаясь к неяркому костерку, из центра которого торчал витой меч. — Зачем бы это мне понадобилось заглядывать в такую развалюху?

— На то и расчёт, видимо, — усмехнулась Петра. — Никто не знает, почему в тех или иных местах появляются Костры. Ясно одно — видеть их нужно не всем, а тот, кто ищет, обязательно найдёт.

— И что мне делать? — Шаналотта осторожно коснулась рукояти меча и удивилась, что она не раскалена.

— Пока — ничего. Не рассказывай ни Алдии, ни Навлаану об этом Костре. Алдия о нём, конечно, знает — но лучше пусть не знает, что о нём знаешь ты.

— Но почему?..

— Я уже сказала тебе, — Петра пронзила воспитанницу суровым взглядом. — Возможно, скоро тебе придётся делать выбор. И никто, даже Алдия — в особенности Алдия! — никоим образом не должен повлиять на него.

— Понимаю… Или нет, — пробормотала Шаналотта. — Но это неважно… Так ты будешь учить меня?

— Да. Но начнём мы не сейчас. Сначала тебе придётся многое изучить в теории. Идём в дом, пока нас не хватились.

***

Алдия сам постучал в дверь комнаты Шаналотты на закате, когда она в одиночестве без аппетита жевала свой ужин.

— Лотта, — девушка вздрогнула и уронила ложку. Так отец не называл её уже много лет. — Ты здесь?

Голос Алдии был каким-то странным, будто архимаг сильно простудился.

— Да, входи, — Шаналотта в волнении вскочила из-за стола.

Алдия показался в дверном проёме, и девушка ахнула. Да, отец был далеко не молод, и возраст его давно уже превысил средний человеческий век вчетверо, а то и больше. Но никогда ещё, ни в состоянии самой запредельной усталости, ни после самых жестоких кошмаров Шаналотта не видела его настолько старым.