Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala - Страница 81

Мужчина приоткрыл сначала один глаз, потом второй. Марушка испуганно отвернулась и спешно отправилась в противоположную сторону.

Холодок пробежал по спине — сзади послышался скрип и каркающий голос, скороговоркой благодаривший возницу за приятную дорогу. Марушка ускорила шаг.

— Эй, девица! — окликнули сзади, и она побежала.

Мелкие камни врезались в босые ступни, но девочка не останавливалась. Преследователь не бежал, но и не сбавлял темпа — шаги его слышались за спиной, вот только в тумане разглядеть фигуру никак не получалось.

— Постой! — выкрикнул он, прежде чем Марушка, опасливо оборачиваясь, оступилась и, скользнув по размокшей глиняной насыпи, скатилась в овражек у дороги.

Заросли чертополоха гостеприимно приняли девочку, осыпав колючками и впиваясь шипами листьев в кожу. Марушка закусила губу и тоненько хныкнула, прижимая ладони ко рту, в надежде, что преследователь не заметит ее и отстанет.

— Дай помогу, — сначала, разрезая туман, появилась рука, а за ней уже и весь мужчина.

Марушка попятилась, цепляя на себя все больше колючек. Преследователь не двигался с места, но и руки не опускал, с живым любопытством разглядывая девочку, как диковинного и очень напуганного зверька. Сам же путник — высокий, худой, в черном плаще, напоминал большого нетопыря.

Марушка вырвала особенно глубоко впившуюся колючку и подняла взгляд на преследователя.

— У тебя еда есть? — спросила она.

— Есть, — удивился тот, запуская свободную руку в поясную сумку.

Марушка кивнула, поднялась и, ойкнув, вцепилась в протянутую ладонь.

Козий сыр, предложенный в качестве угощения, она затолкала в рот и быстро сжевала, игнорируя удивленный взгляд путника. Мужчина хмыкнул и достал из сумки кусок пирога с грибами. Марушка одолела пирог так же быстро, и шла дальше, поглядывая то и дело на сумку попутчика. Когда он предложил ей флягу с водой, девочке пришлось сдерживать себя, чтобы не осушить ее до последней капли.

— Спасибо, — икнула она и, не заметив камня, едва не растянулась вдоль дороги.

Путник протянул ей руку. Страха он уже не внушал, а на странную одежду Марушка решила не обращать внимания. Стоило ему сбросить капюшон, как девочка удивленно ахнула — мужчина был молод, но курчавые пряди темных волос, как ржавчина ест железо, съела седина. «Он ведь не старше Роланда! И морщины в уголках глаз не собираются, и сами глаза ясные — не стариковские… Отчего же? Что за хворь такая?» — моргала, замерев, Марушка.

Мужчина опустил руку и снисходительно улыбнулся.

«Дура! — разозлилась она на себя, — человек помог, накормил, а я глазею, как на чудище… Если он болен, наверняка, ему неприятно, когда его так разглядывают. Может, я смогу разузнать больше и помочь ему?»

Марушка недоверчиво и медленно протянула руку, кончиками пальцев касаясь сухой и холодной ладони путника. Тот ответил на рукопожатие и позволил ей ухватить себя под локоть.

— Меня Марь зовут, — неловко выдавила девочка, пряча взгляд.

— Чернав, — кивнул он в ответ.

Глава 15

Дальше по дороге зашагали вместе. От проглоченной не жуя еды, камнем вставшей в горле, Марушку замутило, но за последние дни она впервые чувствовала сытую сонливость. Туман уже не так мешал идти — спутник как будто и не замечал его, легко маневрируя на запетлявшей дороге и увлекая девочку за собой.

«Верно, — рассудила Марушка, украдкой разглядывая мужчину, — воз ведь с той стороны ехал, оттого и путь знает. Зачем только он пошел со мной в другую от города сторону? Может, этот Чернав просто хороший человек? Еще и болеет, бедолажный», — вздохнула она.

Чернав глядел прямо перед собой, ступая уверенно по едва видневшейся в молочной дымке дороге.

— Куда ты идешь? — наконец спросил он.

— В Бережань, — ответила Марушка.

— Зачем? — удивился Чернав. — Я проезжал этот городишко, там нет ничего особенного.

Девочка зыркнула на него исподлобья, стараясь не задерживать взгляда слишком долго.

— Мне нужно к маковым полям, — засопела она, раздумывая, не слишком ли много сообщает странному попутчику, — туда приходит богиня Жива. У меня есть к ней вопрос.

Чернав поморщился, но кивнул, удовлетворенный ответом и ободряюще сжал Марушкину ладонь. Она уже приготовилась взвизгнуть от боли, но ничего не почувствовала, кроме прикосновения холодных пальцев.

— И что же ты хочешь узнать у Живы? — спросил он, пристально вглядываясь в туман, сквозь который смутно рыжела дорога.

«Кто он такой? — Марушка почувствовала, как немеют ее пальцы, а ладонь покалывает, будто в сугроб сунула руку. — Он же ехал в другую сторону, и зачем-то за мной пошел… Что, если он разбойник? Тогда зачем едой делился? — лихорадочно размышляла она, не решаясь поднять глаза на спутника. — Как бы беды не вышло…»

Ладонь жгло и кололо. Марушка испуганно глянула на Чернава и замерла, удивившись безмятежности и отрешенности на его лице. Она попыталась высвободить руку, но мужчина держал ее крепко и ослаблять хватку не собирался. Тогда девочка вскрикнула, но из горла вырвался лишь слабый писк. Чернав шагал вперед, не обращая внимания на нее.

— Куда мы идем? — просипела Марушка, цепляясь за плечо спутника.

— К полю, как ты и хотела, — удивился он вопросу. — Я провожу тебя.

— Постой, пусти. Не нужно. Я дальше сама пойду.

— Но ты не знаешь, куда идти, — Чернав прищурился и повернулся к ней. — А я знаю.

Марушка повисла на рукаве у спутника, отчаянно упираясь. Сбитый ноготь снова дал о себе знать, пронзая ногу болью от пальца до икры.

— Руку… холодно! — жалобно протянула Марушка, скривившись.

Чернав встрепенулся и развернулся к девочке, выпуская ее ладонь.

— Увлекся, — пожаловался он и нетерпеливо навис над Марушкой, щелчком стряхивая белые крупинки с пальцев. — Ну-ка, покажи, как там получилось. Я раньше с живыми не…

Чернав вдруг осекся, и выжидающе уставился на девочку, протянув руку к ладони, которую она пыталась отогреть, сунув подмышку. Марушка могла бы поклясться, что на кончиках пальцев у мужчины блестели кристаллики инея, и хрустела ледяной коркой поморозь, но, несмотря на минувшие грозы и утренние туманы, на дворе стоял самый жаркий и засушливый месяц года.

Марушка отшатнулась. Она оглянулась кругом, но туман не рассеивался, впрочем, даже если бы солнце уже разрезало белую пелену своими лучами, девочка не была уверена, что сможет найти дорогу обратно. «Завёл меня в какие-то дебри…» — попятилась она в отчаянии.

— Руку дай, — коротко приказал Чернав, бесцеремонно схватил ее за запястье и дернул на себя.

Марушка подалась вперед всем телом, встала на цыпочки, только отвернула лицо и зажмурилась, готовясь к чему-то ужасному. Ничего не происходило, и сначала она открыла один глаз, испуганно подглядывая на попутчика, а затем и второй. Девочкину руку он рассматривал придирчиво. Наконец, Чернав ковырнул пальцем кожу на ее ладони — получилось совсем не больно, — и довольно кивнув, отпустил.

— Если б не дергалась, получилось бы ровнее, — объяснил он, жестом приглашая оценить его работу.

Марушка подняла ладонь, не отводя взгляда от Чернава. Тот ободряюще кивнул, и девочка посмотрела, наконец, на собственную руку. Кожа, содранная о лозу змеевника, висевшая лохмотьями, теперь превратилась в твердую корку. Марушка заморгала, не веря своим глазам. Она поднесла к ладони палец и осторожно погладила ее.

— Снимай её скорее, — Чернав встал сзади, с любопытством разглядывая раскрытую ладонь из-за плеча девочки.

Марушка, затаив дыхание, ковырнула ногтем корочку — под той розовела новая кожа. Ладонь больше не горела от прикосновений, но нестерпимо чесалась, и девочка с удовольствием скоблила ее ногтями, избавляясь от корки.

— Как ты это сделал? — подскочила она, поворачиваясь к Чернаву. — Я ведь всё видела — у тебя ни трав, ни порошков не было! Ты прятал их в рукаве? Покажи мне! Что это за лекарство? — тараторила Марушка, едва ли не шаря по карманам у попутчика.