Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala - Страница 46

— Мы знаем, что ты дома, не придуривайся, — продолжил мужчина, не переставая при этом колотить в жалобно скрипящую дверь.

— Сама с бесами дружбу водишь, так мы б простили, коль покаялась. Так ты чего удумала — убийц у себя поселила! — присоединились причитания Марьяны.

Марушка поймала себя на мысли, что в поисках защиты бессознательно ухватилась за Роланда, которого при обычных обстоятельствах предпочла бы обойти за версту. Лис беспомощно оглядывался, присматривая что-нибудь из домашней утвари, что сошло бы за оружие. Роланд слегка отклонился, не размыкая объятий перепуганной Марушки, и пошарил рукой на полу у ларя.

— Меч мой где? — хрипло просил он.

Лис вытащил из-за печи кочергу. Придирчиво взвесил на ладони. Удовлетворенный, ухмыльнулся и только потом соизволил ответить:

— В сарае. Сгоняй, пошурши там, — хмыкнул рыжий, подходя к двери, и оттесняя от входа затаившую дыхание Руту.

Роланд скрипнул зубами и начал подниматься, опираясь на стену. Марушка решительно не давала ему встать на ноги, из всех сил пытаясь усадить обратно. Так он и сделал первый шаг к двери, с повисшей у него на поясе девочкой.

— Тебе нельзя… — пыхтела она, упираясь ступнями в земляной пол.

Роланд задел ногой еще не зашнурованную котомку, куда Марушка уже заботливо сложила его куртку. Она вывалилась смятым комом. Со звоном выпали спрятанные в кармане оставшиеся ножи. Переведя дыхание, Роланд отцепил руки Марушки, тщетно пытавшейся одновременно вернуть воина на ларь, и отпнуть ногой ножики куда подальше. Он только отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

— Я же не могу зашивать твои раны по два раза на день! — отчаянно вскрикнула Марушка, больно приземляясь на пол от едва ощутимого толчка.

Лис нервно перебрасывал кочергу из руки в руку. Когда Роланд оказался возле него, рыжий приободряюще, но криво улыбнулся.

— Похоже, все село по наши души собралось, — хмыкнул Лис, стараясь что-то разглядеть сквозь узкую щель меж бревен стены.

— И паленым пахнет, — Марушка подскочила на ноги и заметалась по комнате. Вместе с запахом гари неизбежно нахлынули воспоминания — явственно почудился запах догорающих трав. Сердце неровно выстукивало, и казалось, что нет никаких других звуков, кроме неравномерных его ударов в груди. Дыхание перехватило. Тщетно пытаясь вдохнуть, девочка спряталась за спиной Лиса.

— Всё так, — согласился Роланд, — выкуривать нас пришли. Факелами размахивают. Дурачье беспробудное, — вздохнул он, оценивая обстановку через щель.

Шквальный порыв ветра заставил ставни окна хлопнуть, раскрываясь настежь. Тут же послышался пронзительный свист. Лис охнул, развернувшись к окну:

— Там человек двадцать… — прищурился он, разглядывая собравшийся народ, в отдалении потрясающий факелами, вилами и палками.

Рута проскользнула по стенке и под негодующие выкрики толпы да летящие камни закрыла ставни, крепко перевязывая их лентой, сдернутой со своей косы.

— И здесь не меньше сорока, — прикинул Роланд, косясь сквозь щель у двери. — Половина дряхлые старики и бабы, в драку не полезут.

Рыжий кивнул, сосредоточенно прислушиваясь к стуку редких камней о деревянные ставни.

— Со стороны окна вилы и факелы. А разъяренная баба с огнем, хуже, чем злой мужик с вилами, — подытожил он. — Особенно, если это Марьяна.

— Шутки у тебя так себе, — Роланд фыркнул от неожиданности.

— Ты просто Марьяну не знаешь, — оскорбился Лис.

Марушка подошла к самому окну. В хоть и рассохшихся, но накрепко закрытых ставнях не нашлось ни щелочки, ни просвета. Голоса на улице слышались приглушенно, как будто из-под воды. Кто-то из смельчаков подобрался к самой избе и подергал ставни с внешней стороны — сухая древесина протяжно заскрипела.

— Может, завязать их кожаным шнурком? — предложила девочка, опасливо косясь на окно.

— Перевяжи, — пожал Роланд плечами, поглядывая на нее, — один хрен порвут, если всей ватагой полезут. И постарайся не мельтешить. Встань уже куда-нибудь, — приказал он, скользя взглядом по комнатушке в поисках укромного места, куда можно спрятать Ключ на время потасовки.

— Как порвут? Шнурок же заговоренный… — удивилась Марушка.

Роланд вяло отмахнулся:

— Обычный. Сказал тогда, чтоб ты не дергалась лишний раз, — он провел рукой по тугой повязке на ране и обратился к Руте, беспомощно припавшей к двери, сотрясаемой ударами. — А вот вчерашнее зелье не помешает.

Знахарка безропотно отлипла от двери и, тяжело перекатываясь с ноги на ногу, направилась к печи за бутылочкой с густым отваром сонной одури.

В два прыжка Марушка оказался рядом с Роландом. Как воробей за семечком подскочила на месте и уперла руки в бока, уперто глядя в его глаза.

— Рута, нет! — заявила она, не оборачиваясь и выпрямляя спину, чтоб казаться внушительнее. — Это мой больной, и я запрещаю.

Зазвенели глиняные бутылочки, пока Рута впопыхах перерывала свои запасы в поисках нужного зелья. Марушка засопела и повернулась к Лису:

— Скажи им! — начала она, но осеклась, заметив виноватый взгляд друга. — Хотите его уморить? — выпалила в пустоту, топнув в отчаянии босой ногой.

— Рутка, — заслышался приглушенный голос Марьяны со стороны оконца, — выходи и душегубов своих на честный суд выводи! А то спалим вас к чертям!

Рута отпрянула от печи, задвигая сосуды с отварами в сторону. Под ноги ей упала метелка полыни и разлилась душным запахом на всю комнату. Марушка сглотнула, уверенная, что Марьяна сейчас довольно улыбается, потрясая танцующим огнем на верхушке факела где-то у развешенных под козырьком крыши сухих трав.

— Поджигай, — искренне хохотнул Роланд, шагая к окну. Наклонившись к самим ставням, туда, откуда по его расчетам, Марьяна услышит его лучше всего, вкрадчиво добавил, не повышая голоса: — Ветром огонь быстро перекинется на соседние хаты. И за пару часов сгорит все село. Так что жги, милая, жги.

На другой стороне от ставней воцарилось тягостное молчание. Затем раздался гортанный вопль и звуки возни, перемежаемые удаляющимися ругательствами Марьяны. Роланд ухмыльнулся и направился к выходу, где удобно было наблюдать за происходящим на улице через щель, по дороге сочувственно похлопав Руту по плечу.

— Думаешь, справимся? — спросил Лис, пытливо оборачиваясь к неожиданному соратнику. Его ответ мог бы приободрить и вселить надежду. Все-таки тот в одиночку положил обезумевшего медведя, почти в рукопашном бою, а потом не побоялся скрестить оружие одновременно с четырьмя вооруженными ворами, пусть и не самыми сильными, но далеко не честными в бою, — тем обычно и бравшими.

Роланд прислонился к косяку, не обращая внимания на содрогавшуюся от ударов дверь. Вся его поза выражала безмятежность и спокойствие.

— Нет, — недолго подумав, отозвался он, — но попробуем.

Через всю комнату быстро прошагала к выходу Рута. Роланд только услышал, как хрустнула под ногой знахарки сухая полынь, да заметил промелькнувший кривой волной, вздымающий пыль с земляного пола, подол ее сарафана. Протянул руку в надежде получить желанное снимающее боль зелье, но Рута промчалась мимо, обогнув его — прямехонько к двери.

Дверь отворилась настежь, приминая стучавшего к стене. Рута выскочила на улицу. Встала, скрестив руки на груди, лицом к разъяренным односельчанам. Отблески огня рисовали на лицах собравшихся уродливые гримасы. Пристыженно отползал от избы прихлопнутый дверью мужик.

— Что ты хочешь от них, Марьяна? — спросила знахарка, вглядываясь в толпу, чтоб выловить среди недобрых взглядов глаза зачинщицы. — Чем мои гости не угодили тебе?

Собравшиеся нерешительно перешептывались, пока из них кто-то не додумался окликнуть Марьяну, о чем-то активно спорящую с Микулом со стороны окна. Та прошагала к Руте и остановилась в аршине. Факел в ее руках горел и потрескивал, только пригибалось, как ковыль на ветру высокое пламя.

— Мне не угодили? — притворно удивилась Марьяна. — Ты спроси у Кряжа, — махнула рукой наобум вглубь толпы, — это он на жестоко убитых наткнулся у заводи.