Шоу Шанс. Императрица (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 30

— Вы меня слышите? — негромко, с профессиональным участием спросила дама. Лет ей было… хорошо за шестьдесят. Значит не медсестра — врач. Интересно, что же такое он натворил по линии госбезопасности, что к его тушке приставили наблюдателя такой квалификации. Темка прекрасно знал, сколько стоят даже полчаса времени хорошего врача, тем более — врача в погонах. А то, что эта дама была хороша, сомневаться не приходилось — другие на безопасность не работали

— Артем, вы меня слышите?

— Да, — хрипло отозвался он, с ощутимым трудом проворачивая язык, который вел себя не лучше руки.

— Сколько пальцев?

— Три, — Артем подчинился неизбежному. Такие дамы не отстанут, пока не сделают все, что, по их мнению, должны, и легче сыграть по их правилам, чем пытаться проявить самостоятельность.

— Как себя чувствуете?

— Сносно, — буркнул он.

— Это хорошо. Две капсулы с интервалом в сутки, о чем думали, молодой человек?

— О том, что жизнь — боль, — вздохнул Артем.

— Что такое настоящая боль, вы еще не знаете, — безапелляционно объявила дама, — но ничего, это ненадолго. Сейчас подойдет Андрюша, он вам объяснит, покажет, продемонстрирует. Орать будете громче, чем роженицы.

Тему передернуло.

— Кто он такой? Дознаватель? Пыточных дел мастер?

— Хуже, — припечатала дама, — он физиотерапевт. Лучший на базе. Мышцы вам, молодой человек, разминать будем.

— Спаси Создатель! — выдохнул Темка и зажмурился.

— Вот это — правильная реакция, — одобрительно кивнула врач и, аккуратно обтерев руки спиртовой салфеткой, скрылась за ширмой.

Следующие четверть часа были худшими в его жизни. Темка понятия не имел, каково приходится роженицам, но если вот так — хвала всем богам Пантеона, что он мужчина. И путь покарает его небесная молния, если он когда-нибудь ляпнет женщине: «я хочу детей». То, что делали с ним длинные, невероятно сильные пальцы физиотерапевта, можно было сравнить с турецкой пыткой. Но в результате он смог не только встать на дрожавшие от напряжения и слабости ноги, но и почти самостоятельно добрести до душа. Целых восемь шагов! Артем был горд.

Правда, вымыться ему помогли.

Все это время он старательно гнал от себя мысли не только о будущем, но и о настоящем, успокаивая себя сказочкой, что если бы его хотели расстрелять, то не стали бы так возиться. Он же не знаменитый террорист или политический преступник, который должен обязательно своими ногами взойти на эшафот, под прицелом сотни телеканалов.

После пытки массажем и душа неожиданно стало намного легче. Артем смог сесть в подушках и самостоятельно выпить полкружки невыносимо сладкого чая из легчайшего пластикового поильника. Жизнь продолжалась.

— Могу я узнать, что с моими друзьями? — спросил он, поймав момент, когда Вера (та самая женщина-врач) снова появилась в поле зрения.

— Амнезию, значит, разыгрывать не будем, — удовлетворенно кивнула она, — хорошо.

— Кому — хорошо, — осторожно уточнил Темка.

— Всем, — отрезала Вера и сверху не прибавила ни пол слова. Темка сообразил, что за что-то она на него крепко зла. Но чем и, главное, как он умудрился ее обидеть не приходя в сознание?

— Кирилла пока не нашли, — сжалилась врач, — он жив, предположительно — серьезно ранен.

— А Алиса?

— Алиса… — Вера нахмурилась и Темка внутренне сжался, ожидая худшего, — Плохо с девочкой. Жива, но… обещанием Создателя.

— Отторжение?

— Отторжение, — кивнула она, — да, вдобавок, общее истощение организма, откат от стимулятора, шок. Вы с приятелем почти доделали за Дино их работу. То, что она до сих пор дышит — чудо. У этой девочки просто невероятная воля.

— Она — профессиональная спортсменка, — зачем-то пояснил Тема, хотя догадывался, что всю их подноготную здесь давным-давно выяснили.

Вера промолчала. Говорить об Алисе ей не хотелось.

— Ее можно увидеть? Она здесь? И, кстати, если я имею нужный допуск, можно узнать: «здесь» — это где?

Вера неожиданно улыбнулась, помолодев от этой улыбки лет на пятнадцать.

— Допуск! Скажете тоже, молодой человек, никаких анекдотов не надо. Вы, это просто для общего развития — государственный преступник. Дезертирство, нарушение Договора о невмешательстве в дела чужой расы, убийство несовершеннолетнего представителя чужой расы с последующим поеданием, похищение предмета, представляющего государственную и коммерческую тайну чужой расы, соучастие в угоне воздушного судна, незаконная медицинская практика, повлекшая за собой тяжкое расстройство здоровья… Я ничего не пропустила?

Тема добросовестно пробежался по списку и признал, что он впечатляет.

— Еще несанкционированное употребление стимулирующего вещества класса А, — честно добавил он.

— Ну, на фоне всего остального — это фантики, — пожала полными плечами Вера, — так что все ваши допуски аннулированы до решения полевого суда, который состоится в ближайшее время. А «здесь» — это база КБИ в Гели.

— Алиса, — напомнил Артем.

— В конце коридора. Пятьдесят метров. Дойдешь?

— Дойду, — кивнул Артем, хотя уверенности в своих силах у него не было. Ничего. Не дойдет, так доползет. Не доползет, так докатится. Видимо, Вера прочитала это по его лицу. Потому что женщина устало вздохнула и приказала:

— Андрей, подгони кресло.

…Он висел в антигравитационном кресле напротив массивного вертикального люка из бронестекла и с острым чувством вины рассматривал тонкие черты лица девушки, закрытые глаза, истощенное тело, обрисованное мягкой простыней с беспощадной точностью и прозрачные трубочки капельниц, уходящие под простынь.

— К ней можно?

— Нет, — жестко произнесла Вера. — У нее, практически, нет иммунитета. Прикосновение твоей руки может ее убить.

— В костюме биологической защиты…

— Мы не имеем права рисковать. Зачем тебе это нужно, можешь сказать?

— Кажется, я ее люблю.

— Кажется? Или любишь? — глаза Веры были строгими, но понимающими.

— Если ей что-то нужно: кровь, костный мозг, любые органы… Я прямо сейчас подпишу разрешение.

— Это не любовь, молодой человек. Это всего лишь вина.

— Черт! Что я могу для нее сделать?

— То же, что и все мы. Живи. Борись.

Тема кивнул. Все это звучало слишком абстрактно. Особенно на фоне бокса высшей защиты и немыслимо худого тела под белой тканью.

— Я могу остаться здесь?

Вера тяжело вздохнула.

— Но полчаса. Потом у тебя процедуры.

— Я буду, — пообещал он.

Ольга, в сопровождении медика и пары слуг (в качестве почетного эскорта, не иначе) появилась в императорском крыле как раз в тот эпический момент, когда вытаскивали Карину. Действительно, вытаскивали. Пепельноволосая красавица упиралась руками и ногами, как умный мальчик из сказки, которого пытается сунуть в печь злая ведьма. Халат на одну руку, белье… кажется, белье забыли, вот знать бы где, в комнате Карины или в императорской спальне?

Телохранители «под маской» на прелести девушки не отреагировали. От слова «вообще», и это окончательно убедило Ольгу, что с парнями что-то крепко не так.

— Не трогайте меня! — рычала Карина, — Я сама пойду! Я к нему пойду! Ах, он меня поки-и-инул… Да отпустите же, руку выверните! — в этот момент Карина, наконец, изволила заметить Ольгу и натурально окрысилась на подругу — показала белоснежные остренькие зубы. Глаза, при этом, что интересно, метнули на нее взгляд совсем не злобный, а пытливый: «догадаешься?» — Вот она, разлучница! А ведь еще подушка не остыла! Слышите, люди… и нелюди! Не успела еще остыть подушка, на которой… и под которой… и без которой… В общем, она не остыла, а эту уже ведут…

Врач поморщилась.

— Вот где она достает спиртное, хотела бы я знать?

— Она пьяна? — удивилась Ольга, — мне казалось, что тот курс, который мы проходим, малосовместим с крепкими напитками.

— Да он вообще со всем малосовместим, — вырвалось у женщины в порыве неожиданной откровенности, — и с жизнью тоже. Кари — умничка, никого и ничего не боится, дает тут жизни всем. Из-за нее уже два раза боевую тревогу объявляли, ту, по которой «коптеры в воздух!» Чего ей терять? Она уже все потеряла, так хоть напоследок всем нам тут крови попортит. И правильно. Так и нужно.