Танцовщица и султан (СИ) - Акулова Анастасия Сергеевна - Страница 43

— Азалия? — Неверующе воскликнула я, увидев живую и здоровую подругу, красивую, как никогда в великолепном подвенечном белом платье.

— Рокси? — В том же тоне воскликнула она, роняя меховую муфту.

Через секунду мы уже крепко обнимались, визжа на всю округу.

— А я так надеялась, что хотя бы на вашей свадьбе ее не будет… — пробурчала горничная, Эмили, с неприязнью глядя на меня.

Те несколько часов, что были еще отведены на сборы перед венчанием, мы с Азалией проболтали, едва не захлебываясь словами от счастья.

Она рассказала, что нас обеих спасла екая Хранительница колодца, которая перенесла в этот мир, рассказала о встрече с графиней Мейларас, о портрете и о том, что общество записало ее в любовницы короля.

— Когда я писала последний портрет, мы проводили немало времени вместе, и немного сдружились. А любовниц у него и без меня достаточно. Пусть все говорят, что хотят, главное, что Освальд не поверил этим слухам. — Улыбалась она.

Потом буквально требовала, чтобы я в подробностях рассказала ей о своих "приключениях", но я отмахивалась, как могла.

— Это долгая история, за оставшиеся пять минут я ее вряд ли расскажу.

— Поверь, там и правда все сложно. — Раздался от двери хорошо знакомый голос. В комнату вошла… Гизем.

Какого…?

— О, Рокси, знакомься, это леди Миразаль Хайвуд — сестра моего жениха, которую он долго искал. — Щебетала Азалия, — Миледи, это — Роксана Вакхлар, моя давняя подруга.

— Мы знакомы, — ухмыльнулась она выпавшей в осадок мне, — Так и знала, что увижу тебя сегодня. Предупреждая вопросы, скажу, если ты еще не знаешь: у меня два брата. Освальд — старший, Гард — младший.

— Стоп… — недоуменно нахмурилась невеста, глядя то на меня, то на рыжую, — Причем здесь… Хотя, подожди, Гард?.. То есть Ингард — это тот бывший жених Роксаны? О… Что, серьезно?..

— Он тоже здесь? — Тихо спросила я.

— Конечно. Недавно вернулся из похода, — кивнула она, — И больше в Ранхард он не вернется.

— Это как, интересно знать? — Недоверчиво выгнула бровь.

— Очень просто. Официально первый советник султана погиб при одном из сражений, на болотах. — Ответила она, окончательно вгоняя меня в ступор.

Этот вечер — точнее, уже почти ночь — оказался не слишком холодным, и завораживал неведомой мне, особой красотой. Почти расчищенный на дороге снег тихо хрустел под ногами, а тот, что пригоршнями усыпал ветви деревьев и бесшумно опускался на землю с неба — сверкал тысячью переливчатых фонариков в неотвратимо наступающем мраке. Свежо, почти как после дождя, только запах немного другой. Наверное, так пахнет легкий, не раздражающий морозец. Безветренно. А небо… небо оказалось этой ночью таким красивым, что подкашивались ноги, и дыхание непроизвольно замирало, изредка с заметным лишь на свету паром вырываясь из груди. Тысячи, тысячи звезд, такие красивые, яркие, как никогда прежде… Я не романтик, но глаз отвести не могла. Тем более сегодня — в день, когда меня буквально переполняло счастье…

Но когда замерзла все же пришлось вернуться.

Свадьба вышла шикарная, несмотря на огромное количество гостей. Весь город поздравлял счастливых молодоженов, сияющих, как новенькие монетки, и, как в сказках, рекою лились вина, устраивались бесплатные представления, раздача подарков, денег и еды… Это суматошный день был невероятно ярким, неимоверно счастливым — я не переставая танцевала, смеялась, а сердце пело…

— Позвольте пригласить вас. — Кое-кто пристально наблюдавший за мной весь вечер заставил прервать разговор с почтенной дамой.

Гард…

Он совсем недавно вернулся из похода и выглядел немного помятым, но довольным И я, несмотря ни на что, была очень рада видеть его сегодня — все-таки он помог мне… но почему-то боялась встречаться с ним взглядом, боялась неизбежного разговора. Но, сколько не бегай, никуда я сегодня от него не денусь. Потому, кивнув, вложила ладонь в его руку.

Танцевали мы молча — при таком бешеном темпе особо не поболтаешь. Но он заразительно улыбался, и я невольно улыбалась в ответ, в крови играло безудержное веселье. Сегодня нет места печалям.

А потом он увел меня подальше от шумного бального зала.

— Честно говоря, не знаю, есть ли смысл нам о чем-то говорить теперь. — Нарушила гнетущую тишину. — У меня накопилось много вопросов, но что-то подсказывает, что лучше мне и вовсе не знать ответы на некоторые из них.

— Есть, Роксана, — устроившись на диване и предложив мне сделать то же самое, ответил он, — Вряд ли это многое изменит между нами, но ты хотя бы поймешь.

И, не встретив неприятия, продолжил чуть отстраненно, погружаясь в воспоминания:

— Когда я был маленьким — безумно, фанатично мечтал о путешествиях, у нас с отцом было много разногласий. И однажды я по глупости решил сбежать из дома. Мне это удалось, но корабль, на котором я оказался, потопили пираты. Всех выживших продали в рабство в Ранхарде, и мне, можно сказать, повезло: евнухом не сделали, на тяжелые работы не отправили. Я оказался в казарме — хорошая школа жизни. Ходил в походы, и в одном из них стал телохранителем султанзаде Каана, его боевым товарищем. Мы быстро сдружились, и после похода я стал частью его личной охраны. Все бы ничего, но медленно умирающий бездетный султан назначил его наследником, о чем знало только несколько человек: он сам, Каан, первый советник и я, потому что Каан рассказал мне. Но вскоре, еще до смерти того султана, враги, имеющие свои планы на ранхардский престол, узнали об этом, и начались покушения. А меня обвинили в доносе и соучастии, даже улики какие-то добыли… поверили абсолютно все, даже Каан. За измену там полагается четвертование, и мне лишь поистине чудом удалось сбежать.

Отец, к тому времени уже почивший, когда-то счел меня погибшим, и исключил меня из завещания, лишая права на титул. Занялся торговлей, путешествовал… познакомился с тобой. Я был счастлив, большего мне и не надо было. Но когда пропала Миразаль, когда брат сообщил об этом и просил присоединиться к поискам… Следы ее терялись в Ранхарде, понятно было, что скорее всего она попала к работорговцам, и отследить ее в этом огромном потоке мог только человек, наделенный некоторой властью в самом Ранхарде, к тому же, были предположения, что она попала прямиком в султанский гарем. Поэтому я задался целью добиться какой-нибудь должности там, но когда я уезжал… совсем не был уверен, что вернусь. Скорее, в обратном. Ранхардцы очень мстительны, была большая вероятность того, что я не успею и рта раскрыть, как голова полетит с плеч. Поэтому я поступил так. Чтобы ты думала, что не нужна мне, чтобы возненавидела, но не тосковала и не пыталась остановить. Знаю, это все не оправдывает меня, но… я надеялся, что так тебе будет легче.

Я забыла, как дышать. Дура легковерная, что с меня возьмешь…

— Но ведь тебя не казнили.

— Потому что задолго до моего возвращения выявили настоящего виновника — тогдашнего первого советника. Каану нужны были верные друзья и мои таланты стратега перед войной. Поэтому я так быстро взлетел.

Я молча переваривала информацию, не желающую укладываться в голове.

Четвертовать его за такое мало…

— Если бы ты сказал мне… всего этого не было бы. Знаешь, как мне было больно тогда? Словно сердце вырвали из груди. А теперь нас очень многое разделяет. Ты прав, вряд ли я когда-нибудь прощу, да и тебе есть в чем меня упрекнуть. Так что этот разговор все-таки уже не имеет смысла. И… пора возвращаться, нас хватятся.

Действительно, все, что я могла в таком состоянии — позорно сбежать.

"Нет, я не Байрон — я другой" — я зверь,

вгоняющий под когти кровь столетий,

и прутья вырывающий из клети,

и двери вышибающий с петель…

Искатель душ в подлунной тишине.

Вдыхаю неземные ароматы.

Бегу… бегу… бегу на мягких лапах,

и шерсть от счастья дыбом на спине.

Вгрызаюсь в плоть настигнутых стихов,