Академия древнего лабиринта (СИ) - Лесникова Рина - Страница 54

— Деньги и золотишко можешь не бросать, просто передай их госпоже, — шепнул неуемный дух тару Тоэшу голосом Гортеза. Что испуганный ключник и сделал.

К вечеру из замка ушел последний из слуг.

— Не жалко? — спросил Розенг, оглядывая опустевшую махину.

— Пока он стоит, люди будут помнить его хозяина, — мрачно ответила Ясиана. — А он не достоин памяти. Хотел жить вечно? Человек жив, пока жива память о нем. Я не дам ему такой возможности.

— Ты выросла, — произнес Тедор.

— Что?

— Ты выросла. Нет больше деревенской девчонки Ясинки. Есть Властительница Духа Ясиана.

Гордый родством с самой повелительницей, примчался отец Ясианы — Ядрет Рутенга. Он собирался помочь бедняжке в управлении такой махиной, как Благодатная Долина. Чай, не сирота одинокая госпожа их, есть кому совет ей дать. После беседы с любимой доченькой он помчался домой. Как же, совсем скоро начинается сев. И матери с женой столько добрых слов сказать нужно. И баклажки освободить от браги. И, вообще, негоже отцу самой повелительницы по кабакам прохлаждаться, он теперь пример для всех.

По просьбе вдовы повелителя отец Растена взялся за постройку нескольких зданий на живописном берегу реки Долы. Школа, приют для немощных одиноких стариков, здесь же первая бесплатная лечебница. Здание ратуши, где у Хвайна Пирета, с воодушевлением принявшегося за предложенную работу, будет собственный кабинет. Предприимчивые лавочники уже приспрашивали места для своих магазинчиков. Пусть на бумаге, но столица Эокамы Исинга приобретала свои очертания.

После того, как все, что могло пригодиться в новой столице, было вывезено из замка, в Эокаму пришла команда благообразных гномов во главе с отцом Розенга. Они долго ходили вокруг замка и внутри него, цокали языками и качали головами, особенно тщательно осмотрели подземелье и ворота в Академию. Потом разошлись в разные стороны, приложили свои натруженные руки к могучим вековым стенам, и замок стал рушиться. Каменные глыбы рассыпались, как осколки льда в весенний ледоход, точно занимая то место, что отвели им хозяева магии камня, неподвижно стоящие невдалеке. Вскоре на месте незыблемой твердыни осталась только мелкая каменная крошка, по которой пролегала удобная дорога к воротам с символами лабиринта.

Гномы распрощались с Ясианой и ее командой, отказались от какого бы то ни было вознаграждения и ушли в ворота лабиринта.

— Ну что? Славно отдохнули, а сейчас — в Академию и учиться? — спросил друзей Гортез.

— Я должна найти Торнела.

— Значит, ищем Торнела, — никто не стал спорить.

— Ребята, ну что вы только надо мной хлопочете. Мне неудобно. Шла к вам в гости, а получилось так, что сгрузила на вас свои заботы. Еще и родственников Розенга привлекли. И не отдохнули вы совсем.

— Э, солнышко, так не получится. Оставим мы тебя одну, а ты возьмешь и спасешь все шестимирье без нас. А как же слава? Вся тебе? — в глазах оборотня плясали добрые смешинки.

— Что ты говоришь, Гортез. Когда еще спасать его, наше шестимирье? Нам же еще учиться и учиться. А Торнелу, может, моя помощь уже сейчас требуется.

В общей гостиной факультетского общежития, где группа расположилась после возвращения из Благодатной Долины, стало тихо. Кто с недоверием, кто с удивлением, а кто-то и с толикой жалости смотрели на Ясиану.

— Птичка, — вкрадчиво начал Тедор, — ты еще не поняла? Мы уже приступили к работе.

— Ну что ты говоришь, Тедор. Я только-только научилась держать в руках меч.

— А ты представляешь, что будешь спасать мир верхом на коне и с мечом в руках? — поинтересовался Кареон. — Ох, Ясинка, Ясинка, на поле боя проблемы не решаются, а только создаются. Или разрубаются.

Опять привлекать к решению своих проблем друзей? Нет, они, конечно, не откажутся, может быть, даже слегка обидятся, что не позвала с собой. Но Торнел тоже может обидеться. Так и слышится, как он выговаривает:

"Что, вы считаете меня, демона, ни на что не способным младенцем?"

А так Ясиана скажет, что она соскучилась, а она и вправду очень скучает. Даже кончики пальцев горят, так хочется дотронуться до любимого. До начала занятий осталось два дня. Можно потратить их на поиски Торнела. Пока друзья навестят родных, она успеет что-нибудь разузнать о нем и вернуться. Только узнать. Ввязываться Ясиана ни во что не будет. Узнает, что у магистров Прадоса и Дижаонгра все в порядке и сразу же вернется назад, в Академию. В конце концов, каждый волен распорядиться свободным временем по своему усмотрению.

Убеждать себя можно было бесконечно, но, как не раз замечали друзья и учителя, нужно как можно скорее избавляться от нерешительности, а потому, долой сомнения и вперед — на поиски любимого демона. Только бы дождаться утра. Нет, не нужно откладывать решение, а то начнутся ненужные расспросы и уговоры. Она должна учиться решительности и самостоятельности. Ясиана собрала кое-какие вещи, надела костюм для занятий боевой подготовкой, спрятала под шапочкой волосы, немного подумав, захватила короткий меч, подаренный Торнелом, и, тихо ступая, направилась к выходу.

Жаль, что нельзя зажечь огонек, его могут заметить и поинтересоваться, куда это она направилась. Ничего, дорога до ворот лабиринта знакома, не заблудится. А там стоит тщательно представить ворота в мир демонов, а дальше… что будет дальше, Ясиана не загадывала. Скорее всего, она попадет к ренду Удгору, и угрюмый, но добрый демон поможет и на этот раз. То, что все будет хорошо, она не сомневалась. Так, задумавшись, девушка быстро дошла до ворот, темным пятном выделяющихся на фоне более светлых стен. Она уже протянула руку, чтобы открыть створку, как запнулась обо что-то мягкое и чуть не упала.

— Я никогда не замечал красоты звездного неба, — сказал гном, поднимаясь с земли.

— Розенг? Что ты здесь делаешь?

— Я же говорю — любуюсь звездным небом. Мы, гномы, в буквальном смысле очень приземленный народ, и смотрим больше вглубь земли. Оказывается, красота может быть не только в камне, Ясинка. Звезды — это те же самоцветы, только звезды. Эх, жаль я не поэт, и не могу рассказать, как у меня на душе все поет сейчас, когда я по-новому увидел небо. Но, если хочешь, я попробую сложить для тебя стихи.

Звезды-самоцветы в небе собирались.

Гномы-не поэты стихами баловались.

— Ну, как-то так, это мой первый опыт стихосложения, — стал он оправдываться.

— Розенг, для чего ты мне это сейчас рассказываешь? — спросила Ясиана. Как-то не вязался в ее голове вид вооруженного боевым топором гнома с образом поэта-мечтателя.

— Как, разве тебе неинтересны мои стихи?

— Интересны, но можно я их послушаю в другой раз? А сейчас позволь мне пройти, — девушка хотела обойти настойчивое препятствие.

— А куда ты направляешься, Ясианушка? — вкрадчиво спросил Розенг.

Обманывать всегда честного и доверчивого гнома было неудобно.

— Розенг, пойми, могут у меня быть дела? Только мои дела? Да, мы больше, чем друзья. Мы все — единое целое, как один организм. Но, в то же время, каждый имеет право на свою личную жизнь.

— И куда это наша голова направилась без своего хвоста? — за спиной у бесшумно появившегося оборотня висел плотно набитый вещевой мешок.

— Какая голова? — растерялась Ясиана.

— Ну как же, солнышко? Если ты говоришь, что мы — единый организм, тогда ты в нем голова или душа, Розенг и Растен — руки, эльфы — ноги, а Кареон и Тедор — крылья. А я уж так и быть, рулевой всего этого чуда — хвост.

— Я еще слишком молод для того, чтобы иметь крылья, — заметил из темноты Тедор.

— Значит, будешь, еще одной ногой, — успокоил его Кареон.

— Ребята, что вы все здесь делаете? — Ясиана осматривала членов группы, собравшихся у ворот. Она заметила, что каждый из них пришел с оружием.

Розенг с восторгом смотрел на небо, эльфы — друг на друга, Гортез и Растен заглядывали в свои мешки и о чем-то увлеченно спорили. Кареон делал вид, что ищет крылья за спиной Тедора, тот тоже выворачивал голову, стараясь заглянуть себе между лопаток.