Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 65

выронила коробку. Содержимое вывалилось под ноги одной из

фрейлин. Это было настоящее и, похоже, человеческое сердце,

которое поедали крупные плотоядные черви.

217

Девушки испугались, кому-то стало дурно, кого-то стошнило,

поднялся жуткий крик, суета, ворвалась охрана, а чуть позже

появился король в сопровождении Томаса и Ремиаса Прелатти.

Вечер был испорчен, Самира с трудом держала себя в руках и

хотела только одного, чтобы все поскорее убрались из ее комнат, и

оставили ее в покое. Она знала, что это не чья-то злая шутка, и это не

завистливая соперница так жестоко ей за что-то отомстила. Это был

он — тот, кто прятался в тени, следил за ней, преследовал и чью

ненависть она чувствовала все последние недели.

— Как ты? — спросил отец, оставшись один в ее спальне, после

того, как дворцовая стража сопроводила всех фрейлин и гостей по

комнатам.

— Переживу, — ответила Самира, пытаясь заглушить

надвигающийся приступ алкоголем.

— Я вызову лекаря, — обеспокоено проговорил он, заметив ее

состояние, наконец.

— Не надо, я контролирую себя.

Остаться он не предложил, лишь подошел, неловко обнял и

поцеловал в лоб.

— Леди Амелия побудет сегодня с тобой. За дверью дежурит

охрана, завтра я попрошу Лазариэля повесить еще и магическую

защиту.

— Я же сказала, не надо. Просто найдите его.

— Обещаю, милая. Я позабочусь, чтобы тот, кто это сделал,

больше никогда ничего подобного не совершил.

Король пообещал, и она поверила. Все-таки, как бы она к нему

не относилась, он всегда выполнял свои обещания.

Приступ застал ее спустя час. Алкоголь не помог, но она не

особенно и старалась заглушить сегодня свой дар. Впервые за всю

свою жизнь ей захотелось овладеть им в совершенстве и

использовать, чтобы самой найти того, кто так сильно ее ненавидит.

Да, жаль, что она им не владела, и волна чужих чувств и эмоций,

снова смела ее, разбивая вдребезги всю защиту.

Ей понадобилось много времени, чтобы справиться с тем хаосом

эмоций, что творился вокруг, но она сделала это, зацепившись за

эмоции единственного из близких, кто был рядом сейчас. Она

потянулась к отцу и сполна прочувствовала все, что испытывал он:

сиюминутное беспокойство за нее, гнев на неизвестного

недоброжелателя, и более глубокие чувства — предвкушение,

опасение и тягучая тоска, но больше всего тревоги, связанной не

218

только с ней, но еще и почему-то с Дэем, Кираном и Уилом. С ними

что-то случилось, и они не просто так пропали накануне ее

праздника. Отец знал что-то, но не хотел ее посвящать. Снова

оставил за бортом, как маленькую, несмышленую девчонку. Однако

король уже успел понять, что его маленькая доченька выросла и

превратилась в весьма жестокую особу.

«Он знает!» — поняла Самира и испугалась, но всего на

мгновение — поток чужих эмоций снова захватил ее.

Их было слишком много, людей в замке, эмоций, чувств, чужих

желаний. Одно из них было знакомо — гнев и голод — эмоции раба.

А вот Тею найти не получилось, либо она отсутствовала в замке,

либо просто не испытывала в данную минуту сильных чувств.

И когда она почти отчаялась найти того, кого хотела найти, это

произошло. Самира ощутила их — его мысли: холодные, мрачные,

опасные. В них было что-то знакомое, похожее на чувства Халиэля

— тот же голод, жажда обладания, страсть, но вместе с этим

отвращение к себе, ненависть и желание уничтожить объект этой

страсти. Сэм теперь не сомневалась, что это мужчина, тот самый злой

преследователь, чей полный ненависти взгляд она никак не могла

ухватить. Слишком многие ее окружали, чересчур много новых лиц.

Рядом с ним было холодно, неуютно и страшно, ей хотелось

уйти, сбежать, но его эмоции были самыми яркими и удерживали ее

дольше, настолько долго, что она начала задыхаться и замерзать от

их силы. Они проникали в ее грудь, в сердце в душу, отравляли

кровь, вызывая страшные образы, все, что он хотел с ней сделать —

касаться, целовать, ласкать и резать кожу острым ножом, кусать до

крови, как дикий зверь и наслаждаться ее болью, ее отчаяньем и ее

криком…

В какой-то момент она закричала, испугавшись, что утонет в

этих чувствах, затеряется в них, что тьма чужой души поглотит ее

целиком, но вдруг все изменилось, мгла начала отступать,

растворяться в ослепительном теплом свете, освобождая ее, даря

любовь и нежность, согревая. Он манил ее, направлял, закрывал

брешь в защите, создавая новую, и когда Самира полностью осознала

себя, когда почувствовала только свои собственные эмоции и больше

ничьи, когда распахнула заплаканные глаза, то увидела того, кого

хотела сейчас увидеть больше всего на свете, и чьей любви ей так

сильно не хватало.

— Мама! Ты вернулась!

219

— Конечно, вернулась, — мягко, с нежностью улыбнулась

Солнечная королева, гладя дочь по влажным от пота волосам. —

Разве могла я пропустить твой праздник?

— Мама, я так скучала!

— Я тоже скучала, милая. Но что случилось? Почему ты

позволила себе уйти так глубоко? Тьма едва не поглотила тебя.

— Я запуталась, потерялась и не смогла вовремя выбраться.

— Но почему ты допустила это? Почему не выпила зелье Иолы?

Сэм была так счастлива увидеть маму, что не смогла ей

признаться, что выбросила все зелья травницы, которые давно уже не

помогали.

— Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста. Просто посиди со

мной, — жалобно попросила она, обняв руки матери. Мэл ласково

кивнула, легла рядом, обняла дочь и долго лежала, слушая ее

дыхание, успокаивая ее, делясь теплом и сожалея, что не может

подарить ей больше, подарить всю себя, без остатка.

Как бы сильно она этого не хотела, она знала, что где-то там, в

том большом жестоком мире есть другое родное ее существо, ее

потерянная частичка, ее смысл жизни, большая часть сердца, ее

мечта и самая страшная боль — ее потерянный ребенок, за которого

она уже отдавала свою жизнь. Всегда, глядя на Сэм, она думала о

дочери.

Где она? Как она? Есть ли у нее дом, семья, которая любит, еда

и теплая постель? Не голодает ли она, не мерзнет ли? Счастлива или

нет? Любима ли? И отдавая свое тепло Самире, она надеялась, что

какая-то добрая женщина также согревает любовью и ее дочку.

Когда Сэм заснула, королева освободила руку, укрыла девушку

одеялом, поцеловала, в последний раз погладив по голове, и ушла, но

не к себе и не в кабинет Александра, в котором, наверняка, он снова

засиделся до самой ночи. Она пошла туда, где могла спокойно

поплакать и побыть наедине с собой. Она пошла в комнату Лин.

Подойдя к двери, рядом со своими покоями, она сняла висящий

на шее маленький ключ и открыла замок, толкнула дверь, чтобы

оказаться в мире Лин, в мире ее маленькой дочки, давно уже ставшей

молодой женщиной. Здесь было все: старая колыбелька, первая

распашонка, первая погремушка, первая ложка, подарки на каждый

пропущенный день рождения, много игрушек, одежда для малышки и

для подростка, книги, которые она хотела бы, чтобы Лин когданибудь прочитала и небольшая картина, портрет, который был

заказан незадолго до похищения. На нем талантливый художник

220