Ключи и тени (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 50

— Жаль, — протянул психолог разочарованно. — Я подумал: опять волшебство. Но меня интересует другое. Кроме карты-ключа, из сейфа пропала еще одна вещь. Объясните, зачем она вам понадобилась?

Гости переглянулись.

— Мы здесь из-за фото, профессор.

Марко достал снимок из внутреннего кармана летней куртки. Квитон не видел необходимости брать его с собой, но Дебра настояла. Интуиция подсказывала — фото пригодится. Теперь, глядя, как жадно психолог взирает на портрет, Дебра убедилась в своей правоте.

— Какое вам дело до фотографии? — спросил профессор, щурясь. Обладай он сверхъестественными способностями, развеял бы воришек по ветру.

— Это прозвучит бредово. Мне кажется, я знаю эту девушку. Мы встречались. Раньше.

— Исключено, — отрезал психолог. — Ты общалась с кем-то похожим. Не с Энн Ди.

— Энн Ди? — повторила гостья эхом. — Её так зовут?

Сердце забилось сильнее. Она никогда не была так близка к разгадке снов.

— Нет, — ответил психолог через силу. — Её так звали.

— Звали?

Голова закружилась. Тревис сказал слишком страшное слово. Необратимое. Оно категорически не подходило. Сны должны привести к космонавтке. Живой и невредимой! Дебра не могла опоздать.

— Да, звали. Девушки с фотографии нет в живых.

— Невозможно! — просторная комната с камином поплыла перед глазами. — Это ошибка!

— Никакой ошибки нет, — профессор несчастно глянул на снимок. — Энн Ди умерла.

— Когда? — на глазах выступили слёзы, которые Дебра отчаянно гнала.

Опоздала. Всё-таки опоздала!

— Почти девятнадцать лет назад…

Гостям понадобилось несколько бесконечно длинных секунд, чтобы осознать слова профессора, а потом они закричали наперебой:

— Как?! — недоверчиво воскликнул Марко.

— Невозможно! — запротестовала Ингрид.

— Лжёте! — Дебра ударила кулаком об пол. — Вы лжёте!

По похоронному лицу хозяина дома было ясно: он и не думал обманывать. Сжал зубы до хруста, пряча боль. Стал похожим на побитого старого пса. Но Дебра отринула сочувствие. Кем бы ни приходилась психологу погибшая девушка, дорогого ей человека он не спас. Не попытался!

— Не понимаю, — прошептал Марко, обращаясь к Дебре. — Если Энн Ди умерла до твоего рождения, зачем медальону вас сводить? Какой смысл? Или Квитон прав, и она — твоё подсознание?

— Нет, — упрямо возразила Дебра. — С какой стати мне проецировать человека, которого я в жизни не видела?

— Правильно! — поддержала подопечную Ингрид. — Медальон ничего не делает просто так.

Марко сердито кашлянул, готовясь к тираде об украшении, которому хранители приписывали разум, но Дебра его опередила.

— Зато теперь мы знаем, что слова Энн Ди не бессмысленны. О звездолёте и экспериментальной экспедиции. Девятнадцать лет назад люди летали в космос и не умирали от «неизлечимой» болезни.

— Ты знаешь о «Соломее»?

Вопрос Тревиса, о котором все трое забыли, застал врасплох. Профессор же слушал гостей крайне внимательно и смотрел на Дебру так, будто она объявила, что космос открыли.

— Это не можешь быть ты… — психолог вытер тыльной стороной ладони покрывшийся испариной лоб. — Ты из Брилады! Ученица выпускного класса! Зеленые глаза! Дебра! — он без предупреждения схватил гостью за ворот и притянул к себе. — Это ты была с Энн Ди в белой комнате? Отвечай!

— Профессор! — Марко ринулся на выручку, но помощь не потребовалась. Дебра сама оттолкнула Тревиса.

— Откуда вы знаете про комнату?! — зашипела она рассерженной гусыней, не понимая, в каком они времени. Или вселенной.

— Энн Ди рассказала.

— Ложь! Она клялась, что держит сны втайне от всех!

— Со мной Энн Ди говорила после третьего сновидения. Из-за находки в лабиринте. Ты вынимала фотографию из рамки? О! Разумеется, нет! Там надпись на обороте.

Пальцы слушались плохо под нервным взглядом Тревиса, но справились, не повредив ценный для обоих портрет. Дебра вскрикнула, едва начала читать. Слова, выведенные уверенной рукой, объясняли слишком многое. Возвращали к очередной подсказке из третьего сна — единственной, которую она не приняла на свой счёт.

«Дорогой Ёжик!

Это не провал. Стивен — зануда. Его назначение мне аукнется. Буду вспоминать о тебе в полете. Уже скучаю.

Я.

P.S. Рассел, прости за дурацкое прозвище. Не могу удержаться. Ты же меня знаешь…»

— Вы — Ёжик? — прошептала Дебра хрипло, передавая фото Марко и Ингрид.

— Так меня называли в школе, — горько усмехнулся психолог, не обращая внимания на изумленные возгласы остальных гостей, ознакомившихся со старым посланием. — В младших классах меня коротко стригли, волосы напоминали щетину, и прозвище приклеилось. Это было давно. В другой жизни. Как и синяя тетрадь. Энн Ди меня с ума свела. Я понять не мог причины непрекращающихся расспросов. Она рассказала о снах, белой комнате и медальоне. Но я все равно не мог помочь. Тетради не существовало.

Дебра посмотрела недоверчиво.

— Именно! Не существовало! — повторил Тревис. — Энн Ди злилась. Говорила, я что-то упускаю из-за рассеянности. Велела вспоминать. Но всё было напрасно. Это её до белого каления доводило. Сны стали наваждением. Мешали подготовке к полёту. На плечах Энн Ди лежала огромная ответственность, а она не могла сосредоточиться.

— Её назначили капитаном? — догадалась Дебра. По телу пробежали мурашки. Одно дело — рассказы о космической экспедиции во сне, другое — знать, что это происходило наяву. Энн Ди была её ровесницей, а командовала экипажем настоящего звездолёта!

Может, она опять спит? И не было ничего? Ни Центра, ни Хайди, ни профессора Ёжика…

— Конечно, назначили! — лицо Тревиса засияло. — Иначе и быть не могло! Все знали, лучшей кандидатуры в капитаны не существовало!

— Профессор, расскажите о ней, — Дебра умоляюще сложила руки.

Тревис помолчал, но потом кивнул через силу. Уголки губ вновь опустились.

— Она хотела разгадать сны. Пусть желание исполнится.

Марко и Ингрид не вмешивались в разговор, чтобы не тревожить взволнованного психолога. Парень украдкой поглядывал на наручные часы, проверяя, сколько времени осталось в запасе.

— Мы с Энн Ди знали друг друга с рождения, — начал Тревис непростой рассказ. — Наши родители работали на Гивирене.

— Это космопорт Каста-Беллы? — уточнила Дебра, поёжившись. Впервые это название она услышала в видении из уст несуществующего Дилана. Он же — настоящий — позже объяснил его значение.

— Не совсем, — в глазах Тревиса вспыхнул огонь, унося сознание сквозь пласты печальных лет. — Это был главный космический центр на Земле. На его территории располагались исследовательские лаборатории, тренировочные площадки, центр слежения за полетами, ангары, где собирались звездолеты. И, разумеется, космопорт, тянущийся на многие километры. Какое там было оборудование! Уму непостижимо. На Гивирене работали лучшие ученые мира.

— Вы там бывали? — спросил Марко с нотками любопытства, позабыв о гневе на психолога.

— Бывал, — профессор горько усмехнулся. — Вы тоже. Правда, когда Гивирена перестала быть Гивиреной. Её решили стереть с лица Земли. Космопорт уничтожили. Привезли тонны земли, посадили деревья, создали искусственные водоемы. Огромную работу проделали в кратчайшие сроки. Будто это могло вернуть погибших! Планировали взорвать и здания, но передумали, чтобы избежать лишних трат. Сегодня там центр Хайди, больницы для подконтрольных и тот самый медицинский центр, откуда вы трое сбежали.

Марко присвистнул. Дебра вытаращила глаза. Центр — часть главного космического центра?! Ну и ну!

— От прежних дней остались одни стены, — продолжил Тревис горько. — Мне же посчастливилось бывать на настоящей Гивирене. Мы с Энн Ди провели там детство. На экскурсии в космос пускали с семи лет. Присутствие на борту детей требовало повышенной безопасности и дополнительных технических приспособлений. Новинки тестировали на нас — отпрысках сотрудников. Мы болели космосом. Но я больше.

— В снах Энн Ди только о космосе и говорила, — возразила Дебра. — Она им бредила.