Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ) - Нехищная Алена - Страница 17

Все?

Негромкий смешок. Лиа, шестикурсница из целительского, расслабленно растеклась по креслу… и тут же резко дернулась. Жуткий, до боли в ушах, грохот обвала! М-да… как любит говорить куратор Леонарда: если вы преодолели самую опасную горную тропу, это еще не значит, что не споткнетесь о маленький камушек на ровной прямой дороге… Нас осталось всего трое, в общем.

— Адепт Хартий, вы проиграли, красная вспышка. Покиньте сцену.

Мой покусанный сосед, выдержавший последние испытания без единой искорки, теперь действительно полыхнул алым на всю сцену. Вскочил.

— Но я не…

Профессор Ладынь удивленно обернулась:

— Это не я сказала.

Хартий, прозрев, уставился на третьего оставшегося — того самого, не дочитавшего завещание, парня в вышитой жилетке:

— Слышь, ты, придурок…

— Покиньте сцену, адепт Хартий.

— То есть… как? Но это же… Нечестно!

— Да, но вы испугались — сочувственно улыбнулась профессор — Покиньте сцену. Он хотел что-то сказать, даже открыл рот, но поглядел вниз, на хохочущих зрителей и молча похромал по ступенькам. Я не преувеличиваю — в его глазах действительно стояли слезы.

Почему-то для него выигрыш в этом дурацком конкурсе был чудовищно важен…

Это подло, — сказала я парню в жилетке.

— Почему? — мерзко ухмыльнулся тот, пожимая плечами. — В конце концов, он действительно проиграл. Я лишь немного опередил события. Провидческий талант у меня!

Финальный этап испытания для выживших: массовая эмпатическая атака ужасом. Сейчас весь зал специально для нас двоих будет испытывать самые мерзкие эмоции, кто на какие способен — и посылать нам. Ментальные щиты ставить нельзя, победитель — кто дольше продержится…

— Итак, их осталось только двое! Самых стойких! Адептка Рысев и адепт Лагорич! — тем временем вещала профессор Ладынь — Сейчас мы узнаем, кому же из них достанется слава самого отморож… бесстрашного адепта Академии и приз!

Приз выволокли на середину сцены.

Если это и было очередное испытание, то я его не прошла. Я добежала до лестницы первой! Мой соперник отстал аж на два прыжка!

Амеба! Это… Это нечто непредставимое, непередаваемое никакими словами, мерзейшее из всего, что мне когда-либо доводилось унюхать, разъедающее горло, глаза, кожу… Спасибо, обойдусь как-нибудь без славы самой вонючей адептки Академии…

Э-ээ…

В чем дело? Опускаю ногу на ступеньки со сцены… а никак! Щит! Силовой!

— …… мать вашу!!! — мой соперник, добежавший до лестницы на пару секунд позже, ругаясь, отчаянно пробивается к свежему воздуху атакующими заклятиями. Отчаянно… и тщетно.

— Не поняла, господа адепты… — вопросительно приподняла бровь профессор Ладынь.

— Я, как настоящий мужчина, считаю необходимым уступить победу девушке!

— О нет, что вы, я ни за что не могу принять такую жертву! Этот приз ваш по праву! Он просто создан для вас, вы даже похожи с ним чем-то!!! Душком, наверное…

— Я попрошу вас вернуться на места, господа участники! Победитель будет определен согласно правилам!

— Правила соблюдены! Я первая сбежать решила!

— Вернитесь на места, господа адепты! И снимите щиты!

— Позор!!! — орали зрители.

Мой соперник встрепенулся.

— Да, позор! Это ужасно! Как я мог?!! — всхлипывая, вопрошал он скрипящую зубами Ладынь. — Ах! Мне плохо… Нюхательных солей…

И, картинно схватившись за сердце, рухнул в обморок!

— Итак, господа маги, любимцем Фортуны в этом году объявляется… адептка Ярана Рысев!

— Не подходи ко мне! — орала я, под хохот зала драпая от ассистента профессора Ладыни, твердо вознамерившегося вытряхнуть амебу из силовой клетки мне на руки — Не подходи! Я буду защищаться!

— Да, измельчала молодежь, — вздохнула Ладынь. — Ни «победы любой ценой», ни «чести, которая выше жизни», ни даже исследовательского интереса…

Чистый, холодный воздух — это, оказывается, такое неземное удовольствие! Просто надышаться не могу!

Что-то из настроения весь праздник ушел, даже гирлянды молний и сверкание льда как будто потускнели… Пойти отомстить кому-то, что ли? Алитане — за конкурс, Еремхе — за Алитану, Сандру и его невесте за… в общем, они мне оба не нравятся. Бажене — за добрые пожелания, Грибу — за то, что он сволочь, Лагоричу — за подлость…

А если начать вспоминать мою тяжкую долю с первого курса… половина зала в списке окажется. Что называется, работы непочатый край…

— Поздравляю, поздравляю, по… че ты на меня так страшно смотришь? — пританцовывающая Алита, уже хмельная. Запивает трагедию, ну не может она спокойно видеть Сандра с невестой в обнимку.

— Гы-гы, ну кто бы сомневался в личности самого отмороженного студента Академии! Яра! Слышишь! Мы ни капли не сомневались! Мы все в тебя верили!!! У Дуба спроси, ой! — змеиное жало в миге от Петяниной руки.

Гном что-то согласно буркнул, пересчитывая монеты. Опять тотализатор устроил? Так они на мне еще и подзаработали, пока меня там удушали?!

— Где моя доля, гады?!!

— Твоя доля — приз, тебе че, мало?

— Что вы себе позволяете, адепт?!

— А? Это вы мне, что ли? — искренне изумился Петяня, жуя колбасный кружок… который он только что не глядя свистнул с бутерброда, который как раз подносил к раззявленному рту никто иной, как Гриб…

— Видите, коллега, какая молодежь пошла?! Ни стыда, ни совести! — яростно повернулся Грибок к профессору Мельюне.

Петяня за его спиной многозначительно покрутил пальцем у виска… опускаясь, его рука повисла в воздухе… искательно задергалась, словно обладая собственным нюхом… Профессор опустил глаза вовремя, чтобы увидеть, как у него издевательски тырят вторую колбасину!

Надкушенную причем, фу…

— Да вы… да ты…

Под шум скандала я тихо слиняла.

В башнях по углам зала туалеты, а рядом комнаты отдыха. Фонтанчики, лед, превращенный в зеркала, снежная перина диванчиков… Я как могла бережно вплетала змею в прическу. Провозилась долго, но она не сопротивлялась, сонная и безразличная, частью отравленная амебой, частью — все еще там, на берегу. Ничего, выползет скоро…

Узкая треугольная голова с раздвоенным язычком, лениво покачивающаяся надо лбом — в дополнение к завитым в рожки косам… Сходство с тем идолом в храме Морены стало полным — у него тоже змеюка в короне имеется.

Тихо зазвенели нити льдяных бусин, занавесившие вход в зал. Я встала на пороге, прислонившись к косяку. Пропасть Ада разверзлась предо мной…

— Сгинь, нечистая сила… — прохрипел вывалившийся из адского пламени адепт Лагорич. Грешника цепко держал за горло всхлипывающий черт со знакомой мордой моего соседа по конкурсу, Хартия. Рука, сомкнувшаяся на Лагориче, казалась огромной черной лапой, мохнатой и когтистой. Нос то и дело норовил превратиться в пятачок. Фестиваль иллюзий начался…

— Девушка, вы танцуете?

Охотно протягиваю руку какому-то высокому черту и он уволакивает меня в пламя. Чем хороша эта многоцветная неразбериха — никто особо не соблюдает каких-то фигур, правил танца, а то у меня с ними напряженка и чем отличается адаер от кравиата, я не скажу даже под дулом пистолета, хотя Майти когда-то пыталась мне объяснить…

Низкая рокочущая мелодия, словно рожденная самим адским огнем, сквозь которую тщетно пытается пробиться другая, тихая, замирающе-нежная и безнадежная… и грешники, отплясывающие последний отчаянный танец в объятиях чертей, демонов, горгулий на тонких каменных мостках над пылающей Преисподней… Я уже знаю, какая иллюзия будет признана лучшей фестиваля…

— А ведь ваша победа в конкурсе в каком-то смысле мошенничество, адептка…

— Что?! — возмущенная я наконец догадалась посмотреть на партнера по танцу. И чуть не рухнула с каблуков, но меня удержали.

Несмотря на гигантские бараньи рога и свиной пятак, ошибки быть не могло. Ректор. Ну… декорации соответствовали реальности. Черт или не черт, за моей грешной душой таки пришли.

— Вы же просто ушли… На Грань, где все становится неважным… Вы часто туда уходите? Откуда он узнал?!!