Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey" - Страница 86

Один из всадников поднял на вытянутых руках громадный меч и проревел что-то из-под глухого забрала. Эрика готова была поклясться, что уже слышала это слово раньше, но никак не могла вспомнить, что же оно означает.

-…aep arse, — донесся до нее исчерпывающий ответ Иорвета.

Чудовище загрохотало, заскрежетало и пошло на противника.

Однажды в Новиграде за кружкой цинтрийского Геральт рассказывал Эрике о призрачной мгле, окутавшей предместья Вергена. Рассказывал скупо, в своей извечной ироничной манере, но когда речь зашла о некоем Домоправителе Вандергрифте, чудовищном призраке-драуге, собранном из кусков доспехов, частей баллист и катапульт, сменил тон повествования на серьезный. Эрика, обладавшая богатейшим воображением, легко смогла представить себе пылающего монстра высотой в три человеческих роста, с громадными железными ножами вместо рук. И мысленно попросила Высший Разум никогда не встретить ничего подобного в своей жизни.

Однако Высший Разум, кем бы он ни был, имел весьма специфическое чувство юмора.

Железная громадина в доспехах, повторяющих очертания скелета, ссутулилась, идя в атаку. Иорвет отразил удар двумя своими мечами, но чудище было так сильно, что эльф под натиском его громадного меча проскользил по снегу несколько шагов назад. Бой выглядел так, словно волк хотел победить медведя: он смел и силен, и зубы его остры, но когда противник тяжелее в несколько раз, все это не имеет значения.

Воспользовавшись разрывом между Иорветом и его противником, Эрика выстрелила, но болт срикошетил от жутких доспехов Дикой Охоты и врылся в землю на том самом месте, где только что был портал. Бронированный монстр медленно повернул голову в ее сторону. В глазницах забрала зияла пустота.

Иорвет, воспользовавшись моментом, бесшумно подошел к чудовищу сзади и немыслимым вихрем клинков заставил чудовище упасть и рассыпаться кусками доспеха. Он быстро убрал в ножны мечи, и, коротко кивнув на прощание, размашистым шагом направился к своей башне. Иорвет посчитал Эрику способной постоять за себя, и это льстило и придавало ей сил. Щелчок взведенного арбалета заставил ее улыбнуться, успокоиться и сосредоточиться. Поняв, что стрелять по всадникам бесполезно, Эрика начала технично отстреливать гончих. Так ее учил фон Гратц — целясь на звук, на движение, на мимолетную тень, и она стреляла, полностью сосредоточившись на своей работе. Это было легко — гончие бросались на тех, кто был поблизости, и не замечали спрятавшегося между камней стрелка. Эрика увлеклась, даже почувствовала некий азарт, а потому перестала мельком поглядывать по сторонам.

Он подошел бесшумно — и как только такая здоровенная железяка может двигаться, не издавая грохот и лязг? — и уже занес для удара свой чудовищный меч. Эрика зажмурилась, выпустила из рук арбалет, инстинктивно выхватила из ножен сабельку сударя Рекуца и контратаковала снизу, как это делал пан Зенд, надеясь хоть немного смягчить удар всадника Дикой Охоты. Она уже слышала, как тоненькое лезвие с красивым узором ломается пополам, и даже отчетливо представила, как захрустят ее собственные кости под огромным мечом врага, но сабелька выдержала. Эрика уклонилась вбок, и всадник, утянутый собственным мечом по инерции в сторону, едва не потерял равновесие.

Эрика, не придумав ничего лучше, схватила горсть плотного, влажного снега и бросила в железную морду противника. Тот замер всего на миг, наклонился, отряхиваясь, но этого хватило, чтобы девушка оказалась у него за спиной и со всей силы полоснула саблей по открывшейся пустоте между горжетом и шлемом. Клинок заскрипел, лязгнул металлом о металл. Призрак задрожал и как будто смялся. Эрика выдернула из щели в доспехах клинок и отбежала подальше, чтобы падающая громадина не утащила ее на землю за собой.

Ветер бросил ей за шиворот ком снега со стены, и все то мутное, непонятное, что творилось вокруг, приобрело ясные черты. Эрика потеряла Иорвета из виду — должно быть, он уже поднялся на стену. Она хотела пойти за ним, но резкий окрик Золтана заставил ее замереть на месте.

— Ложись! — рявкнул краснолюд.

И Эрика послушно рухнула в снег — в грязный, истоптанный множеством ног и усыпанный сажей снег. Над головой бабахнуло. Вспыхнувшее пламя взметнулось до небес, где-то совсем рядом со звоном врезался в камень обод бочки, объятый пламенем. Позади тоже громыхнуло, но на этот раз будто из-под земли — это Мышовур поджег клубящийся из щелей зеленоватый газ.

Несколько мучительно долгих минут Эрика ничего не слышала. В голове гудело и звенело, в глазах рябило от огненных сполохов. Девушка привалилась спиной к ледяной стене, нагребла в ладони снега и приложила к лицу. Сразу стало легче. Эрика никак не могла вспомнить, что делать при легкой контузии: больше всего хотелось с головой окунуться в сугроб, но его вершину венчала оторванная взрывом уродливая шипастая голова гончей, местами обугленная, местами окровавленная. Эрика поднялась на ноги, и, пошатываясь, побрела по пустынному после взрывов двору к воротам, все еще с трудом различая цвета и звуки.

— Берегись! — заорал Вернон Роше, но Эрика услышала его как сквозь толстый слой шерстяных одеял. Было уже поздно что-то предпринимать — посреди двора, прямо на груде сожженных тел, открылся новый портал Дикой Охоты.

Эрика успела отпрыгнуть с пути несущейся на нее гончей, но за гончей шел бронированный враг на двух ногах. В прорезях его забрала клубилась дымная чернота. Девушка замерла ровно на одно мгновение, вглядываясь в эту тьму, пытаясь понять, зачем он здесь, почему он хочет убить ее, почему они оба должны погибнуть на этом снегу, среди камней, сажи и ошметков обгорелых доспехов его сородичей. Враг прорычал что-то на языке народа Ольх, его железные пальцы потянулись к ее незащищенному горлу, намереваясь раздавить ее, как букашку.

Но враг вдруг опустил руку и мягко, медленно осел на землю. Позади него стоял командир Синих Полосок, с ног до головы перепачканный сажей и кровью.

— Ополоумела совсем, — рявкнул он, хватая Эрику за плечо. — Уходи отсюда, да поживее!

Мимо них пронесся Ард в доспехах, воинственно задрав хвост. Из раскрытой пасти шел пар, с десен на снег капала розовая кровавая пена. За Ардом бежал Золтан с секирой наперевес, поминая сучью мать и дюввельшайс.

— Куда идти? — спросила Эрика, понимая, что уже совершенно ничего не соображает в происходящем, и очень смутно представляет себе, что нужно делать.

— Назад, — выдохнул Роше, утерев рукавом кровь с лица. — Мы отступаем.

— Ворота закрывай! Холера, ворота! — раздался откуда-то сверху хриплый окрик Весемира. — Отрезать двор! Надо отступать, Йеннифер слабеет!

Эрика подняла голову. Защитный магический купол над крепостью замигал, поблек и заметно истончился. По стене пробежали Геральт и Ламберт, и Роше грубовато подтолкнул Эрику вперед.

— Ну, что застыла? Бегом!

Неподалеку снова раздался взрыв, а за ним еще один. Эрика влетела в ворота даже раньше Роше, и едва не сбила с ног Бьянку. Впереди засверкал новый портал Дикой Охоты.

— Привет от Золтана, сучьи дети, — ухмыльнулась Бьянка и выстрелила горящим болтом в бочки с махакамской смесью.

Взрыв раздался такой силы, что со стен полетели куски камней, каждый размером с пивной бочонок.

— Отступаем во внутренний двор, — Роше мгновенно оценил ситуацию. — Быстрее!

На этот раз прорываться пришлось с боем. Эрика переместилась ближе к стене — оттуда было удобней стрелять, и снова занялась гончими: убить их было не так трудно, как двуногих врагов, но их было много и они изрядно мешали остальным защитникам крепости. И когда последний враг в этой части крепости был повержен, Весемир дернул рычаг и завалил проход во внешний двор.

— Все живы? — спросил он.

Разобрать кто есть кто было трудно. Все до единого были измазаны в крови, лица покрывал слой копоти и грязи. Эрика пробежалась взглядом по рассредоточившейся по двору толпе: Ард, пользуясь короткой передышкой, вылизывал раненую лапу, Золтан жадно пил из фляги, Мышовур сосредоточенно осматривал свой посох. Геральт, Ламберт, Кейра и Трисс уже направились к последним воротам, ведущим ко внутреннему двору. На башне мелькнула тоненькая фигурка Цири, она что-то крикнула Геральту, но слов было не разобрать. Там же оказались и островитяне, судя по их потрепанному виду, угодившие в самую гущу боя.