Букет для улитки (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 2

10 мая, полдень, Карлсруэ (земля Баден-Вюртемберг, около французской границы). Офис RCR — Рейнской антитеррористической службы

Вальтер Штеллен, 43-летний полковник контрразведки, ранее служивший в различных оперативно-аналитических центрах противодействия высокоуровневому терроризму, в сентябре позапрошлого года был назначен шефом Объединенного Рейнского Сектора Комбинационного Реагирования (RCR) в структуре INTCEN (Intelligence and Situation Centre) главной спецслужбы Евросоюза. RCR был сформирован на базе структур MAD (военной контрразведки Германии) и DGSI (французской контрразведки).

Выбор города Карлсруэ для главного офиса этой спецслужбы — рационален. Огромный речной порт (второй по величине в Германии) плюс мощная топливно-энергетическая инфраструктура и нефтеперерабатывающий комплекс (тоже второй в Германии). По сумме факторов это попадание в топ-10 потенциальных мишеней высокоуровневого терроризма. Дополнительный офис RCR был в 80 километрах к юго-западу, в Страсбурге, центре французского региона Эльзас/Гран-Эст и парламентской столице Евросоюза. Это тоже попадание в топ-10 потенциальных мишеней высокоуровневого терроризма. Но сегодня мишенью высокоуровневого терроризма стал Майнц — как уже отмечалось выше…

Сейчас полковник Штеллен прилагал усилия, чтобы быстро разобраться в ситуации в Майнц-Телецентре, которая по первичным данным выглядела крайне мутной. Младшие офицеры скачали из облачного сервиса копии записей с видеокамер Майнц-Телецентра, копии аудиозаписей телефонных разговоров и протоколы сетевых соединений. Похоже, взрывное устройство было в криогенной автоцистерне. Эта автоцистерна приезжала на территорию телецентра регулярно, чтобы заправлять водородом их автономную мини-электростанцию с электрохимическими топливными ячейками. Но вопрос: что вызвало такой мощный взрыв? По предварительным оценкам, более чем 20 тонн в тротиловом эквиваленте (как взрыв химикатов в порту Тяньцзинь, КНР, в 2015-м)…

Штеллен собрался уже шарить по интернету в поисках любительских версий, когда в кабинет ввалился французский напарник — майор-комиссар Поль Тарен. Он был старше германского коллеги и похож на эпического комиссара Мегрэ: на вид крупный увалень, флегматичный, нетактичный, но с изумительной проницательностью. За ним появилась девушка — мулатка, казавшаяся миниатюрно-изящной на его фоне. Хотя объективно она была достаточно рослой и спортивного телосложения. Ее характерная стрижка этакими клочками и зеленая губная помада указывали на субкультуру нео-эмо.

— Гм… — произнес полковник.

— Познакомьтесь, Вальтер, — сказал майор-комиссар, — это Жаки Рюэ, стажер-эксперт по новым потенциальным террористическим технологиям. Вы знакомы с ее дядей, бригад-генералом Анри Рюэ из радиоэлектронной безопасности ракетных войск Франции.

— Ладно, будем знакомы, — сказал полковник, протянув руку.

— Если вы не возражаете, то просто Жаки, — сказала она, пожимая его ладонь.

— Годится, — согласился он. — Но сразу учтите, Жаки: мое знакомство с вашим дядей — это секретная история.

— Ого… Это что, из-за астероида Каимитиро?

— Слушайте, Жаки, лучше не упоминать об этом при посторонних.

— Тут ведь нет посторонних, — заметил Поль Тарен.

— Лучше не упоминать вообще, — уточнил Штеллен. — Давайте к делу. Что вы думаете о взрыве Телецентра? Жаки, вам слово.

— Просто водородная бомба, — сказала стажер-эксперт.

— Что?..

— Водородная бомба в хорошем смысле, — уточнила она.

— Как это, в хорошем смысле?

— В смысле «не та водородная бомба, которая термоядерная, а та, которая химического объемного взрыва». Сначала разрушение цистерны. Затем, когда водород испарится и смешается с воздухом — срабатывание воспламенителя. И — бум.

Французский майор-комиссар многозначительно показал пальцем в потолок.

— Американцы называют такую бомбу топливной, русские — вакуумной, а британцы — термобарической. Серьезная штука.

— Я знаю, как такое работает, — сказал Штеллен. — Но бум слишком сильный. 20 тонн по тротилу. А в автоцистерне по сертификату было лишь 2 тонны водорода.

— Так и должно быть, — ответила Жаки Рюэ. — Коэффициент примерно 30 процентов.

— Коэффициент чего?

— Коэффициент детонационного срабатывания. Если бы вся энергия сгорания водорода выделилась во взрывном режиме, то эквивалент был бы не 20, а 60 тонн по тротилу. Это физика. Теплота разложения грамма тротила 4 килокалории. Теплота сгорания грамма водорода 30 килокалорий, втрое больше, чем у бензина или дизеля. Потому водородная энергетика не только экологически чистая, но еще экономичная. Втрое меньшая масса перевозимого топлива. Но есть минус: водород в смеси с воздухом взрывается в очень широком диапазоне концентраций: от 4 до 75 процентов.

— За это я не люблю «зеленых», — заключил Поль Тарен. — Вся их борьба за экологию и чистую энергетику приводит к дороговизне, к бардаку и к терроризму.

— Пока нет полной уверенности, что это теракт, — заметил полковник Штеллен.

Стажер-эксперт сделала печальное лицо, артистично развела руками и выдала очень ироничную и циничную тираду. Всемирный догматический мэйнстрим требует жертв. Борьба с глобальным потеплением, якобы вызванным парниковыми газами от горения углесодержащего топлива, включая бензин — не исключение. И чем больше сомнений вызывает парниковая догматика, тем больше жертв требуется. Еретики и отступники караются штрафами за парниковые выбросы, а корпорации-отступники — еще всякими формами бойкота (потребительского, инвестиционного, кредитного, и т. п.). Переход к электромобилям и «гибридам» обходится чертовски дорого, но расчетные издержки от «парниковой анафемы» оказываются больше. Так мировая экономика идет на поводу у «парникового лобби», продвигавшего на рынок свои товары «зеленой энергетики». В общем, это формула современного глобального бизнеса. Зачем делать нужный товар? Намного выгоднее сделать много фигни, и затем заставить мир покупать эту фигню. А недовольных — подвергнуть анафеме. Так работает и зеленая энергетика, и цифровые финансы, и здоровое питание, и благотворительное фондирование. А если кто-то, по еретическим соображениям, укажет на издержки и риски, то его затопчут в СМИ. Так получается, что в этом случае начальство не поддержит версию теракта. Техногенные катастрофы и теракты — это для сатанинских сфер: атомной и дизельной энергетики. В священной зеленой энергетике бывают лишь трагические стечения обстоятельств.

Полковник Штеллен терпеливо выслушал этот монолог, после чего спросил:

— Ладно, Жаки, а ваше личное мнение? Если без протокола?

— Мое мнение: это теракт. Вы не смотрели протокол голосового ИИ из call-центра?

— Я не верю в эффективность ИИ.

— Вообще-то, зря вы так, — сказала она. — Например, в этом случае ИИ очень пригодился, поскольку выявил вероятного исполнителя или организатора теракта.

— Какой-нибудь исламист? — предположил полковник.

— Нет, зоофил-фетишист, влюбленный в виноградную улитку.

— Слушайте, Жаки, я сам люблю шутки, но в данном случае это не к месту.

— Вальтер, я вовсе не шучу. Перед взрывом некий мужчина, назвавшийся именем Руди Ландрад, сделал два телефонных звонка в студию. Хотите послушать?

Послушав первый и второй разговор, полковник Штеллен согласился, что Руди Ландрад странный парень, и что его реакция на предложение обратиться к психологу выглядела агрессивно, но это не доказывает, что он взорвал цистерну после второго разговора. В принципе, могло произойти случайное совпадение.

Но французские коллеги оказались готовы к такому скептицизму. Поль Тарен включил совсем свежую аудиозапись, полученную с виноградной плантации в Мюнхаузене, где месяц назад снимался сюжет про вино с той улиткой-фетишем. Кстати, существует два топонима Мюнхаузен: в германском Гессене и во французском Эльзасе, однако они не имеют отношения к знаменитому барону Мюнхаузену (родившемуся в Саксонии). Это, впрочем, не остановило хозяев огромного пищевого холдинга «Eltsen», решивших, что фантастические истории барона помогут раскрутке нового элитного винного брэнда с аксессуарами вроде виноградных улиток на закуску. Так холдингом была приобретена виноградная плантация в Эльзасском Мюнхаузене и устроена рекламная кампания.