Селфи на балконе (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 57

Поцелуй, на грани волшебства. Я именно так подумала, когда губы парня стали более настойчивыми, а движения более уверенными. Куда-то пропала прежняя легкость, которая несколько часов назад была с нами около подъезда. Все было по-другому. Вспышки света ослепляли глаза, а когда я их закрывала, то фантазия тут же подбрасывала воспоминание, где Даня выходит из ванной в одном полотенце.

Поцелуй на грани голода. Так вернее будет. Жадность, с которой наши губы касались друг друга, опьяняла. Казалось, что мы не стоим, а уже парим где-то над потолком, а объятия, это единственное, что не дает нам упасть.

До конца не понимала, что в этот момент чувствовал парень, но отчетливо слышала свои мысли. Свое желание узнать, что там дальше. Какое есть продолжение у всего этого напора, от которого крышу сносит.

Преград больше не было. Их волной смыло, когда мы во всем разобрались. Больше не было того груза, который лежал на плечах. Стало хорошо. Нет, стало замечательно.

Всем телом прильнула к нему, отдавая ему всю власть над собой.

Вот так просто. Не торгуясь и не набивая себе цену, включила зеленый свет.

И Даня замечает его. Не по правилам тормозить на зеленый, но он давит на педаль, сбрасывая газ.

— Вернемся домой? Лучше сейчас, пока я еще могу соображать.

Везет ему, я ведь уже не могу. Мозг отказывается работать и понимать, что мы в чужой квартире, а за стеной посторонние люди. Он уже о другом думает, и все тело на это другое настраивает, хотя понятия не имеет, что нас ждет впереди.

Но страха нет. И останавливаться точно не хочется.

— Дань, я… — Что я? Волнуюсь? Переживаю? Смущаюсь? Господи, да все вместе. А впрочем… — Да. Домой.

Он крепко взял меня за руку, будто боялся, что я в любой момент передумаю и сбегу. А вот и нет. Сама двумя руками сжимаю его ладонь, выходя из закрытой комнаты. Глупо, но я глаза закрыла, делая следующий шаг. Сейчас нас все увидят. Посмотрят на наши руки, и всё поймут. Черт, да стоит только посмотреть на мои красные щеки, то сразу можно узнать, о чем я думаю в эту секунду.

Стыдно будет.

Ой, как стыдно.

Я слышала музыку, и чей-то веселый смех. Но он был неблизко, где-то в этой квартире, но не рядом. Открываю глаза, и тут же натыкаюсь на горящий взгляд Корнеева. Здесь только мы. Все остальные в другой комнате, и нас есть шанс уйти незамеченными.

— Позвоню Кристине и всё объясню. — Даня пальцем гладит меня по спине, простым движением избавляя легкие от кислорода.

— Потом. Завтра поговорите. — И снова смотрит так, будто в целом мире я единственная.

Дрожу от этого взгляда, слова сказать не могу, лишь молча киваю, соглашаясь с ним. Именно сейчас я готова на все. Особенно на быстрый забег через двор, за считанные секунды. Смешно, конечно, но я еще никогда так быстро не бегала.

Корнеев явно не собирается нажимать на тормоз, и хотя бы на немного замедлить шаг. Радует, что у меня были силы, идти с ним в ногу, а не висеть на руке раненым в пятку солдатом. Не разжимая рук, мы преодолеваем детскую площадку, чтобы заскочить в подъезд, и сделать секундную передышку, в виде мимолетного, но в то же время горячего поцелуя, способного окончательно и бесповоротно взорвать моё сердце на тысячи маленьких осколков.

Не знаю, чем бы закончился этот привал возле стены, если бы не услышали звук подъезжающего лифта. Мы синхронно отстраняемся друг от друга, не разрывая зрительного контакта. Не стесняясь своих эмоций, прямо смотрю на парня, даже не пытаясь привести в порядок учащенное дыхание.

— Ну, нет. Я слишком долго ждал этого, чтобы начать в холодном подъезде. Общественные места — экстрим, а меня что-то на классику потянуло. Единственное исключение — застрявший лифт. Тогда вряд ли получится выйти из него полностью одетыми. Согласна?

Эй, разве можно задавать вопрос невменяемому человеку, у которого на лице написано, что он не соображает? Несколько раз прокрутив в голове его слова, все же кивнула. Может и наивная Туська, но не дура. Понять смысл слов смогла, только вот с разговорами было сложно как-то. Во рту после такого поцелуя все пересохло, а предательский язык, который порой молол всякую чушь, струсил и к нёбу прижался, отказываясь помогать.

Пришлось выключить режим автопилота, и взять на себя управление.

— Согласна. Лифт нет, мы за классику. Если ЧП — ждем спасателей, а не пытаемся в шахту пролезть. — Ну да. Не сильна я в этой тонкой технике свободного полета. Но я старалась, честное слово, пыталась. — Пока ждать будем, разденемся. Колючки спрячу, обещаю.

И чего он смеется?

Барин хоть представляет, как сплавился мой мозг после его прикосновений? Пусть, вообще, радуется, что на ногах стоять могу. Хоть слабо, но могу. Коленки, правда, все еще дрожат. Да и сердце продолжает бешено стучать в груди. Но ноги держат. А не то бы пришлось ему ежика на руках в квартиру поднимать, и это после слов про общественные места.

— Раз обещаешь. — Ухмыляется он, проводя рукой по своим волосам. И снова рука в руке, снова быстрые шаги, но на этот раз от нас искры отскакивали. Летели в разные стороны, намекая на предстоящий пожар. — Нет, так не пойдет.

Нажимая на кнопку нашего этажа, Даня ловко подхватывает меня на руки, губами проводя по напряженной шее. Легкое касание пальцем по бедру, и я уже сама вырываюсь вперед, сильнее прижимаясь к нему.

— Шикарная юбка, забыл сказать. Но… — Отрываясь от меня, шепчет в ухо, обдавая горячим дыханием. И снова без стеснения касается нежной кожи, натягивая нервы до самого предела. — Обойдемся без неё.

Так и происходит. Как только мы оказываемся в квартире, и мои ноги чувствуют пол, юбка отлетает в сторону, сметая собой все содержимое на рядом стоящем комоде. Слышу звон ключей, перед тем как самой же зажечь свет в коридоре. Первое что вижу прищуренным взглядом, пылающие глаза Корнеева, которые устремлены на меня. На ту часть тела, которая только что осталась без важной детали одежды.

— Минус один. Хотел так сделать еще до того, как мы вышли из дома.

Я сама спиной шла вглубь квартиры, видя, что Данька идет следом. Он не спешил. Парень с удовольствием оттягивал момент приближения, продолжая смотреть на меня взглядом полным желания. Скорее всего, сейчас моё лицо было таким же. С очередным шагом, каждым следующий вдохом, я оставляла позади все свое смущение.

Спиной упершись в преграду в виде дивана, остановилась, ощущая дикое волнение, но в то же время бешеную уверенность в своих действиях. Когда он оказался рядом, и наши тела разделял какой-то жалкий сантиметр, мне стало трудно дышать. Будто в комнате не осталось кислорода, а был только Корнеев, который сможет меня спасти. Прижимаюсь к нему, как к соломинке, пытаясь дышать носом, но вдыхая запах его рубашке понимаю, что спасения и нет вовсе.

Да и спасать меня не нужно, сама этого не хочу. Туське, оказывается, никакая помощь не нужна. Правда, ей необходимо, чтобы парень, стоящий напротив как можно сильнее прижал ее к себе.

Корнеев, будто читая мысли, подхватывает меня, сажая на спинку дивана. Проводит руками по обнаженным ногам, с восхищением смотря на губы. А я обмякла. Превратилась в скрипку, которая играет под умелыми руками своего обладателя. Пальцы перемещаются на живот, проскальзывая под топ, задирая его к горлу. Секунда, и перед Даней уже совершенно другая девушка, которая тянет к нему свои руки, пытаясь обхватить за талию. Стеснение, да. В таком ракурсе, в такой одежде, и в такой позе — меня еще никто не видел.

— Нат, не прячься. Я должен видеть, что ты реальна.

— Не прячусь. Не буду.

Выдыхаю, когда горячие губы касаются плеча, оставляя за собой дорожку, тянущуюся к шее, а потом все ниже и ниже. Его не останавливает то, что я скорее подчиняюсь, чем веду танец. Он делает все сам, давай крылья всем бабочкам, выпуская их на волю. Они ликуют. Я ликую, когда Даня одним быстрым движением избавляется от рубашки, швыряя ее в сторону, демонстрируя мне свое тело, которое преследует меня, стоит только закрыть глаза. Не сдерживаюсь и провожу ноготком по рельефу на животе, чувствую, как кончики пальцев загораются от этого.