Крутой сюжет 1993, № 1 - Моргунов Владимир - Страница 35

— Спасен телефонным звонком, — ухмыльнулся Корригэн. Он убрал ее руки со своей шеи, вошел в спальню и поднял трубку телефона, стоящего на прикроватной тумбочке.

— Я попал в переплет. — Корригэн с трудом узнал голос Баера.

— Потерпи, Чак. Сейчас я пошлю к тебе доктора и парней с патрульной машиной на случай, если эта скотина вздумает возвратиться, дабы продолжить свои упражнения.

— Спасибо, Тим.

Корригэн набрал номер управления, отдал распоряжения и положил трубку. Выходя из спальни, он увидел Викки, стоящую у двери.

— Я не могла удержаться, чтобы не подслушать, Тим. По-видимому, с кем-то случилась беда.

— Ты права. С Чаком Баером.

— А, это тот огромный безобразный детина, который был с тобой в конторе моего отца.

— Да, это он. Какой-то силач отделал его в его собственном офисе. Извини, Викки, но мне надо к нему.

Когда они вдвоем вышли на улицу, девушка демонстративно проигнорировала свой «сандерберд» и вскочила в «сороковку».

— Э, ты что делаешь?

— Еду с тобой.

— Это работа, Викки.

— И Донахью завязли в ней по самую шею. Ты сам мне это сказал.

— Викки, у меня нет времени спорить…

— Тогда жми на газ…

Чак сидел на своей служебной кушетке, а обладатель медицинской ученой степени обрабатывал его кровоточащие раны.

— С вашей конституцией, мистер Баер, следовало бы послать за ветеринаром.

Баер оскалился:

— Я — потомок древней ветви муллов, доктор.

— Все же вам следовало бы обратиться в больницу для более тщательной обработки.

— И вытеснить из постели парня, который действительно болен?

— Баер встал на ноги, поиграл мускулами: — Со мной все в порядке.

— Одевайтесь, — доктор захлопнул свой чемоданчик. — Но запомните: головокружение или тошнота свидетельствуют о сотрясении мозга.

Он осмотрелся: в этом кабинете, занимающем угол здания, все пришло в движение. Специалисты из технической лаборатории суетились в поисках отпечатков пальцев; то и дело холодным светом взрывались вспышки фотоаппаратов. Доктор скользнул взглядом по фигуре Викки.

— Ну что, с ним все в порядке? — спросил Корригэн.

— Если вашего друга ударить топором, — сказал доктор, — то лезвие тут же затупится. Конечно, мой осмотр был поверхностным. Кто-то должен присматривать за ним двадцать четыре часа.

Викки бросила на Корригэна смешливый взгляд и в следующий момент уже повернулась к Чаку Баеру:

— Одно из моих бесчисленных достоинств, мистер Баер — это умение обходиться с маленькими детьми и большими животными.

— О, это я! — воодушевился Баер. — Гав-гав, — сорвалось с его губ, и тут же взгляд перебросил на Корригэна. Тот усмехнулся: Баер, наверное, думает, будто между ним и Викки существует некто третий.

Между тем потерпевший неуверенно направился к Викки, беспомощно спотыкаясь и натыкаясь на стулья; он схватил своей огромной рукой ее тонкие плечи.

— Ну, давай пойдем, сестричка, позаботься о своем больном тигренке.

Викки Донахью помогла ему опуститься на кушетку. Он плюхнулся на нее, издав громкий стон. Викки уселась рядом и принялась поглаживать Баеру лоб. Он закрыл глаза, довольно оскалив зубы. Корригэн глянул на работающих в комнате лаборантов.

— Что-нибудь нашли, Сэкстон? Сэкстон, дактилоскопист, в этот момент выпрямился — он только что осматривал дверь.

— Не много, Том.

— Этот парень был профи, я тебе говорю, — отозвался Баер, поднимая свою уродливую голову с плеча Викки. — Свидетельство тому — замок. Любитель смог бы попасть вовнутрь, только взломав его. Или выбив стеклянную панель в двери.

Корригэн кивнул.

— Чак, ты уверен в том, что не встречал его раньше?

Корригэн искоса посмотрел на Викки, обнимавшую плечо Баера.

Она, высунув свой язычок, спросила:

— А ты не можешь описать его, Чак?

— Это исключено. Все, что мне удалось запомнить — это полное отсутствие всяких ощущений после удара по черепу.

— Да, очень плохо.

— Говорю вам, это был профи. Когда он услышал звук вставляемого в дверь ключа, он притаился и стал ждать, чтобы незаметно выйти и бахнуть меня по голове.

Корригэн еще раз окинул взором погром в кабинете. Незнакомец не имеет отношения к старым делам Чака… Значит, случай новый? И этот случай легко выстраивается в логическую цепь: телефонный звонок Генриха Фляйшеля, то бишь Уолтера Ингрэма, пытающегося выйти на Чака для какого-то разговора; следствием этого звонка явилось убийство Фляйшеля, которое, в свою очередь, повлекло за собой обыск у Чака.

— Твой пришелец был озабочен, Чак, — произнес Корригэн. — Ему нужно было знать, как далеко Фляйшель зашел в контактах с тобой, ограничилось ли ваше общение одним телефонным звонком.

Викки подняла голову и поцеловала кончик расплющенного носа Баера.

— Этот компьютер, очевидно, желает остаться с тобой с глазу на глаз, тигренок. Я буду ждать тебя у выхода.

— Мне нужна зацепка, Тим. А у тебя в голове всегда сидит какая-нибудь идея. Я тебя знаю.

— Может, и сидит, — ответил Корригэн.

— Так кто же он?

— Не он, а она. Девушка по имени Дорис Фарлоу.

Легкий бриз с Атлантики гулял по Лонг-Айленду. Дорога на Брендивайн напоминала туннель проложенный сквозь гущу теней, отбрасываемых бесконечными рядами старых гигантский кленов. Лунный свет, пробивающийся сквозь пышную листву деревьев, создавал картину пенистого морского прибоя.

Корригэн вырулил из туннеля на открытое пространство; дорога потянулась вдоль английских парков и лужаек. Хотя Корригэн был готов ко всему, однако увиденное превзошло все его ожидания. Он был восхищен архитектурой имения Донахью: шпили, башни, каменные балконы. Подкатив «сороковку» на бетонную стоянку перед входом, непроизвольно съежился, ожидая окрика часового из-за зубчатой стены, и не удивился бы, если бы это действительно произошло.

Корригэн из ресторанчика, в котором обедал, заранее предупредил семейство Донахью о своем визите. Массивный дверной молоток несколько раз ударился об огромную входную дверь, она открылась с плавностью банковского сейфа. Корригэн назвал себя высокому седовласому дворецкому.

— Сюда, сэр. Миссис Донахью ждет Вас.

Фелиция Донахью ждала Корригэна в длинной гостиной, подавляющей пышностью роскошных ковров, массивной итальянской мебели, парчи, высоких, в рост человека, канделябров, драпировки портьер, напоминающей пластины кованого золота. Потом все его внимание переключилось на жену издателя. Она стояла у высокого окна, служившего одновременно дверью, ведущей в парк. Дверь была открыта, Корригэн уловил запах роз.

Миссис Донахью двинулась навстречу.

— Добрый вечер, капитан Корригэн.

— Надеюсь, я не помешал вам, миссис Донахью.

— Вовсе нет.

Корригэн смотрел на нее: гладкий лоб с волосами цвета меди, уложенными в высокую прическу; кобальтовые глаза на алюминиевом лице; стройная фигура. Это холодное изваяние было окутано полупрозрачным голубым платьем. Корригэн вежливо отказался от предложения выпить. Миссис Донахью села в одно из кресел, обтянутых парчой.

— Итак, вы предпочитаете сразу перейти к делу, капитан. Это и мой метод. Что привело вас сюда?

— Мистер Донахью уже приехал?

— Нет. Я в общем-то и не уверена, придет ли он сегодня. Иногда он ночует в городе, если задерживается допоздна. «С обольстительной беженкой, — подумал Корригэн. — Интересно, знает ли эта женщина, на чьей кровати он спит?» Ее лицо было бесстрастно, но похоже, она прочла его мысли.

— Вы не знаете, где может проводить ночь мой муж, капитан? Думаю, что знаете. И чтобы вы не думали обо мне, как о законченной идиотке, — ее зовут Кармелита.

— Откуда такие сведения, миссис Донахью?

— Вы не пришли бы сюда к Лорену, предварительно не собрав о нем сведений. А что касается того, откуда я это знаю… Нас нельзя назвать гармоничной парой. Если бы я не узнала о Кармелите Соролья сама, то мои пасынки указали бы мне нужное направление. Эти молодые люди не из приятных. Хотя я уверена, что и меня они не считают приятной мачехой.